Лаура Кинсейл - Госпожа моего сердца
Аллегрето обернулся к ней так неожиданно, что она споткнулась и чуть не упала.
— Этого я не допущу! — сказал он зло. — И если это так важно, то оставайся здесь со своим драгоценным Гаем и проследи сама. Но я не доверил бы вам этого. Вы ключ потеряете или что-то еще забудете. Поэтому я сделаю все сам.
— Ты остаешься здесь?
— Да, я задержусь здесь, а потом догоню вас в Калесе. Думаю, мой отец найдет мне хорошую потаскушку, — ответил он с горечью. — Пусть учит меня любви, чтобы я не мог выползти из постели и отправиться со всеми.
Он взял Кару за руку и, с силой притянув, поставил перед собой.
— Охранник доставит тебя к Меланте. Прощай.
Он ушел прежде, чем она поняла, что это было его последнее «прощай». Она обернулась.
— Прощай, Аллегрето!
Он даже не остановился. Он исчез в темноте.
— Я знаю, ты слышишь меня.
Снова голос Аллегрето. Руку показалось, что все части его тела были теперь на месте. Ему очень хотелось пить. Он задыхался, а тут еще эти демоны. Он попытался поднять руку, но она казалась слишком тяжелой, а другая двигалась не по его воле.
— Открой глаза, зеленый человек, если ты слышишь меня, — сказал демон-Аллегрето.
Он вспомнил, что у него было имя.
— Руадрик, — прошептал он, глядя на Аллегрето и пытаясь увидеть демона за знакомым лицом.
Демон зло усмехнулся.
— Руадрик, если тебе угодно. Послушай меня, Руадрик. Постарайся запомнить. У тебя здесь есть еда и питье. Я вернусь завтра утром. Запоминай. Не теряй голову. Ты меня слышишь?
Рук попытался поднять руку и схватить его, но не смог.
— Закрой глаза, если ты меня слышишь. Рук закрыл глаза. Но когда он снова открыл их, демон уже исчез.Кара говорила
— Он просыпался, моя госпожа.
Меланта откинулась на подушки. Все это время она ждала у окна, ждала, ждала. Ей казалось, что Кара никогда не придет.
Этот яд, который они использовали, мог убить его.
— Он говорил, но бессвязно, моя госпожа, — продолжила Кара. — Аллегрето велел передать, что он еще слаб, но к утру ему будет лучше.
Меланта подняла голову. Ночной воздух дул в окно. Она закрыла ладонями щеки, чтобы охладить их.
— Моя госпожа, — снова заговорила Кара. — Я хотела сказать вам… когда я говорила… когда сказала, что помолвлена… У меня нет права, я не должна была, пока вы здесь. Простите меня!
Ее слова были слишком далеки. Меланта махнула рукой, чтобы Кара ушла.
— Потом. Я не могу сейчас думать об этом.
— Моя госпожа! Пожалуйста! Я не хочу замуж за Аллегрето.
Меланта с трудом пыталась слушать Кару.
— После всего, что он сделал для тебя? Несчастный Аллегрето. Ты, как кошка, вцепилась коготками ему в сердце.
— Я не хотела, моя госпожа. Он пугает меня. И… я боюсь за Гая.
— Какое трагичное выражение на лице. Гай, Этот англичанин из Торбека. Он ниже тебя. За ним нет ни флорина. Глупая девочка. Даже господин его жил в грязи. Ты можешь поверить мне, я сама видела это.
— Моя госпожа, я люблю его. Меланта усмехнулась.
— Да. Вот что получается, если глупым женщинам разрешают сидеть и глядеть на улицу, не так ли? Мы начинаем мечтать о всяких пустяках и влюбляться во всех проходящих мимо мужчин.
Кара склонила голову.
— Да, моя госпожа.
— Я уже однажды говорила с тобой о любви.
— Да, моя госпожа.
Меланта закрыла окно. В стекле появилось отражение свечей.
— Так что я сказала? Я уже не помню.
— Моя госпожа, вы сказали, что сильная любовь убивает.
— Это правда. — Она снова попыталась охладить лицо ладонями. — Это так.
— Моя госпожа, если вы позволите… Гай мог бы служить в вашей свите по нашему возвращению. ..
— Боже! Неужели ты так заботишься о своем возлюбленном, что стремишься заманить его прямо в берлогу вепря?
Меланта в гнева обернулась и увидела абсолютно невинный взгляд Кары.
— А что Аллегрето? Он будет петь хвалебные пения на вашей свадьбе?
— Моя госпожа, это он предложил, чтобы Гай нашел место у вас, чтобы я могла поехать домой.
Меланта в умилении смотрела на нее. На лице девушки не было ничего, кроме глупого выражения покорности и доверия.
— Не требуй слишком многого от Аллегрето. Нет, если ты хочешь быть с этим англичанином, вы оба останетесь здесь.
Кара поклонилась. Она подошла к постели Меланты и стала переворачивать простыни. Колокола прозвонили заутренню.
— Я пойду в часовню, — сказала Меланта. — Я не могу спать.
Ей хотелось пойти в сад или на луг, но у Джиана везде были осведомители, и она не хотела вызывать их интерес. Она так привыкла ограничивать себя, что серьезно подумывала о монастыре. Все великосветские дамы, ушедшие в монастырь, но сохранившие свои немалые состояния, умиляли ее — актеры без сцены и зрителей. Нет, она все отдаст церкви, и быстрее, и у нее будут видения. Видения о человеке, который когда-то любил ее.
Теперь он ненавидит ее. Она сделала все, чтобы привести его к этому. В мечтах она разговаривала с ним об этом, пыталась объяснить. Да, она отравила его, но только чтобы избавить от мучений. Она держала его взаперти, но это было необходимо для его же безопасности, пока не уедут они с Джианом. И если она отреклась от него, нарушила свою клятву, разбила его сердце, то только для того, чтобы не жить, зная, что он мертв.
Она знала, что не могла убить Джиана. Она думала об этом. Она знала несколько случаев, когда жены убивали своих мужей. Некоторых из них затем живьем закапывали в землю, а другие всего лишь платили штраф. Но Джиан. Его пытались убить лучшие убийцы, и никто не преуспел в этом. Не Джиана. Если бы ее попытка не удалась, то никакого суда и не потребовалось бы, так как она не дожила бы так долго до него. И Аллегрето не стал бы помогать здесь, скорее наоборот.
Если бы попытка удалась — она оказалась бы полностью в их власти. Во власти дьявола.
Она говорила все это Руку. Но это не был разговор. Он никогда не отвечал. Он не понял бы. Не смог. Ее поведение было выше его понимания, так же как и черная глубина любви Аллегрето была непонятна Каре.
Они знали друг друга — она и Аллегрето. Они знали, как близко дьявол подбирался к ним. Ей было почти жаль Аллегрето, который все держался за эту необъяснимую страсть. Если бы он действительно хотел отделаться от Гая, то давно сделал бы это. Хотя его тонкое предложение о возвращении Кары и ее возлюбленного в Италию и скрывало темные намерения или глупую надежду. Ему было не так много лет, этому Аллегрето, чтобы не иметь надежды. Но Меланта не позволит Каре вывести его из равновесия. Она и Гай останутся в Англии, подальше от него.
В ответ на такую доброту Меланты, Аллегрето позаботится, чтобы Рук действительно возненавидел ее. Он скажет все то, что сама Меланта не сможет произнести, убьет гордость, надежду и будущее. И Рук отправится жить в свое имение, куда Меланте никогда не следовало попадать.
