Бренда Джойс - Прощай, невинность!
Она закрыла покрасневшие, распухшие глаза. Ее мучили сомнения. Сколько еще ей жить вот так, в номере Эдварда? Разве она может заниматься своими делами, держаться в стороне от него — если он уже снова вошел в ее жизнь… и даже в ее постель? К тому же его гнев так пугающ. Софи не могла винить его за то, что он рассердился на нее за бегство из Парижа с Эданой. И она вполне понимала его ревность к Генри, и эта ревность удваивала ее страх. Он боялся потерять Эдану, боялся, что она станет дочерью другого человека. Софи знала, что ей придется приложить немало усилий, чтобы успокоить Эдварда, убедить его, что никогда больше он не будет разлучен с дочкой. И заставить его понять, что она и правда крайне раскаивается в своем поступке.
И еще один вопрос неотступно преследовал Софи. Что толкнуло Эдварда к ней в этот раз? Вспышка гнева — или искреннее, неудержимое желание?
Она боялась искать ответ. Боялась, что Эдвардом и в самом деле двигал лишь гнев. И еще Софи боялась самой себя. Ведь ей некуда деваться, она не могла желать большего, чем предлагал ей Эдвард. Она уже почти уступила его требованиям. Если их связывает искреннее желание — то почему бы ей и не выйти за него замуж? Хотя бы ради Эданы, нуждающейся в отце, принять его тело, его страсть такими, каковы они есть…
В дверь негромко постучали, и Софи обернулась. В спальню вошла Рашель, встревоженная и озабоченная.
— Софи, пришла твоя матушка.
Софи замерла на мгновение, потом бросила короткий взгляд в соседнюю комнату на колыбель Эданы. Малышка блаженно посапывала.
— Пусть уходит, — зло прошептала Софи.
— Она утверждает, что ей необходимо поговорить с тобой, и она плачет. Может быть…
Софи вся сжалась.
— Меня это не интересует.
Но тут в дверях спальни, за спиной Рашель, появилась Сюзанна. Мать и дочь посмотрели друг на друга. В глазах Софи сверкало холодное бешенство. Сюзанна была бледна и крайне смущена.
— Пожалуйста, Софи, — умоляюще произнесла она. — Пожалуйста…
— Уходи!
— Софи! Ты мое дитя, и мне…
Софи резко сказала:
— Если ты сейчас же не уйдешь, мама, я вызову гостиничную прислугу и попрошу выставить тебя вон.
Сюзанна побледнела еще сильнее.
Софи не чувствовала себя виноватой. Но все равно ей было больно.
Сюзанна внезапно повернулась и выбежала из спальни, всхлипывая на ходу.
Софи бессильно опустилась на золотистый пуфик, стоявший возле кровати. Рашель быстро шагнула к ней, взяла ее за руки.
— Ma pauvre, чем я могу тебе помочь?
Софи покачала головой:
— Ничем. Ни ты мне помочь не можешь и никто другой.
Софи чувствовала, как ее сердце разрывается на части.
Не прошло и часа, как ей пришлось встречать новых гостей. На этот раз в «Савой» явились Бенджамин Ральстон и маркиз Коннут.
В то мгновение, когда Софи узнала об их приезде, ее сердце подпрыгнуло. Она едва смогла перевести дыхание. Из-за всех потрясений, пережитых с той минуты, когда она приехала на бал и снова увидела Эдварда, Софи совсем забыла о побеге Лизы. Можно было не сомневаться, что Сюзанна сообщила Бенджамину, где теперь живет ее дочь, да к тому же многие видели, как ее привез сюда прошлой ночью Эдвард, а сплетни распространяются так быстро… Софи вдруг подумала, что мать, пожалуй, могла поскандалить с Эдвардом, прежде чем явиться в ее номер.
Софи посмотрела на себя в зеркало. Она знала, что ей не избежать разговора с Ральстоном и Сент-Клером. И она должна быть готова лгать ради Лизы. Она никогда не была хорошей лгуньей, но на этот раз ей придется превзойти саму себя в искусстве обмана.
Софи поморщилась, увидев свои красные, припухшие глаза, они слишком явно говорили о том, что Софи много плакала. И вообще она выглядела очень плохо. Под глазами у нее залегли черные тени, в уголках рта собрались морщинки. Волосы были заплетены в простую косу, Софи так и не уложила их в прическу. Вздохнув, она сполоснула лицо холодной водой, насухо вытерлась, потом разгладила на себе, как смогла, поношенную синюю юбку. Выйдя из ванной, направилась в гостиную.
Ральстон, бледный и мрачный, сидел в центре комнаты, рядом с маркизом. Сент-Клер явно был в бешенстве. Софи, увидев его ледяные серые глаза, поняла, что маркиз не оставит эту историю просто так, он будет драться за свою добычу. И Софи подумала, не ошиблась ли она. Может быть, несмотря на его мрачный вид в вечер обручения и даже несмотря на его еще более мрачное признание невесте, он все же испытывает к Лизе какие-то чувства?
— Лиза уехала! — воскликнул Бенджамин. Софи заставила себя изобразить удивление:
— Как уехала? Куда?
— Она исчезла ночью, — продолжал Бенджамин. — Мы все думали, что она просто устала и ушла с бала пораньше. Но утром она не спустилась к завтраку. К полудню я встревожился и послал Сюзанну разбудить ее. Но дверь спальни была заперта, а Лиза не отвечала. Мы отыскали запасной ключ — хвала Господу и миссис Мардок — и обнаружили, что в ее комнате царит полный разгром. Одежда разбросана, гардероб открыт, все ящики комодов выдвинуты, а окно распахнуто! Сначала мы подумали, что ее похитили!
Глаза Софи расширились. Ей в голову не приходило, что Сюзанна и Бенджамин могут предположить нечто в этом роде. Нет, они не должны думать, что Лизу похитили. Но тут Софи поймала направленный на нее взгляд маркиза и невольно покраснела. Было совершенно ясно: маркиз прекрасно все понял и не сомневается, что Лиза сбежала от него.
— Уверена, никто ее не похищал, — запинаясь, сказала Софи. Интересно, а маркиз догадывается о ее роли в исчезновении Лизы?
Бенджамин взмахнул каким-то листком.
— Да, никто ее не похищал, — печально подтвердил он. — Я нашел вот это на ее ночном столике.
Сердце Софи упало: она поняла, что Лиза написала записку еще до того, как она прибежала в спальню и обнаружила сестру укладывающей вещи.
Наконец заговорил и маркиз — очень спокойно, несмотря на то что его глаза, устремленные на Софи, кипели холодной яростью.
— Она утверждает, что никогда не выйдет за меня замуж и не вернется домой до тех пор, пока помолвка не будет расторгнута, или, что было бы еще лучше, пока я не уеду, назад в Великобританию.
Софи почувствовала, как кровь отхлынула от ее щек. Как мог Бенджамин позволить Сент-Клеру прочесть записку, по сути, обвиняющую маркиза в ужасных грехах?..
— Я настоял на том, чтобы Ральстон дал мне прочесть ее послание, — пояснил маркиз, словно прочитав мысли Софи. В его голосе звучала ядовитая насмешка. — Похоже, моя невеста страдает предсвадебной лихорадкой.
Софи испытующе уставилась на него. Да, маркиз говорил ледяным тоном, но его глаза пылали…
— Тут, конечно, какая-то ошибка, — неуверенно проговорила она.
