Розмари Роджерс - Это неистовое сердце
Мы должны были пожениться через три дня, провести медовый месяц в Бостоне и вернуться в Нью-Мексико. Марк заявил, что я не должна потерять ничего из наследства, потому что так хотел мой отец. У меня не было ни сил, ни слов, чтобы спорить, особенно когда Марк добавил, что разыскал Хесуса Монтойа, который обещал все разузнать к тому времени, как мы вернемся.
– Конечно, он требует слишком много денег за свои услуги, – мрачно добавил Марк, – но думаю, ты возражать не будешь.
Мне и в голову не пришло возражать. Я полностью отдалась на волю Марка и прожила эти дни словно сомнамбула – двигалась, говорила, подчинялась, словно автомат, как во сне. Именно это состояние помогло мне выдержать короткий, но чрезвычайно неприятный разговор с Тоддом. Он пришел в страшную ярость, когда наконец поверил в то, что происходит, и, даже несмотря на собственное холодное безразличие, я почувствовала нечто вроде гордости за Марка, насмерть стоявшего за меня.
– Ровена станет моей женой, это уже решено, и лучше смириться, дядя Тодд, потому что мы станем вашими соседями и партнерами, нравится это вам или нет. Не позволю пытаться унизить или принудить Ровену. У нее есть все права принимать собственные решения.
– Она не кто иная, как просто…
Тодд совсем не заботился о выборе слов, не обращая внимания на гневные протесты Марка. Я оставалась безразличной, хотя злобные глаза впивались в меня.
– Ты просто безвольный дурак, племянник. Если она спала с тобой, пока была моей невестой, что может ей помешать делать то же самое с другими после свадьбы! Будешь подбирать остатки этого индейца! Или она… Уверен, что знаешь, чьего ублюдка она носит?
Только ради Марка я не бросила ему правду в лицо. Но должно быть, прочтя что-то в моем взгляде, Тодд Шеннон откинул голову и коротко, издевательски засмеялся.
– Так оно и есть! Мой благородный племянничек! Или, может, ты умнее, чем я думал! Получишь половину ранчо, не дожидаясь моей смерти, и с такими деньгами, которые она принесет в приданое, можешь выставлять свою кандидатуру на выборах в губернаторы! Именно этого ты всю жизнь добивался, не так ли?
Преувеличенно громкий смех вновь резанул уши.
– Клянусь Богом, кровь Шеннона наконец заговорила!
Марк поспешно повел меня к дверям, вслед несся злобный смех.
– Ровена!
Я покачала головой:
– Не стоит, Марк. Не обращай внимания. Он должен был сказать что-то в этом роде.
Но только прежние, казалось, давно забытые уроки Эдгара Кардона помогли мне сделать вид, что отвечаю на ласки и поцелуи Марка.
– Подождите, ради Бога, умоляю, подождите немного, несколько недель, хотя бы дней! – просила Марта. – Он вернется. Я знаю, он любит вас, не может не любить! Просто мужчины иногда так упрямы!
Но ждать я не могла, сил вынести еще одно разочарование не было. Люкас не вернется. Он был с Илэной, там, куда его всегда тянуло. И он был прав в одном – мы принадлежали к разным мирам, и хотя я всей душой стремилась к Люкасу, любила, но доверять больше не могла. Нужно было выбросить его из головы. А ребенок… он еще не стал реальностью… просто еще одна из неприятностей, свалившихся за последнее время.
Дни летели слишком быстро. Марта помогла мне собрать вещи, непрерывно протестующе бормоча себе что-то под нос, и не успела я привыкнуть к мысли о будущем, мы с Марком уже стояли в конторе мирового судьи в Кингстоне, свидетелями были двое незнакомых людей, встреченных на улице.
Отсюда мы начали путешествие в цивилизацию. Подумать только, всего несколько месяцев назад я с такой надеждой приехала в Нью-Мексико! Сколько перемен случилось с тех пор и во мне, и в Марке, хотя, оглядываясь назад, не могу вспомнить, когда именно начала замечать эти изменения, возможно, потому, что слишком старалась не думать ни о прошлом, ни о будущем. Достаточно было жить одним днем. По крайней мере так мне казалось.
Когда в брачную ночь Марк только нежно поцеловал меня у двери в спальню и велел отдохнуть получше, ведь назавтра нужно было уехать как можно раньше, я отнесла такое поведение на счет любви и заботливости, даже почувствовала себя виноватой за то, что ощутила мгновенное облегчение. Мы слишком долго были друзьями, чтобы сразу осознать: у Марка были на меня все права, но этой ночью, стараясь заснуть, я твердо пообещала себе, что буду ему хорошей женой и, если потребуется для его счастья, стану даже притворяться в постели.
Однако только когда мы добрались до Сокорро, Марк сделал первую попытку предъявить на меня супружеские права – стать моим мужем не только по названию. Именно тогда я обнаружила, что вышла замуж за человека, об истинной сущности которого до сих пор не подозревала. Но я забегаю вперед. Даже сейчас кажется удивительным, как можно было не заметить многих совершенно очевидных вещей и почему во время утомительного путешествия до Сокорро я не считала странным, что муж в течение стольких дней не приближается к моей постели, довольствуясь нежными поцелуями и рассеянными ласками. Что это было? Забота о больной жене? Бесконечное терпение? Спрашивать поздно. В то время я испытывала только благодарность.
Прекрасное здоровье и неизменная выдержка – вот предмет моей всегдашней гордости. Неудивительно, что я презирала себя за жалкую слабость и, немного очнувшись от приступов дурноты, желала только одного: чтобы случился выкидыш. Все, что угодно, только не постоянное унизительное напоминание о тех днях, которые я так старалась забыть. Почему я не могу быть как индийские крестьянки, никогда не чувствующие себя плохо во время беременности?!
– Но ты ведь не крестьянка, а леди, – напомнил Марк.
Он только что появился в комнате и увидел, как я борюсь с тошнотой.
Когда я запротестовала, что не стоит задерживать путешествие, он только покачал головой, велел мне лечь и ушел, пообещав все устроить.
Мы выехали только в полдень. Марк сумел нанять экипаж и эскорт из шести человек, явно умеющих обращаться с оружием. Я чувствовала себя чуть лучше и даже спросила Марка, как ему удалось сделать все за такое короткое время. Он только улыбнулся.
– Одно из преимуществ бесконечных деловых поездок, в которые то и дело отправлял меня дядя: я познакомился со многими весьма полезными людьми. Именно владелец салуна организовал для меня мальчишник прошлой ночью и договорился об экипаже.
Я не стала расспрашивать его о подробностях, постаралась даже не обращать внимания на кучера, который то и дело сплевывал табачную жвачку и громко ругался, и запротестовала, только когда он погнал лошадей вскачь, так что экипаж то и дело угрожающе накренялся, а тряска была почти невыносимой.
– Почему он так правит? Мы сейчас опрокинемся! – сквозь зубы пробормотала я, борясь с головокружением.
