Кейт Фернивалл - Жемчужина Санкт-Петербурга
— Должно хорошо гореть, — заметила Катя. — А тебе в рубашке и брюках будет даже удобнее.
— Готова? — спросила Валентина.
Голубые глаза Кати засияли. Она смочила водой платок, прикрыла им нос и кивнула:
— Готова.
Валентина чиркнула спичкой по полу и поднесла огонек к свечному фитилю. Дождалась, пока он загорится, потом умостила свечку в гнездо из лоскутков и положила его у стены. Огонь начал потрескивать, клочки материи загорелись, и вскоре изпод клубка пошел дым. Валентина поспешно вернулась в кровать к Кате и накрыла себя и сестру другим одеялом, оставив лишь маленькое отверстие, чтобы наблюдать, как разгорается огонь. Она крепко обняла сестру. Та повернулась к ней с широкой улыбкой.
— Валя, я хочу, чтобы ты знала: ты — единственный человек на земле, с кем я готова сгореть заживо.
Валентина рассмеялась.
— Мы не умрем. Даю тебе слово.
Ждать долго не пришлось. Через несколько минут они уже кашляли от дыма, а языки пламени начали проворно, как обезьяны, подниматься по бревнам. Пора! Валентина прикрыла нос обрывком рубашки Аркина и встала за дверью.
— Пожар! Пожар! Спасите! На помощь! Скорее! — Она забарабанила в дверь кулаками. Сердце ее в эту минуту готово было выскочить из груди. — Мы сгорим!
Заполнив небольшую комнату, дым через дверные щели начал просачиваться под дверью в переднюю. В замке повернулся ключ. С другой стороны загремели проклятия. Валентину охватило сильное облегчение, отчего у нее закружилась голова. Или ей уже не хватало кислорода?
— Дура, что ты натворила?
— Нужно тушить! Воды! — истошным голосом закричала она.
Бородач развернулся, выбежал в соседнюю комнату, схватил ведро и помчался во двор, к корыту с водой. Валентина завернула Катю в одеяло и взвалила ее себе на спину. От дыма пекло в глазах. Девушка с трудом прошла через дверь в соседнюю комнату и оттуда — во двор на прохладный свежий воздух.
— Бери ведро, дура! — закричал ей бородач. — Если дом сгорит, я тебе шею сверну!
Эта угроза рассмешила: он и так собирался убить ее. Валентина посадила Катю на землю у сарая с дровами и взяла стоявшее у большого корыта ведро. Быстро наполнив его, она бегом вернулась в дом и выплеснула воду на горящую стену. Ее поразило, до чего жадно огонь пожирал избу — пламя уже охватило потолочные балки. Несколько минут они с бородачом поочередно бегали с ведрами во двор и обратно.
Когда он выплеснул на огонь пятое ведро и развернулся, чтобы снова бежать во двор, Валентина подскочила к нему сзади и изо всей силы наотмашь ударила по голове тяжелым поленом. Мужчина рухнул на пол, как марионетка, у которой разом оборвались все нити. Валентина с трудом вытащила его из дома и бросила рядом с дровами.
— Он умер? — испуганно спросила Катя.
Валентина присела рядом с ним и положила руку на горло.
— Нет.
— Слава Богу!
— Этот гад хотел убить нас, не забывай.
— Валентина! Мы же не такие, как они.
— Разве? — Валентина посмотрела на сестру и задумчиво повторила: — Разве?
Но Катя не услышала ее ответа. Она разинув рот смотрела на дом. Огонь охватил всю избу. Огромные языки пламени метались над крышей и прожигали дыры в туманном воздухе. Над зданием возник яркооранжевый ореол. Яркое сияние отражалось на щеках Кати. Валентина, взглянув на нее, поразилась. Никогда еще после того страшного дня в Тесово ее младшая сестра не выглядела столь возбужденной и оживленной. Как будто пожар в этом Богом забытом месте зажег какойто огонек внутри нее.
Пора уходить. Веревка, нужна веревка. У сарая с дровами девушка нашла подходящий моток и быстро связала бесчувственному мужчине руки и ноги.
— Теперь узнаешь, — бормотала она, затягивая узел, — каково это — быть беззащитным.
Рядом с сараем было еще коечто полезное. Находясь в своей темнице, Валентина в окно заметила небольшую тележку для перевозки дров. По сути это была огромная прямоугольная коробка, поставленная на колеса и снабженная длинной веревкой для перетаскивания. Валентина подтащила повозку к сестре.
— Карета подана!
Пока Катю усаживали, с ее губ несколько раз сорвался стон.
— Ну что, вперед! — наконец сказала Валентина.
Она надела петлю на плечи и, как ездовая собака в упряжке, потащила возок. Девушка не оглядывалась, она и так знала, что изба все полыхает, и это радовало ее. Таща сестру на тележке по ухабистой дороге, он мечтала о том, чтобы этот дом сгорел полностью, дотла, чтобы он превратился в такой факел, от которого остался бы один пепел. Пережитый стыд, бесчестие, унижение и предательство — все должно было сгореть без остатка. Развеяться белым пеплом по бескрайней болотистой равнине. Не должно было остаться никаких секретов. Ничего.
Идти было тяжело. Дорога была сплошь в камнях и ямах, изза чего повозка постоянно тряслась и подпрыгивала, но Валентина не замедляла движения. После заточения в избе воздух казался чистым, несмотря на то что по обеим сторонам дороги простирались огромные болота и кишащие комарами пруды со стоячей водой. Низко над землей висел клочковатый белесый туман. Управлять движением повозки было трудно, и веревка резала плечи, но почемуто — даже сама Валентина не понимала почему — ее захлестнуло ощущение счастья.
Все переменилось. Она почувствовала, что ее жизнь обрела смысл, она почувствовала себя нужной. Нужной своему ребенку и Йенсу. Вспомнив о том, какой удар он получил по голове, она заволновалась, но потом стала представлять их будущую жизнь вместе, год за годом. Представила, как ее голова будет лежать у него на коленях, как его пальцы будут гладить ее волосы, как будут переплетаться их мысли. Ей захотелось быть рядом с ним так долго, чтобы увидеть, как волосы его покроются сединой, как вокруг глаз пробегут морщинки, которые сейчас появлялись, только когда он улыбался ей. Так долго, чтобы разгадать все его тайны и понять, какими замысловатыми дорожками ходит его мощный разум.
То, что произошло с ней в избе, осталось в прошлом, сгорело в пожаре. Свою измену она упрятала в самый дальний и темный угол памяти, где ее никто и никогда не найдет. Только она будет знать, где таится этот секрет, только она сможет найти его по мерзкому запаху грязи. Главное, что Катя в безопасности. Что они обе живы.
— Катя, запевай! — крикнула Валентина, не оборачиваясь.
Она услышала смех, а потом сестра звонким голосом запела бравую военную походную песню. Где она ее услышала? Но буквально в следующую секунду громкий окрик заставил Валентину остановиться, тут же оборвалась и песня. Девушка развернулась и увидела, что их быстро догоняет мужчина. Он вел на поводу белую длинноухую лошадь, на которой сидела беременная женщина.
