Виктория Холт - Леди-Солнце
Что можно было возразить против этого?..
— Бедная сестренка, — сказал Эдуард Филиппе после отъезда Джоанны. — Хочу надеяться, она по прибытии не увидит того, чего я не желаю ей увидеть…
* * *Миновав границу, Джоанна ощутила прилив счастья. Она уже давно полюбила свою новую суровую родину. Ее восхищали горы, ей стали привычны колючие холода, которых не было там, где проходило ее детство. Она думала, что, если бы ее замужество не осложнилось столькими внешними бедствиями, их жизнь с Давидом могла бы стать счастливой.
У Давида не отнять его обаяния, он хорош собой, совсем не глуп и смел. Да, он привлекателен для женщин, и они привлекают его. У него были, она слышала об этом, любовницы еще во Франции, в замке Гейяр, потом в Шотландии и, уж конечно, в Англии. Но он мужчина, и очень страстный мужчина, она-то знает. А может, слухи о его неверности лживы или сильно преувеличены? Конечно, когда он жил одиннадцать лет в Англии без нее, то вполне могло быть… Он же не монах… Но об этом она не хотела сейчас думать.
Теперь все будет иначе, отныне у них начнется новая жизнь…
Вот и Эдинбург. Она сразу направилась в замок на горе. Давид сейчас там, он будет встречать ее.
Он ее не встретил. Она прошла в свои апартаменты, где уже горел огонь, чтобы она могла согреться после дороги. Служанки помогли ей переодеться.
Она не стала спрашивать, где король, отчего не вышел ей навстречу — ведь она привезла такие важные и хорошие вести! — хотя ей все время казалось, приближенные жаждут что-то сказать ей, но не решаются. Когда она все же задала какие-то невинные вопросы, они так смутились, что она предпочла оставить их в покое и сама отправилась к королю.
Подходя к его двери, она услышала из-за нее громкий смех — женский смех. Ему вторил голос Давида.
Один из стражников выступил вперед:
— Миледи…
Она с удивлением посмотрела на него. Удивление сменилось недобрым предчувствием, и Джоанна, обойдя стражника, толкнула дверь.
Муж сидел в кресле, а у его ног на невысокой скамейке — женщина. Ее темные волосы свободно падали на обнаженные плечи, платье было приспущено.
— Давид… — сдавленным голосом проговорила Джоанна.
Он не повернулся к ней, но она услышала его слова, обращенные к женщине.
— Это королева вернулась из Англии, — сказал он небрежно.
Полуобнаженная женщина тоже не обернулась, она просто рассмеялась.
— Что все это значит? — промолвила Джоанна с трудом.
Она чувствовала, сердце ее падает куда-то в бездну и она вместе с ним, но разум напоминал: ты ведь знала все это, знала давно, однако делала вид, что этого нет. Вот и сейчас, только что, ты поняла, что означает смущение придворных дам и их ускользающие взгляды, когда спросила о муже…
— Что вам угодно? — произнес Давид утомленным тоном, по-прежнему не глядя на нее.
Она подошла ближе, увидела на столике возле них вино и яства. Один бокал был опрокинут, вино капало на пол.
— Кто эта женщина? — спросила Джоанна, обретя голос.
Брюнетка поднялась со скамейки, она оказалась высокой и стройной, и отвесила насмешливый поклон.
— Я Кэтрин Мортимер, миледи, — сказала она. — К вашим услугам и услугам короля.
Джоанна растерялась, но все же задала еще один бесполезный вопрос…
— А кто вы… здесь?
— Можете считать меня другом короля, — последовал ответ, тоже насмешливый.
— Что ж… я поняла, — сказала Джоанна.
Она повернулась и пошла из комнаты. Никто не произнес больше ни слова. Закрывая дверь, она опять услышала их смех.
Вернувшись к себе, она отпустила всех прислуживавших ей женщин и без сил упала в кресло.
Этого не может быть, мне просто приснился страшный сон. Раньше, как, например, в замке Гейяр, были случайные тайные измены, игры молодого тела и духа, потребность в остроте ощущений. Сейчас совсем другое — нарочитое желание нанести оскорбление, и как можно больнее.
Напрасны были ее надежды, что он с возрастом и после перенесенных потрясений изменится. Ничего подобного. Он остался таким же распутным, безнравственным, слабым духом… Ничтожество… Что он принес и принесет несчастной Шотландии?..
Всю жизнь она делала вид, что все обстоит лучше, чем на самом деле. И над ней наверняка смеялись или жалели. Зачем ей это? К чему продолжать такую жизнь?..
Графиня Гаррик попросила разрешения войти. Она была из семьи Брюсов и всегда хорошо относилась к Джоанне, сочувствуя ей и жалея. Сейчас графиня знала, что Джоанне так плохо, как никогда.
— Вы видели их вместе, — прямо с порога сказала она. — О моя бедная Джоанна!
— Кто она, эта особа?
— Женщина из низших слоев. С ней он познакомился и проводил время в Англии. Она уже давно с ним.
— И ей он хранит верность, не так ли? — с горечью произнесла Джоанна.
— Она приехала сюда, как только вы отбыли по его поручению. Он вызвал ее.
— О, я этого не вынесу! — Джоанна закрыла лицо руками.
— Но что вы можете сделать? — рассудительно сказала графиня. — Он все еще король и может поступать как хочет.
— А что думают другие?
— Насколько я знаю, многим стыдно за него. Они уважают вас и осуждают Давида.
— Я не могу оставаться здесь и терпеть, чтобы меня унижали, — сказала Джоанна. — Теперь, когда это делается открыто. — Она сама удивилась и обрадовалась, как быстро пришло к ней решение. — Я немедленно отправлю послание брату с просьбой дать мне прибежище при английском дворе.
— Пожалуй, это лучшее из всего, что вы можете сделать, — одобрила графиня. — Я, с вашего позволения, присоединюсь к вам, чтобы не видеть, как ведет себя мой родственник, которому довелось стать королем. О, если бы только его отец знал и видел все это!
— Если бы отец был жив, Давид не был бы королем, — с вымученной улыбкой сказала Джоанна.
— И Шотландия, — подхватила графиня Гаррик, — не была бы такой несчастной и униженной страной.
— Я даже не стану ждать ответа от брата, — твердо заявила Джоанна, вдруг ощутив прилив сил. — Сейчас же начну собираться. Значит, вы со мной?
— Мы отправимся завтра же. Я не оставлю вас в беде, можете на меня рассчитывать.
— Спасибо, Аннабелла. Как хорошо, когда есть настоящие друзья. Уверена, мой брат не откажет нам.
— Итак, в путь, Джоанна.
* * *Ее приняли в Лондоне тепло и радушно. Эдуард был взбешен, узнав, как поступили с его сестрой. Он сказал, что ей будет отведена соответствующая резиденция и определено денежное пособие, чтобы она ни в чем не зависела от недостойного мужа.
Тем временем Давид после бегства жены почувствовал себя несколько не в своей тарелке. Хотя не в его характере было обращать внимание на окружающих, он не мог не заметить их возмущения тем, что на месте королевы Джоанны появилась какая-то вульгарная подозрительная особа. Граф Мар и несколько лордов открыто заявили ему, что не одобряют его действий, последствием которых стал отъезд из страны законной супруги, и что это может привести к ухудшению отношений с Англией, к тому, что условия перемирия снова станут суровыми для них.
