Патриция Гэфни - Достоин любви?
Услышав у себя за спиной звук передвигаемой мебели, Рэйчел повернулась и увидела, как Себастьян подтягивает стул к маленькому столику у кровати и удобно усаживается, расправляя на коленях большую льняную салфетку.
— Ты подумай, а я пока перекушу, — предложил он и тут же принялся изучать содержимое одного бутерброда за другим, вдыхая запах грибов, подливая себе еще вина.
Рэйчел сложила руки на груди и начала нервно расхаживать из угла в угол, с беспокойством поглядывая на него.
— Тебе бы следовало подумать о себе, — наконец сказала она.
Себастьян недоуменно поднял бровь, одновременно прожевывая кусок хлеба с ростбифом.
— Меня действительно признали невиновной в том преступлении, за которое я отбыла срок, но я по-прежнему падшая женщина, и так будет всегда.
— Это в каком смысле? — спросил он, задумчиво надкусывая пирог с грибами.
— Не из-за того, что я сама совершила, а из-за того, что делали со мной. Я стала притчей во языцех, на меня показывают пальцами. И никакое душистое мыло, никакие духи не смогут отбить запах тюрьмы, Себастьян, или заглушить разговоры о том, что делал со мной Рэндольф.
Ведь теперь об этом известно всем.
— Графский титул мог бы все исправить. Ты даже представить себе не можешь, как много респектабельности можно получить в обмен на титул. Мое собственное прошлое тоже не из чистого серебра, ты должна с этим согласиться, но теперь уже никто и никогда не предъявит мне иск.
— Но у меня уголовное прошлое, Себастьян. Я отбывала срок.
— Ты отбыла свой срок как истинная великомученица, но полагаю, что отныне ты в любой день можешь стать героиней. Ты будешь первой красавицей Лондона, когда мы поедем туда в ноябре на открытие парламентской сессии.
— Открытие… чего?
— Видишь ли, я заседаю в палате лордов. Время от времени. Ну а теперь, раз уж я решил стать уважаемым членом общества и настоящим сельским сквайром, мне, по-видимому, придется чаще посещать заседания. Прошу тебя, решай поскорее, дорогая, потому что мне только что пришел в голову любопытнейший способ использования брусники.
Рэйчел яростно вспыхнула, ощущая жар во всем теле.
— У тебя всегда есть ответы на все вопросы! — воскликнула она. — О Боже, я не знаю, что мне делать!
Себастьян встал, и на этот раз она не отшатнулась. Когда он взял ее за руки, она позволила ему прижать их к сердцу.
— Выходи за меня, Рэйчел. Я хочу прожить с тобой в Линтоне до конца своих дней. В радости и в горе. Хочу, чтобы у нас были дети. Чтобы оба мы жили в этом милом уголке Девоншира. Жили и трудились вместе с людьми, которые зависят от нас. Чтобы мы вместе состарились. Дом в Суффолке я отдал матери, потому что мне нужно быть здесь. Я нужен здесь. Но если ты мне откажешь, мне все равно, где жить и где умирать. Я люблю тебя, дорогая, и ты меня любишь. Ну признайся, что это так.
— Я люблю тебя.
— Ты станешь моей женой?
— Да.
Рэйчел бросилась ему на шею. Они обнялись, обоих охватила легкая дрожь. Она опять прошептала: «Я люблю тебя» — и честно, свободно, ничего не скрывая, рассказала, как сильно она его любит. Если до этой минуты они совершали ошибки, чего-то боялись, даром теряли время, все это больше не имело значения. Дождь стучал по стеклам, на полке тикали часы, угли шипели и потрескивали в камине. Два сердца бились как одно.
Это была минута счастья.
Себастьян поцеловал ее. Сами того не замечая, не переступая по полу, а как будто проплыв по воздуху, они очутились на постели. Рэйчел целовала его руки, как только появлялась возможность, хотя вообще-то они были заняты: они ласкали ее с медленной и в то же время нетерпеливой настойчивостью, от которой она теряла голову. Не успела она оглянуться, как одолженный ей наряд был уже наполовину расстегнут.
И опять Рэйчел поднесла его руки к губам, чтобы его остановить.
— Остановись, Себастьян, мы не можем делать это здесь, — проговорила она шепотом, словно кто-то мог подслушать их у двери.
— А почему бы и нет? — ухмыльнулся он. Волосы у него были взлохмачены, губы алели от поцелуев.
— Потому. Это же дом викария!
— Кристи не станет возражать. Если мы останемся здесь, возможно, в один прекрасный день над кроватью прибьют табличку; «Здесь спала графиня».
Рэйчел в изнеможении закатила глаза.
— Вряд ли мне удастся здесь поспать.
— Ну тогда они повесят табличку: «Графиня здесь…»
— Прекрати!
Она прижала пальцы к его смеющимся губам. Не успел он схватить ее, как она вскочила и попятилась прочь от кровати, застегивая платье и загадочно улыбаясь ему.
— Пойдем домой.
— Домой…
Это слово показалось Себастьяну на редкость убедительным. Он еще раз повторил: «Домой», поднимаясь с постели и подходя к ней. «Как чудесно это слово звучит в его устах!» — подумала Рэйчел.
Они взялись за руки. Себастьян открыл перед ней дверь, но сам замешкался на пороге. Удивленно обернувшись, Рэйчел увидела, что он оглядывает комнату.
— В чем дело? — озадаченно спросила она. — Мы что-нибудь забыли?
— Безусловно.
— Что?
— Бруснику.
Рэйчел рывком вытащила его из комнаты. Их счастливый смех слился воедино и долго еще эхом разносился по дому.
Примечания
1
Это райское блаженство (фр.). — Здесь и далее примеч. пер.
2
Это варварство, это подло! (фр.).
3
Зд.; кокотка (фр.).
4
Местный суд, рассматривающий дела о мелких преступлениях без участия присяжных.
5
Свинья! (фр.).
6
Ублюдок! (фр.).
7
Вот именно (фр.).
8
Буду только рад (фр.).
9
Роберт Браунинг (1812-1889) — английский поэт-романтик.
10
Генри Филдинг (1707-1754) — английский писатель, классик эпохи Просвещения.
11
Украшенный лентами и цветами столб, вокруг которого танцуют в Англии 1 мая.
12
При отсутствии доказательств в пользу противного (лат.).
13
Закон о бедных действовал в Англии с 1834 по 1948 г. Он обязывал местные общины выделять определенные средства на содержание работных домов для неимущих.
14
Хорошо оплачиваемая должность, не требующая особого труда.
15
Зд.: неожиданное спасение (лат.).
16
Ярд примерно равен одному метру.
17
1490 год от Рождества Христова.
