Николь Фосселер - Небо над Дарджилингом
Хелена открыла глаза и вдруг почувствовала странное облегчение.
Отыскав в ящике секретера чернила, перо и бумагу, она написала Ричарду записку:
«Я не могу. Прости. Хелена».
Потом еще раз взглянула на медальон, вымученно улыбнулась и, захлопнув крышку, положила его на лист.
Она сунула ноги в сапоги, которые коридорный к тому времени успел начистить до блеска, спрятала револьвер за поясом и оглядела пустую комнату.
– Спасибо, Ричард, – прошептала она, направляясь к двери, и, не оглядываясь, вышла в коридор.
5
Она ждала под аркой у входа, пока конюх приведет Шакти. И портье, который сегодня утром – целую вечность назад – был с нею так груб, вышел ее проводить в застегнутом на все пуговицы мундире.
– Вы уверены? – Он показал подбородком в сторону улицы.
Струи дождя хлестали в лицо, отклоняясь под порывами ветра. По мостовой бежали потоки пузырящейся воды.
Хелена молчала. Ее пугала не скачка под дождем, а то, что ждало ее в Шикхаре. Застанет ли она там Яна или он, по своему обыкновению, куда-нибудь отлучился? Что, если он не сможет простить ее и прогонит прочь? Но у Хелены не было выбора, ей оставалось рискнуть и поставить на карту все.
Она набрала в грудь воздуха и кивнула.
– Да, я уверена.
Хелена уже поставила ногу в стремя, когда ее снова окликнул портье:
– Что мне передать мистеру Картеру?
Она коротко взглянула на него и покачала головой.
– Ничего.
За несколько секунд Хелена вымокла до нитки. Шакти тоже поминутно встряхивалась, но продолжала бодро идти вперед. Холодные капли тысячами мелких иголок кололи лицо. Прохладные потоки, стекая по спине вместе со струями горячего пота, проникали даже в узкие сапоги. Блистали молнии, гремел гром, но на душе у Хелены было радостно, словно ливень наполнял ее новой жизненной силой. Она сосредоточилась на дороге, которая стала опасно скользкой из-за ила и грязного гравия. С поросших деревьями холмов, пузырясь, бежали ручьи. Несколько раз Шакти ступала в кустарник, соскальзывая с превратившейся в мутную речку дороги, или по щиколотку погружалась в грязь. Тогда Хелена успокаивала ее, похлопывая по загривку. Эту дорогу лошадь могла бы найти и с закрытыми глазами. Она шла домой.
И все-таки Хелена просила Вишну и Кришну помочь им добраться до Шикхары до наступления темноты. Потому что уже сейчас дорогу едва было видно из-за низко нависающих туч и тенистых зарослей на обочине. По обе стороны глянцево блестели чайные поля. Хелене казалось, что она слышит дыхание их листьев, жадно впитывающих дождевую влагу, которая даст тяжелый аромат осеннего урожая. На холмы опустились мутно-серые сумерки, когда Хелена подъехала к воротам Шикхары. Они стояли нараспашку, и сторожей нигде не было видно.
Хелена остановила кобылу и растерянно оглянулась. Впереди чернела громада дома, темного, слепого, покинутого. Хелена упала духом и сразу почувствовала, что мерзнет. Что случилось? Почему в окнах не горит свет? На мгновение ее охватил ужас, а потом она решительно направила кобылу в ворота и вскоре услышала, как под копытами захрустел гравий.
Хелена быстро спешилась и побежала по лестнице. Входная дверь оказалась незапертой. В прихожей тускло мерцало несколько ламп. Темнота поминутно озарялась вспышками молний. Хелена словно оказалась в кошмарном сне посреди заброшенного дома с привидениями.
Ей стало по-настоящему страшно. Она сглотнула. Не о такой обстановке мечтала она во время скачки под проливным дождем. Ей захотелось позвать Яна, Мохана или Ясмину, но она молчала, словно боялась разбудить спящих в углах демонов.
Хелена медленно поднялась на второй этаж. Сапоги оставляли грязные следы на ковровой дорожке, но ее это не заботило. Спальню она нашла в том же состоянии, в каком оставила ее вчера, с ворохом одежды на кровати. Неужели все кончено? Хелена в бессилии опустила руки.
Снаружи снова зашумел ливень. Хелена повернула голову в сторону балкона и увидела Яна. Он смотрел на дождь. В мерцающем бледно-желтом свете лампы Хелена разглядела на столе переполненную пепельницу и почти пустую бутылку. Несколько раз сверкнула молния, и в ее голубоватом блеске Хелена заметила, каким усталым и обессилевшим он выглядел, словно вся энергия и движущая им злоба вмиг истощились. Как зачарованная смотрела Хелена на мужчину, который против ее воли втянул ее в свою жизнь, который подарил ей столько счастья и принес столько горя, и ей казалось, что в эти мгновения он так же, как и она, борется со своей судьбой.
Наверное, он почувствовал ее взгляд, потому что поднял голову и обернулся. В облаке табачного дыма вспыхнул огонек сигареты, и Хелена увидела глаза Яна, такие беззащитные и печальные, что у нее защемило сердце.
– Что тебе здесь нужно?
Его хриплый, сердитый голос больше не пугал ее.
– Тебя.
– Зачем? – устало спросил Ян. – Ты хочешь попрекнуть меня тем, что я бастард, полуиндус, что у меня на совести людские жизни?
– Нет, не за этим. – Хелена понизила голос, так что он едва был слышен за шумом дождя. – Расскажи мне сказку о льве и царской дочери.
Вспыхнула молния, и перед Хеленой мелькнуло растерянное лицо Яна.
– Хорошо, я расскажу тебе, но так, как сам представляю себе эту историю, – твердо ответил он. – Царская дочь боялась льва, потому что по природе он был неласков. Львы – убийцы и охотники, и принцесса изо всех сил противилась судьбе, потому что опасалась за свою жизнь. Так продолжалось до тех пор, пока она не увидела на лбу льва отметину, такую же, какую сама носила с рождения. И тогда она поняла, что он – не обычный лев, а она – не обычная царская дочь и что они созданы друг для друга. И тогда страх ушел, и принцесса влюбилась в льва.
Его последние слова заглушил раскат грома. Хелена дождалась, пока все стихнет, и ответила:
– Ты был прав, Ян, еще тогда, возле загона. Мы с тобой очень похожи и носим на лбу одну отметину. Наши родители любили друг друга больше, чем нас, и поэтому мы выросли сиротами, без родины и корней. Их любовь имела тяжелые последствия, и нам пришлось расплачиваться за нее. Но все остальное – в наших руках. – Хелена замолчала, собираясь с духом, и уже громче продолжила: – Оставь мертвецов в покое, Ян. Охота окончена.
Он встал, как будто от удивления пошатываясь на нетвердых ногах, и подошел к Хелене. Некоторое время он просто смотрел на нее, словно видел впервые, а потом неуверенно коснулся ее щеки, как бы желая удостовериться в ее реальности.
– Да, она окончена, – хрипло произнес Ян и запнулся. А потом по его лицу разлилась широкая улыбка. – Останься, моя львица, – прошептал он, и в этих словах было столько нежности, что сердце Хелены затрепетало от счастья.
