Кэт Мартин - Украденная невинность
— Вы нисколько не опоздали, дорогой мой, — благодушно заверил лорд Уоринг. — Спектакль еще не начался, и к тому же мы сами только что прибыли.
Лорд Уоринг всегда рассыпался перед Баскомом в любезностях, и Гвен всерьез подозревала, что он намерен устроить ее брак с этим человеком. Девушка прекрасно знала о деловых связях отчима с лордом Монтегю. Кроме того, отец и сын находились под сильнейшим влиянием лорда Уоринга, что позволяло ему вить из них веревки.
Что до нее самой, Гвен дала себе слово не допустить, чтобы отчим распоряжался ее будущим. Не важно, за кого он намеревался ее выдать, этому намерению не суждено сбыться.
В данный момент она с вежливым равнодушием улыбнулась Баскому, сделала ничего не значащий комментарий насчет пьесы, которую предстояло смотреть (это было сатирическое произведение под названием «Портные»), и снова углубилась в свои мысли, попутно высматривая в толпе Сен-Сира.
К середине спектакля Гвен окончательно убедилась, что виконта среди зрителей нет. Театр, трехъярусное сооружение, роскошно отделанное алым бархатом и позолотой, был в этот вечер переполнен. Гвен уже успела украдкой оглядеть в бинокль ложи, предназначенные для самых богатых и знатных и потому поражающие особенно великолепным убранством. Ни там, ни в партере не было видно смуглого профиля и темной шевелюры Сен-Сира.
Тем не менее время от времени девушка косилась на ложи и окидывала взглядом ряды зрителей: далеко не все являлись к началу спектакля.
Лорд Баском считал своим долгом часто улыбаться ей, обнажая чуть ли не все зубы. Гвен игнорировала его, склоняясь на плюшевую обивку перил и мрачно глядя вниз, на сцену. К счастью, спектакль оказался не таким скучным, как она опасалась. Дело было не столько в самой пьесе, сколько в свистках и недовольных возгласах, доносящихся с галерки. Складывалось впечатление, что все портные Лондона собрались в театре, намереваясь освистать пьесу, которая их высмеивала.
За несколько минут до того, как служители должны были потушить свечи, знаменуя окончание второго акта, Гвен попросила позволения ненадолго удалиться под предлогом визита в дамскую комнату. На самом же деле она спустилась в вестибюль и стояла там в одиночестве, счастливая уже тем, что ненадолго оказалась вдали от назойливого и скучного внимания лорда Бас-кома (а также от похотливых взглядов, которые бросал на нее отчим под покровом царящего в ложе полумрака).
— Добрый вечер, миледи.
— О! — вырвалось у Гвен, и девушка порывисто повернулась в ту сторону, откуда раздался знакомый голос. — Я никак не ожидала встретить вас здесь!
— Звучит весьма правдоподобно. В ожидании нашей встречи вы вряд ли явились бы сюда в сопровождении этого Баскома, — заметил Сен-Сир, и надменная линия его рта стала заметно тоньше.
Что это спросила себя Гвен. Раздражение человека, обманувшегося в своих ожиданиях, или, может быть… ревность? Нет, невозможно! Только не Сен-Сир. Неотразимым красавцам ревность просто не свойственна, тем более ревность к ничтожеству вроде Баскома.
— Если бы выбор кавалера зависел от меня, я выбрала бы вас.
Густая черная бровь приподнялась. Гвен сочла это за насмешливое одобрение, в своем простодушии не сознавая, что ее прямота сбивает Сен-Сира с выбранного тона. Впрочем, в следующее мгновение опасный блеск вернулся в его глаза, и виконт потянул ее за колонну, в укромный угол.
— Надеюсь, было сказано искренне. Если так, то все и в самом деле зависит только от вас.
Наклонившись так близко, что Гвен вдохнула полной грудью легкий запах одеколона — запах свежести с едва заметной тревожной нотой, Адам поцеловал ее бесконечно долгим поцелуем. Так, во всяком случае, показалось ей, потому что Гвен успела принять его в себя там, где соприкасались губы. Это было так, словно она отдавалась ему в каждом поцелуе.
— Уговорите родителей вернуться домой пораньше, — тихо произнес виконт, покрывая поцелуями ее шею и открытые плечи. Гвен чувствовала, что начинает дрожать, и не могла совладать с собой. — Когда окажетесь дома, ускользните потихоньку, Я буду ожидать вас в Карлтон-Хаусе, как и обещал… — Тут он ущипнул ее губами за мочку уха. — Вам не о чем беспокоиться, все давным-давно готово. Чтобы не было случайных свидетелей, открытой будет не парадная дверь, а дверь черного хода. Подумайте только, вся ночь окажется в нашем распоряжении…
Новый поцелуй заглушил протесты, готовые сорваться с языка. У Гвен подкашивались ноги, в глазах все плыло — и, Господи Боже, она испытывала сильнейшее искушение ответить согласием.
Сильнейшее, почти непреодолимое искушение… И странное, тревожное чувство, не позволяющее очертя голову броситься в омут. Некий глубокий инстинкт, присущий только женщинам, властно шептал: будь осторожна, будь осторожна!
— Милорд, мне очень жаль, но сегодня ночью я не смогу отлучиться из дома. Мы вернемся почти под утро. Лорд Уоринг готовился к этому выезду долгое время и не позволит мне нарушить его планы. Почему бы нам с вами не встретиться завтра… в парке, как уже было однажды?
— Леди Гвендолин, мне нисколько не интересны свидания в парке! — отрезал Сен-Сир, слегка повысив голос. — Я предпочитаю встречаться с вами в своей постели! Уверен, вас не оскорбит моя прямота, поскольку вы сами предпочитаете высказываться с полной откровенностью. Парк! Что нам делать в парке, если я жажду заняться с вами любовью, покрыть вас с головы до ног поцелуями, коснуться вас повсюду, — одним словом, подарить вам величайшее наслаждение жизни. Гвен! Приходи сегодня ночью!
Она вдруг подумала, что одно дело — испытывать тяготение к человеку вроде Сен-Сира и совсем другое — позволить ему распоряжаться собой.
— Это невозможно, милорд. Если так уж необходимо, чтобы этой ночью вашу постель согрела женщина, вам нужно всего лишь выйти за двери театра и подобрать одну из уличных шлюх. Или, если вы несколько более щепетильны, есть немало покладистых леди.
Гвен вывернулась из его объятий и бросилась вверх по лестнице, ведущей к ложам. Сзади раздалось грубое ругательство. На верхней площадке Сен-Сир, догнав, заступил ей дорогу.
— Черт бы побрал всех покладистых леди в Лондоне! — не нужны мне они, а ты, ты, Гвен. Проклятие, я хочу тебя! Если не получится сегодня, приходи завтра, послезавтра или в любой другой день. Когда бы ты ни пришла, я буду ждать! Все готово, и я…
— Вы напрасно тратите слова, милорд, — перебила Гвен, всерьез встревоженная лихорадочной ноткой в голосе виконта. — Я никогда не приду к вам.
Девушка снова заспешила прочь, вздрогнув при звуке нового грубого ругательства, но не обернувшись и не замедлив шага. На этот раз Сен-Сир не преследовал ее. Гвен осознала, что втайне надеялась на это, и глаза ее наполнились слезами. Она отчаянно замигала, пытаясь справиться с неуместной слабостью. Будь он проклят, этот Сен-Сир! Он такой же, как и все остальные! Подумать только, виконт заставил се желать его, заставил даже плакать — как будто хоть один мужчина в мире заслуживает этого!
