Диана Крымская - Черная роза
— Да, кучу денег. Ведь она приютила меня, обогрела… дала кров и стол. Я не знала, что творится в этом доме. Я никогда не видала такой роскоши! И мадам была сама доброта. В первый раз меня чем-то опоили, — и я ничего больше не помню… С этого и началось. Но все равно я всегда хотела бежать отсюда!
— Я заплачу мадам Аллегре, — и за тебя, и за Жермена. Вот тебе тридцать золотых, — этого хватит, чтобы купить двух лошадей, добраться до Шампани и даже купить там маленький домик. Не попадайся больше в подобные ловушки, Риголетта. И я уверен, вернувшись на родину, ты опять начнешь смеяться, — но уже от чистого сердца!
…Через час Робер был уже далеко от борделя мадам Аллегры. Било уже шесть с четвертью; и надо было многое успеть. Венчание Доминик и Рауля было назначено на двенадцать дня.
Сначала герцог хотел ехать к Розамонде и рассказать ей о новом ужасном преступлении ее брата. Но поверит ли де Немюру Розамонда? Она, кажется, догадывалась все это время, что Робер испытывает к графине де Руссильон отнюдь не братские чувства… Не подумает ли герцогиня, что кузен просто оговаривает Рауля, чтобы расстроить свадьбу девушки, которую он, Робер, любит? Как ни доверяет кузену Розамонда, как ни уважает, — но в этой ситуации она, наверняка, примет сторону родного брата. Этот замысел отпадал.
Если бы двор и король с королевой были здесь, в Париже, герцог мог бы броситься к ногам Людовика и умолить короля подписать приказ об аресте де Ноайля. Его величество не отказал бы в этой просьбе своему дяде. И вряд ли даже Бланш де Кастиль, королева-регентша, посмела бы оспорить решение своего, хотя и двенадцатилетнего, но все же царственного сына. Но Людовик был слишком далеко, в Реймсе. И этот замысел тоже был невыполним.
Оставалось одно. И для выполнения задуманного требовались энергия, быстрота и четкость. И Робер поскакал в свой замок Немюр-сюр-Сен, чтобы все подготовить для этого замысла. Он был в замке уже в восемь утра и собрал вокруг себя всю прислугу. Все внимательно выслушали его приказания и бросились выполнять их. А де Немюр позвал к себе своего врача, Леклера, и велел тому приготовить сок белладонны[9]. Доминик не должна узнать его, не должна узнать в нем герцога де Немюра!
Часть 3
Зарождение любви
1. Похищение
В утро своей свадьбы и Рауль в своем дворце Ноайль, и Доминик в покоях Розамонды в королевском дворце, встали рано. Рауля разбудил в восемь утра посланный от Франсуа с запиской. В записке от верного шпиона де Ноайля говорилось, что герцог де Немюр ночью выпил четыре бутылки вина, затем отправился в бордель, а в шесть утра покинул Париж через Сент-Антуанские ворота. Рауль вздохнул с невольным облегчением. Любимый братец уехал из Парижа! Напился… Переспал со шлюхой… и все-таки уехал! С одной стороны, де Ноайлю очень хотелось, чтобы его кузен увидел из окон своего дворца первую брачную ночь Доминик; с другой — Рауль все же очень опасался бешеной ярости Робера. Но, похоже, де Немюр уехал далеко. Возможно, в Реймс, где сейчас весь двор?
Рауль усмехнулся. Де Немюр был в борделе… Конечно, кузен туда отправился из-за Доминик! Из-за того, что хотел ее. Что ему была невыносима мысль о том, что сегодня вечером Доминик, девственной и прекрасной, будет обладать он, Рауль де Ноайль! А Роберу, законному мужу Доминик, досталась этой ночью дешевая, грязная, побывавшая в постели с сотней мужчин, шлюшка! Рауль рассмеялся. Глаза его блестели, сон окончательно покинул молодого человека. Осталось ждать уже недолго! Венчание ровно в полдень. Затем — обед и танцы здесь, во дворце Ноайль. Гостей и приглашенных совсем немного! И можно даже намекнуть им, что герцог с юной женой устали. И хотят пораньше лечь спать.
«Доминик! Ты станешь моей через каких-нибудь двенадцать часов, а, может, и раньше!» — И он начал одевать свой белый, приготовленный для свадебного торжества, костюм.
…Дом вскочила в семь утра. Она все равно почти не спала, охваченная радостным возбуждением. Через пять часов она выходит замуж! Во второй раз! За того же человека, за Черную Розу, за Рауля, герцога де Ноайля! О, какое блаженство — знать, что совсем скоро они будут принадлежать друг другу! Принадлежать навсегда!
Как отличалась сегодняшняя свадьба Доминик от той, что была четыре года назад в Руссильонском замке! Тогда она шла под венец, уверенная, что это просто игра, что после свадьбы она снимет вуаль и платье — и забудет о Черной Розе навсегда. А потом — страшное открытие, — что она вышла замуж по-настоящему!.. Ужас, охвативший ее при этом известии. Скорбный взгляд отца. Соболезнующие взоры слуг. Ее собственная бессильная ярость. Ненависть к тому, кто навсегда стал ее супругом перед Богом… Жизнь, казалось тогда несчастной девочке, кончилась с этой ужасной свадьбой!
А сейчас… Сейчас Доминик была уверена, что впереди ее ждет только счастье. Безоблачное, полное. Любовь Рауля, его сердце, верное, пламенное, нежное, доброе, которое будет биться лишь для нее! Ничто, ничто не омрачит никогда их семейное счастье! У них будут дети. Много детей. Сначала — мальчик — похожий на Рауля, темноволосый, голубоглазый. Затем — девочка, похожая на свою маму. Ну, и еще дети… Не меньше шести, уж это точно! Рауль никогда не заговаривал о детях; но, конечно, он тоже мечтает о них, как и она.
«Возможно, уже сегодня ночью я забеременею, — подумала Дом. — Ведь это иногда происходит очень быстро! Я постараюсь не тянуть с этим! Рауль, наверняка, мечтает о наследнике. — Она подошла к зеркалу в своей спальне, совсем нагая, и провела рукой по своему плоскому животу. — Быть может, уже сегодня ночью в этом животе зародится новая жизнь… Жизнь, которую подарит мне мой муж!»
Она мечтательно смотрела на свое обнаженное отражение. Скоро, очень скоро Рауль увидит ее такой; и возжелает ее в стократ больше!
Она помнила каждое слово Черной Розы, произнесенное тогда в комнате сестричек, — как он собирается овладеть своей женой в первый раз. Еще тогда, тринадцатилетней девочкой, она завороженно слушала герцога. А теперь Доминик лучше знала себя и свое тело; и жаркая волна захлестывала ее с ног до головы, когда она думала о своей первой брачной ночи.
Впрочем, один раз она видела, как любят друг друга супруги. Когда ей было двенадцать, ее отца и всех его дочерей пригласили на свадьбу в деревню. Доминик нравились деревенские свадьбы, — на них можно было и поесть, и поплясать незатейливые крестьянские танцы. Жених был деревенский староста, и граф Руссильон решил милостиво снизойти до этого приглашения. Когда граф и его дочери появились в церкви, обряд уже подходил к концу. Дом поразилась тогда красоте невесты, — девочка была едва ли на год старше ее самой, и очень хороша; и, в то же время, безобразию жениха — мужчины около пятидесяти, коротконогого, тучного, с огромным прыщеватым носом, черной бородой и большой лысиной на голове.
