Бертрис Смолл - Злючка
— Придется согласиться на его просьбы. Другого выхода, кажется, нет.
Энтони взял леди Грей за руку.
— Мы ведь друзья, Арабелла, не так ли? — И когда она кивнула, добавил; — Вы молоды, красивы и, думаю обладаете страстной натурой. Все, что вы делаете, — на благо Англии, и не нужно упрекать себя за это.
Арабелла засмеялась, тронутая его добротой.
— Тони, — откровенно призналась она, — Англия тут ни при чем. Я делаю это исключительно для того, чтобы вернуть свои владения. Ты спросишь, какая порядочная женщина пожертвует своей добродетелью из-за древней развалины? Но если бы мне пришлось вторично пройти через это, я бы заключила сделку с самим дьяволом, пообещай он мне в конце концов вернуть Грейфер для дочери. Разве не мужчины часто принимают столь трудные решения и идут на невыгодные соглашения, лишь бы добиться цели? В вашем распоряжении мечи, кинжалы и артиллерия. Женское оружие — ум, хотя многие насмехаются над этим. Но когда ум не помогает, остается тело, мягкое и нежное, потому что у всех мужчин одна общая слабость — их похоть.
Энтони ошеломленно уставился на Арабеллу. До этого момента он считал ее всего-навсего невинной молодой женщиной, пойманной в паутину политических страстей и неспособной освободиться. Но неожиданно он увидел ее совсем в ином свете.
— Вы пугаете меня, Арабелла, — пробормотал он.
Арабелла вновь рассмеялась:
— Моя беда в том, что я мала ростом, худа и светловолоса.
Мужчины считают меня беспомощной. Тони, но ведь это нам и нужно. Я добродетельная женщина, и мне больно, что приходится расплачиваться честью во имя достижения цели, но. Господь свидетель, я это сделаю. Сам знаешь, я держала герцога на расстоянии, пока не поняла, что он вскоре устанет от бессмысленной игры. Если те скудные сведения, которые удастся раздобыть, заинтересуют короля Генриха, а мне помогут получить Грейфер, тогда я стану любовницей герцога.
Лорд Варден поймал себя на том, что восхищается ее решимостью. Леди Грей абсолютно точно определила ситуацию, хотя он сам не понимал, почему так изумлен, ведь Арабелла никогда не пыталась скрыть свой ум.
— Но вы, конечно, сдадитесь со всем возможным изяществом, дорогая? — криво усмехнулся он.
— О да, с такой деликатностью чувств и рыданиями о погибшей невинности, что он охотно поверит, будто одержал блистательную победу. Надеюсь, Адриан найдет меня достойной столь доблестных усилий, — лукаво усмехнулась Арабелла.
На этот раз рассмеялся лорд Варден.
— Никогда не сомневайтесь в себе, дорогая, — хмыкнул он, — и, кроме того, герцог тоже должен показать себя в любовных битвах, чтобы и вы получили наслаждение.
— Не уверена. Тони, что мне это доставит удовольствие, — покачала головой Арабелла, но зеленые глаза заискрились. — По-моему нехорошо что вопреки всему тому, чему меня учили, я должна таять от блаженства!
— Но если будете холодны, — возразил лорд Варден, — разочаруете герцога. Помните, дорогая, что как только на что-то решились, надо идти до конца. Не нужно сожалений — это пустая трата времени. Человеку свойственно ошибаться, а жалеть о прошлых ошибках — значит разочароваться в прожитой жизни. Герцог желает держать в объятиях теплую, нежную, страстную женщину.
И поскольку вы все равно должны скомпрометировать себя. по крайней мере извлеките из этого все, что возможно. Ведь вы не собираетесь менять покровителей, как перчатки, Арабелла, и к тому же, готов поклясться, не знали мужчин, кроме бывшего мужа. В любви мужчины имеют то преимущество, что могут сбиться со стези добродетели, не боясь всеобщего осуждения, кроме тех случаев, конечно, когда не пытаются это скрыть. Ваш долг — быть капризной и испорченной, дорогая, — воспользуйтесь этим.
— Милорд, вы совершенно неисправимы, — сквозь смех пробормотала Арабелла. — Однако признаюсь в своем любопытстве относительно других мужчин.
Она не чувствовала себя виноватой в том, что не рассказала о своем приключении с Джеймсом Стюартом, — это было совершенно другой историей, вовсе не касавшейся лорда Вардена.
— Тогда вот вам случай, дорогая, удовлетворить любопытство, — ответил он. — У меня только один вопрос: когда?
— Герцог пригласил меня вместе отпраздновать Двенадцатую ночь. Он дает ужин в узком кругу. Вот самый подходящий случай — герцог, без сомнения, попытается соблазнить меня.
— Верно, — согласился ее компаньон, — скорее всего так и будет.
Энтони Варден не сказал Арабелле, что впервые слышит о том, что герцог де Ламбор устраивает праздник в Двенадцатую ночь, и готов был побиться об заклад, что при дворе об этом тоже никому не известно. Герцог, очевидно, решил в очередной раз попытаться заманить Арабеллу в постель. Секунду Энтони размышлял, стоит ли сказать ей, и решил, что это необходимо, иначе она может в последний момент передумать.
— Дорогая, по-моему, вы будете единственной гостьей герцога, — объявил он. — Я не был приглашен, а ведь герцог всегда просит меня приехать, когда вы к нему собираетесь.
— Действительно, — заметила Арабелла, удивленно подняв тонкие брови.
— Это может быть вашим последним шансом завоевать его, — предостерег лорд Варден.
— Видимо, так. Тони. Спасибо за предупреждение. Возврата и в самом деле нет, правда?
— Я завидую герцогу — такая женщина! — галантно заверил лорд Варден, кивнув в знак согласия.
Леди Грей покраснела и задала вопрос, который хотела задать с самой первой встречи:
— Почему ты не женат. Тони?
— Был когда-то, — вздохнул он. — Она уроженка Бретани.
Мы встретились при дворе герцога Бретонского. В юности королю Генриху пришлось жить там в изгнании, и он взял меня с собой. Я женился на ней, и мы были счастливы, но через несколько месяцев жена заболела лихорадкой и умерла. Никто уже не помнит ни о ней, ни о том, что я был когда-то женат.
Пока я на этой опасной службе, не осмеливаюсь вновь жениться, — это сделало бы меня уязвимым, а при таком занятии уязвимость опасна. Жена усложнила бы мою жизнь, ведь если я живу во Франции, то и она скорее всего была бы француженкой — вряд ли можно было бы утаить от нее что-то. Нет, без жены и детей гораздо безопаснее! Я младший сын, и поэтому в Англии у меня ничего нет — ни земли, ни денег. Король обещал, однако, что, когда я ничем больше не смогу быть полезен ему во Франции, наградит меня поместьем. Только тогда я женюсь и заведу детишек.
Арабелла поняла. Разве Генрих Тюдор не использовал малышку Маргарет как заложницу?
— Молю Бога, чтобы сведения, которые удастся добыть у герцога, оказались полезными для короля. Мне так хочется снова вернуться домой. Маргарет, должно быть, уже большая. Как я по ней тоскую?
