Элизабет Чедвик - Хозяйка Англии
Наконец всхлипы утихли. Матильду словно выбросило на берег после кораблекрушения, изможденную и опустошенную.
Она еще немного полежала на кровати, но в конце концов собралась с силами, встала и умыла лицо. Затем осушила бокал вина и позвала женщин в комнату.
– Вам уже лучше, госпожа? – поинтересовалась Мод.
– Да, спасибо, – сдержанно ответила Матильда. – Я не видела сына больше трех лет. Неудивительно, что я взволнована.
Она сняла со среднего пальца левой руки кольцо с рубином и отдала его постельничему, который стоял в дверях.
– Отдайте это лорду Генриху, – приказала она. – Скажите, я вскоре навещу его, а это ему подарок со всей любовью материнского сердца.
И кровью материнской утробы, добавила она про себя, когда слуга откланялся и удалился.
Генрих взглянул на кольцо. Оно было слишком велико для любого его пальца, и он повесил перстень на шею на золотом шнурке. Рубин был размером с его большой палец и сверкал, как капля крови, на которую упал луч солнца. Это был действительно королевский подарок, а не какая-то безделушка. Он решил, что кольцо будет одной из его регалий, когда придет пора царствовать. А это время не за горами: его отправили сюда, чтобы он закончил образование и узнал все, что нужно королю Англии. По его мнению, фактически он уже был некоронованным правителем страны. Его мать с помощью дяди Роберта сделала все, что могла, но она женщина, а он постепенно становится мужчиной – хотелось бы побыстрее. Из-за того что она расплакалась, увидев его, и у нее возникла потребность в уединении, ему было немного неловко, но таковы женщины. У него самого зачесались глаза от торжественности момента, но он не захныкал, ведь мужчины не плачут, да и не о чем горевать.
Замок Уоллингфорд очаровал его, и как только ему показали комнату, где он будет спать, Генрих чуть не бегом отправился осматривать крепость, исследовать бойницы, подсобные строения и все углы и закоулки. Ему было весело на псарне, где он свел знакомство с разными собаками, чем заслужил одобрение жены Бриана Фицконта, леди Мод.
Она ласково похлопала его по затылку и сказала, что он может выбрать себе щенка, когда будет уезжать. Генрих пришел в восторг. Конечно, щенок не сравнится с рубиновым кольцом, но и он прибавлял удовольствия от щедрых даров, которые посыпались на него. Вассалы часто приносят дань господину собаками и соколами. Ему показали огромные амбары и сводчатые подвалы, где хранятся запасы продовольствия, с которыми можно пережить многолетнюю осаду. Он скривил лицо, когда учуял запах вяленой рыбы. Эту пищу приходится есть во время Великого поста, и Генрих терпеть ее не мог, но, конечно, для осажденной крепости она необходима. Однако требуется запасать большое количество воды, чтобы размачивать и запивать рыбу.
– Надолго этого хватит? – спросил Генрих Бриана и дядю Роберта, которые проверяли подвалы.
– На столько, сколько продлится осада, сир, – ответил Бриан.
– А как долго она может продлиться?
– Зависит от обстоятельств. Несколько дней, или недель, или месяцев. Но враги не выдержат первыми.
Генрих задумался:
– А Стефан последует за мамой в Уоллингфорд?
Его дядя потряс головой:
– Сомневаюсь. Он откусил больше, чем может разжевать, тем более беззубым ртом. – Роберт взъерошил золотые кудри племянника. – Не надо бояться, парень.
– Я не боюсь. Я хочу сражаться с ним. Он украл мою корону. – Генрих заметил, что взрослые обменялись насмешливыми взглядами, и смутился.
– Всему свое время, – сказал дядя Роберт, – но сначала тебе надо вооружиться знаниями и немного подрасти, чтобы не утонуть в кольчуге, как ты считаешь?
Генрих и сам знал это, но в крови бурлило безудержное нетерпение. Он рвался в бой сию минуту и не мог ждать годы.
– Я обещал твоему отцу оберегать тебя и собираюсь сдержать обещание. Ты будешь жить в Бристоле и учиться всему, что необходимо королю.
Генрих спрятал кольцо под котту. Камень и золотая оправа сначала были холодными, но постепенно впитали тепло его тела. Вместе с дядей и Фицконтом он вернулся в зал. Мать ждала его там. Она казалась спокойной и улыбалась, хотя и немного скованно. Генрих снова преклонил колено, как его научили.
– Мне жаль, что я заплакала при нашей первой встрече, – обратилась она к нему неровным голосом. – Я и не представляла, что так расчувствуюсь. – Матильда подняла его с колен и обняла, с трудом удержавшись от желания стиснуть его в объятиях. – Как же ты вырос!
Генрих выпятил грудь.
– Я приехал, чтобы помочь вам, мама, – произнес он. – Настал мой черед.
Она прищурилась, но ее улыбка стала менее принужденной.
– И очень кстати, потому что у меня есть поручение для тебя.
Генрих приосанился.
Мать положила руку на его плечо:
– Дядя предупредил тебя, что ты поедешь в Бристоль и продолжишь там обучение? – (Генрих кивнул.) – Но сначала ты отправишься ко двору в Дивайзис, и все присягнут тебе как моему преемнику и признают тебя наследником английской короны. Все должны знать, что именно ты будущий законный правитель. Ты уже принимал присягу в Анжу и Нормандии вместе с отцом. Это будет такая же церемония, но более важная.
Дыхание Генриха участилось.
– Я буду носить корону?
Лицо Матильды озарила гордая улыбка.
– Разумеется. Если ты хочешь царствовать, никто не должен сомневаться в твоих правах на престол. А ты обязан выглядеть как король и держать себя по-королевски.
Генрих вскинул голову:
– Я готов к этому.
Он произнес это так серьезно и по-взрослому, что сердце Матильды болезненно сжалось. На ее долю выпало немало бед, и самая мучительная рана все еще не зажила, но она справится; и этот мальчик был драгоценным лучиком света, освещающим дорогу к будущему, пусть даже его еще надо многому научить и закалить. По мере того как он будет взрослеть, борьба только ожесточится. Матильда твердо знала: Генрих станет королем, даже если ее дни к тому времени уже будут сочтены.
Глава 48
Арундел, март 1143 года
Аделиза опустилась на колени перед алтарем вместе со старшим сыном и наблюдала, как он молится.
Через два месяца ему исполнится четыре года, и каждый день он радовал ее своими вопросами, сообразительностью и самим фактом своего существования. У него была буйная шевелюра мягких каштановых кудрей и яркие, золотисто-карие глаза, как у Вилла. Мальчик расставил на ступеньке алтаря деревянные игрушки – фигурку Девы Марии в раскрашенной голубой накидке, крошечные ясли с младенцем Христом и ослика.
– Ты тоже когда-то был совсем маленьким и лежал в колыбельке, – сказала Аделиза. – Так же, как твой братик Годфри и как маленький Иисус.
