Розанна Битнер - Нежное предательство
Она почувствовала, что ей на шею капают горячие слезы.
– Прости меня тоже, Ли, моя любовь, мой враг… мой друг. Я даже не знаю, кто ты для меня теперь, – она постаралась сдержать подступившие рыдания. – Но я точно знаю, что когда лежу под тобой, то забываю обо всем, что нас разделяет.
Они крепко прижались друг к другу и лежали так несколько минут. Наконец Ли смог оторваться от нее и сел.
– Только посмотри на нас, в особенности, на меня – полковника армии Соединенных Штатов! – он вытер глаза, а Одри с нежной улыбкой смотрела на него. Каким слабым и уязвимым он иногда казался.
Ли поднялся, налил в таз немного теплой воды для Одри.
– Ты можешь помыться. Как мне хотелось бы, чтобы когда-нибудь у нас была ванна с горячей водой, в которой мы могли бы сидеть вместе, – он вышел за дверь, вылил грязную воду и снова налил для себя. – От меня, должно быть, сильно пахнет потом, – сказал он, подавая ей кусок щелочного мыла.
– От тебя пахнет замечательно, – ответила Одри, протирая лицо влажным полотенцем. – Ты из тех мужчин, от кого всегда хорошо пахнет, даже если ты давно не принимал ванну, – она говорила, растягивая слова, и Ли улыбнулся.
Он принялся обмывать себя, Одри вытиралась полотенцем. Ли повернулся к ней. Она стояла обнаженная, и он жадно осмотрел ее тело. Она, в свою очередь, ненасытно следила за его движениями. Ее страстный взгляд мгновенно возбудил его желание. Как давно он не испытывал такого блаженства.
Одри опустилась перед ним на колени, нежно коснулась его. Принялась ласкать ту часть его тела, которая казалась ей отвратительной у Ричарда, и была такой прекрасной у Ли. Его великолепная плоть становилась твердой и горячей под нежными прикосновениями Одри. Ли застонал, выдохнув ее имя. Она нежно прижалась щекой к бархатистой кожице, поцеловала уродливый шрам на его бедре, счастливая, что Ли не потерял ногу в этой отвратительной бойне. Но даже если бы он остался без ноги, она была уверена, что все равно не разлюбила бы этого человека.
Одри снова прикоснулась к самой интимной части его тела, целовала и ласкала до изнеможения. Ли схватил ее за руки и поднял.
– Я хочу, чтобы на этот раз все было как можно дольше, – предупредил он, лукаво улыбнувшись и словно бы поддразнивая: – А ты все делаешь наоборот.
Одри улыбнулась сладострастно и чувственно. Ли подумал, что она превратилась в горячую темпераментную женщину, которая хорошо знает, чего хочет от мужчины. Теперь перед ним стояла не робкая юная девушка, которая отдавалась ему когда-то вечность назад.
Он снова впился в ее губы, она обхватила его руками за шею, возвратив ему поцелуй с такой страстностью, что Ли слегка усомнился, кто же из них сегодня агрессор. Продолжая ласкать ее, он снова положил ее на постель и проник в ее лоно, на этот раз медленно и осторожно, надеясь, что и в первый раз не сделал больно. Она не жаловалась, и он подумал, что так же как он забыл сегодня о боли в раненой ноге, так и она забыла обо всем, испытывая только нестерпимую страсть слиться с ним в единое целое.
Он приподнялся над ней, любуясь прекрасной наготой, затем обхватил ее ягодицы и проник глубоко в нее, как бы желая прикоснуться горячей плотью не только до сокровенных уголков ее тела, но и души. Он вторгался в ее лоно ритмичными движениями, наслаждаясь выражением сладострастного удовольствия на ее лице. Одри выгибалась навстречу ему, совершенно не стесняясь и, в свою очередь, наслаждалась прекрасным актом любви, какой возможен только с горячо любимым человеком.
Несмотря на то, что она была близка с Ричардом, ей казалось, что у нее не было мужчины с тех пор, как Ли приезжал в Бреннен-Мэнор два года назад. Когда она лежала с Ричардом, она казалась себе чужой, но с Ли это было что-то реальное и самое прекрасное из всех чувств и ощущений, какие ей когда-либо приходилось испытывать. Она гладила его сильные руки, грудь, вздрагивая от счастья, что снова принадлежит Ли Джеффризу, хотя бы на короткое время.
Они понимали, что скоро снова придется распрощаться, и на этот раз расставание окажется больнее, чем прежде. Вне этой комнаты они были врагами, но здесь, в объятиях друг друга, они только страстные любовники. Она никогда не верила, что Ли просто использовал ее для собственного удовольствия. В ярко-голубых глазах слишком явно светилась любовь, и сегодня он искренне плакал вместе с ней. Вне этой комнаты никто не в состоянии понять, что они делают и что чувствуют друг к другу. Никто и не должен этого знать.
В течение четырех часов они почти не отрывались друг от друга, снова и снова сливаясь в чувственных объятиях, иногда неистовствуя, иногда просто в нежном упоительно-сладостном ритмическом соитии. Осуществилось давно сдерживаемое желание, мужчина и женщина с радостью доставляют друг другу наслаждение, словно совершенно забыли, что за дверью их случайного пристанища идет отвратительная война. Каждый из них рискует всем: репутацией, уважением, – и все это ради только одной ночи, проведенной вместе. Янки и мятежница, враги и страстные любовники.
Они совершенно не спали, только перед самым рассветом слегка вздремнули. Одри снова мучили кошмары, но Ли крепко прижимал ее к себе. Она уютно устроилась у его плеча, почти лежа на нем «из-за того, что постель оказалась слишком узкой.
– Как я смогу жить без тебя после этой ночи? – прошептала Одри с горечью в голосе.
– Мне будет не легче уехать и оставить тебя здесь, чтобы снова воевать, – Ли нежно поцеловал ее волосы. – Я буду сходить с ума, волнуясь о тебе, Одри. Мне нужно найти возможность и отправить тебя на Север.
– Где я там буду жить? Я не смогу быть спокойной и счастливой, пока идет война. Не смогу там ничего узнать о Джое. Здоровье отца совсем плохое. Я не имею права оставлять его, тем более сейчас. У Лины был удар. Тусси уехала, чтобы ухаживать за матерью, и мне тоже пора туда отправляться. Я не могу сейчас бросить Бреннен-Мэнор, Ли.
– Понимаю, – он нежно погладил ее по волосам. – Я вернусь, Одри, клянусь тебе. У нас все сложится по-другому после окончания войны. Мы сможем быть самими собой, мы обязательно будем жить вместе. Где мы решим жить, будет зависеть от того, что произойдет с Бреннен-Мэнор, как будут идти дела у моего брата в Нью-Йорке. Я хочу все начать сначала в другом месте.
– Мы не можем сейчас принимать решения.
Солнце начинало всходить, послышалось пение птиц, их голоса прозвучали разительным контрастом грохоту пушек, выстрелам и стонам прошлой ночи. Но тут же пение птиц было заглушено громким шумом, кто-то что-то приказывал, прогромыхала мимо окон повозка. Ли тяжело вздохнул и поднялся.
– Мне лучше умыться, одеться и выйти, чтобы узнать, как там обстоят дела. Я не хочу, чтобы кто-то узнал, что ты находишься здесь. Когда я уйду, умывайся, оденься, посмотри, что я тебе принес. Выйди из здания через заднюю дверь, но постарайся сделать так, чтобы никто тебя не видел. Затем подойди к передней двери, сделай вид, что ты пришла только сейчас. Обратись ко мне с просьбой помочь тебе попасть в Бреннен-Мэнор, – он вздохнул, глядя в зеленые глаза, из-за которых он чувствовал себя совершенно беспомощным.
