Натали Питерс - Опасное окружение
– Тебе-то какое дело? – пожал плечами Гарт. – Давай сюда бумаги и можешь катиться к своему любовнику.
– Он не мой любовник, и я не собираюсь к нему возвращаться. Я еду с тобой. Мне хочется увидеть своими глазами, что с Джозефом все в порядке.
– Нет, ты не поедешь со мной. Джозеф в добром здравии и в таковом и останется, если ты не прекратишь играть в свои дурацкие игры и тратить мое драгоценное время.
– Я написала Россу записку, что оставляю его с миром, но он может начать меня искать. О Боже, он уже здесь.
Мы услышали, как хлопнула дверь.
– Элиза! Элиза, ты где?
– Проклятие на твою голову, – пробормотал Гарт. – Отдай мне бумаги.
– Себя проклинай, – упрямо сказала я, понимая, что сейчас настало мое время диктовать условия. – Ты получишь бумаги, когда я увижу Джозефа. И не раньше.
Хруст гравия на дорожке насторожил нас. Росс снова позвал меня.
– Элиза, вернись! Я… Я хочу тебя, – униженно-жалко кричал он.
Шаги отдалялись: Росс шел к дому.
– Будь ты неладна, – выругался Гарт, – пошли отсюда быстрее.
Я схватила пожитки и побежала следом за Гартом в лес. В зарослях его ждал вороной жеребец.
Я забралась в седло без помощи Гарта, хотя конь был настолько высок, что я едва доставала ногой стремя. Гарт подбросил мне вещи и вскочил на коня позади меня. Когда он потянулся за поводьями, невольно коснувшись меня, я почувствовала, как напряжены его руки. От гнева он был натянут как струна. Ну и что? Я одержала свою маленькую победу и чувствовала законную гордость.
Мы перешли Потомак вброд у места, где река образовала небольшие пороги, а затем свернули на юг. За несколько часов пути никто из нас не произнес ни слова. Пару раз я засыпала. Голова моя откидывалась назад, на его грудь, и тогда я вздрагивала и просыпалась. Почти с наступлением темноты мы въехали на поляну у устья реки. Там был небольшой домик, вокруг росла высокая трава и несколько узловатых сосен. На отмели, почти у самой кромки прилива, стояло на причале средних размеров судно.
За весь день мы ни разу не останавливались, чтобы поесть, я замерзла, и тело мое затекло от многих часов, проведенных в седле. Мы спешились, и Гарт вновь потребовал документы. Я категорически заявила, что он ничего не получит, пока я не увижу Джозефа.
Гарт ухмыльнулся.
– Джозеф! – заревел он.
Дверь домика распахнулась, и такой знакомый голос сказал:
– О, ты наконец вернулся? Красавица Элиза помогла?
– Почему бы тебе не спросить ее об этом лично, – сказал Гарт с наигранным удивлением.
С радостным воплем Джозеф кинулся обнимать меня.
– О, Лиза! Ты выглядишь намного лучше! Этот доктор хорошо знает свое дело, должен сказать… – Джозеф от радости стал называть меня просто Лиза.
– Не приближайся, негодяй, – гневно воскликнула я. Джозеф остановился на полпути с раскрытым ртом.
– Что?
– Ты меня слышал. Ты так же похож на пленника, как он на святого!
– Потише, мисси, – сказал Джозеф. – Нет здесь никаких пленников, тут вообще никого нет, кроме нас.
– Прекрасно вижу, – ответила я, даже не пытаясь скрыть свой гнев.
Порывшись за пазухой, я достала пакет с бумагами, которые я столь тщательно переписывала, считая, что тем самым спасаю жизнь Джозефу.
– Так вот где они были, – протянул Гарт. – То-то я заметил, что у тебя грудь еще пышнее, чем обычно, моя дорогая Элиза.
Я швырнула бумаги ему в лицо.
– Бери их, и будьте вы прокляты!
Они использовали меня, предали.
Мужчины пошептались, а затем вперед вышел Джозеф и сказал:
– Не принимай все так близко к сердцу, Элиза. Он не хотел ничего плохого, как и я. Я не знал, что Гарт наговорил обо мне напраслины.
– Только не надо разыгрывать передо мной невинность, Джозеф! Ты все время знал, что он в Вашингтоне, и решил привезти меня сюда. Для того, чтобы этот негодяй мог посмеяться надо мной.
– Лиза, – тихо возразил негр. – С самого начала я собирался отвезти тебя в Филадельфию. Ты ведь знаешь, что мы решили изменить маршрут только потому, что ты серьезно заболела. Я вообще не знал, что Гарт здесь, пока не встретил его однажды в лесу возле военного лагеря наших.
– И он не преминул воспользоваться тем удачным обстоятельством, что я оказалась в нужном для него месте, не так ли? Полагаю, он сообщил тебе, что я должна была сделать, чтобы раздобыть эти бумаги? Если я и не была шлюхой раньше, то сейчас уж стала ею наверняка! И все потому, что я думала, что он собирается тебя убить! Разве он с тобой не поделился? Он – бессердечный ублюдок, и ты не лучше! Думаю, ты ему рассказал обо мне все, что знаешь, – добавила я, давясь слезами.
– Ничего я ему не рассказывал, – тихо сказал Джозеф. – Только то, что ты заболела и тебя взял под опеку генерал Росс. Все остальное – его идея. Твоя жизнь касается только тебя, Элиза. Ты можешь рассказать ему правду о себе, можешь оставить его в неведении. По мне, лучше было бы рассказать.
– Нет! – горячо воскликнула я. – Я не скажу ему ни слова, никогда! Пусть считает меня женщиной, которую нарисовал в своем воображении. Я не хочу портить придуманный им образ. И ты ничего не говори, Джозеф. Ни слова!
– Я ничего не скажу, – пообещал Джозеф. – Заходи, я покормлю тебя. Насколько я знаю Гарта, он не останавливался, чтобы поесть.
– Еще бы. Этот ублюдок больше заботился о своем жеребце, чем обо мне. Господи, как я его ненавижу!
Джозеф повел меня в дом. Внутри было по-военному строго и бедно: койка, стол, фонарь, несколько табуреток. За столом восседал Гарт, разбирая сделанные мной записи при тусклом свете фонаря.
При моем появлении он даже не поднял головы, заметив как бы между прочим:
– Это хорошо, что ты приехала со мной, Элиза. У тебя отвратительный почерк. Мне казалось, что у французов принято давать девушкам хорошее образование?
Подернув плечами, я ответила:
– Только в том, что касается искусства торговать собой. Хотя некоторые из нас в свободное время как-то умудрились научиться читать и писать. Я надеюсь, ты ослепнешь, разбирая мои каракули. И не надейся на то, что я помогу тебе расшифровать записи.
– Ну-ну, Элиза, закати скандальчик, покажи, на что ты способна, – язвительно заметил Гарт. – А то Джозеф плохо тебя знает. Он думает, будто ты ангел. Ему простительно – он знаком с тобой куда меньше, чем я.
– Человеку свойственно ошибаться, – философски заметила я.
– Элиза – сущий ангел снаружи и настоящий дьявол изнутри, – засмеялся Джозеф. – Если я надумаю жениться, то выберу себе дамочку, у которой все будет наоборот.
– Точно, Джозеф. Никогда не женись на красивых глазках и аппетитной фигурке, – мудро прокомментировал Гарт. – Ни к чему, кроме горьких сожалений, такой брак не приведет. С возрастом она потеряет привлекательность, а характер еще сильнее испортится. Женись на деньгах, и никогда не прогадаешь.
