Бертрис Смолл - Гарем
— Двадцать пять тысяч, — дразнящим голосом повторил Абдула бен Абдула. — Кто даст больше?
Он с надеждой оглядел комнату. Цена была, что и говорить, высока. Все молчали. Пауза затягивалась. Джанет с облегчением вздохнула, а Абдула уже поднял свой молоточек, чтобы подвести окончательный итог торгам, но тут раздался голос:
— Турецкий султан дает тридцать тысяч золотых монет! — К возвышению, на котором стояла девушка, вышел высокий и стройный мужчина, облаченный в богатые восточные одежды. — Я Хаджи-бей, старший евнух султанского гарема. — Он швырнул в руки счастливому Абдуле тяжелый кошелек. — Пересчитай.
Джанет взглянула на незнакомца из-под полуопущенных ресниц. Рядом с ним все остальные купцы выглядели карликами. Несмотря на то что в его лице проступали явно негроидные черты, девушка не сомневалась в том, что он полукровка. Кожа его не была черна как смоль, но имела приятный золотисто-шоколадный оттенок. Чуть раскосые глаза мягко взирали на нее из-под тяжелых век. Высокий лоб, бритый наголо череп, на котором красовался небольшой зеленый тюрбан, тонкая переносица и широкие трепетные ноздри, полные чувственные губы. Его тело не было вялым и дряблым, что считалось непременной отличительной чертой большинства евнухов. Это был высокий и крупный, но не толстый мужчина.
Наряд его был великолепен. Открытый длинный халат салатового цвета, отороченный по обшлагам и на рукавах темным блестящим соболем и подбитый изнутри золотистой тканью. Под халатом расшитая красным шелком парчовая рубаха, широкий золотистый кушак, украшенный множеством мелких жемчужин и изумрудов. На тюрбане красовались большой изумруд-кабошон и перо белой цапли, а на ногах были мягкие сапоги из темно-коричневой кожи без каблуков. Длинные изящные пальцы его были унизаны перечнями, а на шее покоился тяжелый золотой медальон в виде головы льва.
Пьетро ди Сан-Лоренцо вскочил со своего места.
— Я протестую! Ты уже поднял свой молоток, чтобы окончить торги, — крикнул он, обращаясь к Абдуле бен Абдуле. — Девушка моя!
— Но я же не опустил его. Если ты, высокий гость, хочешь продолжить торг, я не против.
Хаджи-бей беззлобно усмехнулся:
— Да, благородный господин, если ты намерен поднять мою цену, я не стану возражать.
Пьетро обернулся к остальным присутствующим:
— Ваши собственные религиозные законы запрещают проведение подобных торгов! Эта девушка является нареченной невестой наследника герцога Сап-Лоренцо! Официальная церемония состоялась в декабре в кафедральном соборе Аркобалено. Ваша религия запрещает покушаться на чью-либо жену при живом муже, а эта девушка все равно что жена сыну герцога Себастьяна! Ее похитили из дома и привезли сюда силой!
— Наши законы не распространяются на неверных, так же как и ваши христианские обычаи не распространяются на нас, — возразил Хаджи-бей. — Поднимай мою цену или позволь мне удалиться с купленным товаром.
— Для кого он покупает эту юную девицу?! Для человека, который годится ей в деды! — с отчаянной мольбой и возмущением в голосе вскричал Пьетро ди Сан-Лоренцо. — У вас у всех есть с собой золото. Ссудите его мне, а я верну вам вдвойне! Помогите вернуть украденную невесту молодому герцогу!
Мертвая тишина была ему ответом. То, что он сказал про турецкого султана, было святой правдой, но никто из присутствующих не осмелился бросить вызов агенту грозного Баязета.
— Пересчитай золото, — приказал Хаджи-бей работорговцу.
— Нет, нет, уважаемый ага, — торопливо проговорил Абдула бен Абдула, взвесив, однако, на руке тяжелый кошелек. — Я верю тебе.
Хаджи-бей вновь обернулся к девушке. Джанет уже успела выйти из оцепенения и теперь вся дрожала от страха. Сняв с себя халат, Хаджи-бей накинул его ей на плечи.
— Пойдем, дитя, — мягким голосом сказал он.
— Мы приедем в Турцию, миледи! Мы выкупим вас! — крикнул им в спину Пьетро ди Сан-Лоренцо. Хаджи-бей резко обернулся к нему:
— Не лги, не наполняй юное сердце ложными надеждами. Еще никто не выкупал девиц из сераля моего властелина! Лучше скажи ей правду, чтобы она смирилась со своим положением и без страха взглянула в лицо будущему.
Пьетро печально взглянул на Джанет. Ей стало его жалко.
— Не печальтесь, милорд, — дрожащим голосом сказала она. — Но обещайте, что навестите моего отца и расскажете ему обо всем, что со мной произошло. Меня предал раб Мамуд. — Хаджи-бей легонько подтолкнул ее к выходу. — И еще передайте ему, что когда-нибудь я вернусь в Гленкирк. Обещайте!
Пьетро кивнул, после чего Джанет с достоинством сошла с возвышения и удалилась вместе с Хаджи-беем. По щеке кузена герцога сбежала слеза.
Глава 7
Хаджи-бей помог Джанет взобраться в паланкин, сам сел в другой. Носильщики подхватили его и бодро побежали по улице. Ночь стояла теплая, и все вокруг было освещено тусклым лунным светом. Наконец они остановились перед большим домом. Рабы помогли девушке выйти из паланкина и отвели ее в небольшую, хорошо обставленную и ярко освещенную комнату. Хлопнув в ладоши, Хаджи-бей отдал явившейся на зов рабыне распоряжения на непонятном языке. Та удалилась. Хаджи-бей повернулся к Джанет:
— Я приказал ей принести тебе более подобающую одежду, но пока сними, пожалуйста, этот халат.
Джанет непонимающе уставилась на него.
— Халат, дитя мое, — повторил он мягко. — Освещение у Абдулы было плохоньким, и я не смог хорошенько рассмотреть тебя.
— Тогда почему вы меня купили?
— Твои волосы и лицо стоят тех денег, что я отдал. А теперь халат, — сказал он и протянул к ней руку.
Джанет, сама удивляясь своей покорности, раскрыла халат, и тот, скользнув по плечам, упал к ее ногам. Она молча предстала перед евнухом нагая, и тот принялся ее внимательно рассматривать.
Джанет была еще слишком молода и неопытна, чтобы осознать всю силу своей красоты. В последний год ее тело стало наливаться женской зрелостью и действительно походило на бутон, готовый вот-вот раскрыться в прелестный цветок. Она казалась высокой, хотя на самом деле была среднего роста. У нее были стройные длинные ноги, округлые бедра, высокая крепкая грудь. Безупречная гладкая кожа отливала здоровым блеском. Хаджи-бей с удовлетворением отметил про себя какую-то особенную ясность ее зеленых глаз, указывавшую, по его мнению, на то, что девушке немного пришлось пролить слез в этой жизни, а значит, она обладает волей и сильным характером.
— Повернись, пожалуйста, — попросил он.
Джанет изящно повернулась. С уст евнуха сорвался легкий возглас восхищения. Нет, он нисколько не жалел о потраченных деньгах.
Через некоторое время в комнату вернулась рабыня. Она помогла Джанет облачиться в салатового цвета турецкие шаровары, лиф и янтарный шелковый кафтан. Потом рабыня вновь удалилась.
