Виктория Холт - Роковая женщина
— Ты сама его приготовила?
— Да, сестра, а что?
У меня отлегло от сердца. Я чувствовала, как похолодела моя кожа, хотя внутри все было как в огне. Тут я вспомнила про осторожность. Вскоре весь дом только и будет говорить о кофе.
— Вам не понравилось, сестра?
Я промолчала.
— Его варила мисси Моник, — сказала она.
— Что?!
— Для капитана, но он не захотел. Его вызвали на корабль. Вот я и подогрела для вас.
— Понятно, — услышала я свои слова, произнесенные словно не моим голосом.
Теперь и ты все понимаешь. Видишь, как важно учитывать малейшие вероятности, если хочешь добиться успеха. Эта их экономия! Я выпустила ее из виду. Все нужно продумывать: ничтожная мелочь способна провалить дело.
Вот твое письмо, Анна. Это я взяла его. Хотела воспользоваться, да так и не успела подложить туда, где она бы его нашла. Теперь уж не найдет. А могло бы сыграть мне на руку. Догадываешься, что было бы, после того как его нашли бы у нее в комнате — чем не мотив?
Но теперь это ни к чему. Правда выйдет наружу. Так оно даже лучше для Рекса. Без меня он никогда бы не осмелился на это, а теперь остается один.
Кажется, это Шекспир сказал: „Долгое прости всем моим грандиозным планам…“? Как видишь, даже напоследок не удержалась от красного словца. Прощай, Анна. Привет Рексу».
Отбросив листки и письмо Редверса, я кинулась в комнату Шантели.
Она лежала на кровати.
— Шантель! — закричала я. — Шантель!
Она не шевелилась. Я поняла, что опоздала, но все равно упала на колени рядом с кроватью и, схватив уже остывшую руку, рыдала:
— Ах, Шантель, Шантель! Что ты наделала!
С тех пор миновало больше двух лет, но воспоминания о той страшной ночи навсегда останутся со мной. Я не поверила тому, что прочитала. Только увидев ее мертвой, до конца осознала случившееся. Редверс взял на себя все хлопоты. Последующие недели прошли как в тумане. Я то и дело перебирала в памяти свою жизнь с Шантелью. Она постоянно врывалась в мои сны в своем привычно веселом, дерзко красивом виде. При жизни она заменила мне сестру, о которой я всегда мечтала. Надеюсь, что и я была для нее как сестра. Она всегда была со мной ласковой и нежной. Но как это уживалось с ее поистине дьявольскими поступками? Как в Роковой женщине из легенды, в ее душе таилась убийца — никогда бы не поверила, что это было так, не откройся она сама.
Между тем события развивались с ошеломляющей быстротой. За неделю до смерти Шантели умерла старая нянька — мачеха Гарета Гленнинга — и, узнав о приближающейся кончине, покаялась перед леди Кредитон. Права была Шантель, когда утверждала, что предмет шантажа рано или поздно откроется.
Леди Кредитон потребовала безотлагательно вернуть в Англию Эдварда, и вскоре я сопроводила его туда — но не на «Невозмутимой леди».
Леди Кредитон встретила меня на удивление обходительно. Она высказала надежду, что, учитывая удар, который последние события должны были нанести Эдварду — неожиданно ставшему ей очень дорогим, — я побуду при нем некоторое время в своей прежней должности: мое несогласие представило бы для нее «неудобство». Так мне пришлось задержаться в Замке.
Моник осталась на острове. От мадам де Лауде, с которой я продолжала переписку в связи с продажей ее мебели, я узнала, что Моник была теперь на попечении нового доктора: молодого человека с современными идеями, который питал сильные надежды на благоприятный исход лечения.
Редверса я не видела: прибыв в Англию раньше нас с Эдвардом, к нашему возвращению он ушел в новый рейс. Сделавшись признанным наследником необъятной империи Кредитонов, он распространил на Рекса ту же щедрость и великодушие, которые прежде выказал по отношению к Дику Каллуму. Рекс остался в компании в должности, которую выполнял до того, как открылось, что он не настоящий наследник, и задержался до конца года в Австралии. После до меня дошли сведения, что он женился на Хелене Деринхем.
Мадам де Лауде, необыкновенно обрадованная тем, что я устроила продажу ее мебели, держала меня в курсе дел. Огненные люди получили вознаграждение за возвращенные бриллианты и — что для них еще важнее — утвердились в мысли, что виной злосчастного происшествия была чужая богиня: когда мальчик повзрослеет, шрамы будут напоминать ему о неудаче и укреплять дух в схватках с врагом. Они верили, что Богиня огня нарочно послала им на выручку свою служанку в облике сестры, которая теперь лежала на христианском кладбище. В следующий великий праздник Огненные люди возложили на могилу Шантели алые цветы и поклялись делать это и впредь.
Я часто вспоминала Шантель. Моя жизнь опустела без нее. Я даже съездила на север, в приход, где прошло ее детство. На кладбище я разыскала могилу, о которой она мне рассказывала. Плита покосилась и почти сравнялась с землей — я с трудом разобрала надпись: «Шантель Спринг». Я представила, как сюда приходила мать Шантели, как решала дать ребенку, которого она носила, если он окажется девочкой, это имя. Расспросив соседей, я разыскала сестру Шантели Селину. Мы разговорились. Она не знала всей правды, и незачем было ее посвящать. Она считала, что Шантель умерла, случайно передозировав снотворное. Селина с гордостью отзывалась о сестре. Как выразилась бы Шантель, это была правда, но не вся правда.
— Уже ребенком она была красавицей. Совсем не то что мы, все остальные. Знала, чего хотела, и со всей страстью добивалась. Мы всегда говорили, что она достигнет всего, чего захочет. Конечно, она была много моложе нас. Наша мать умерла при ее родах, и мы ее баловали, но она была всегда веселая и ласковая. Мы так удивились, когда она избрала профессию сестры. А она ответила, что смотрит на нее как на ворота. Только когда вышла замуж за того миллионера, до нас дошло, что она имела в виду. Но недолго длилось ее счастье. Бедная Шантель: столько иметь и всего лишиться!
Я вернулась домой опечаленная, продолжая оплакивать ее… и Редверса.
Мне нельзя было задерживаться в Замке. Я твердо решила, что уеду к возвращению домой Редверса. Нужно было заново начинать жизнь.
Занимаясь хлопотами по поручению мадам де Лауде, я возобновила знакомства с антикварами, которых знала в прошлом. Один из них без обиняков сказал, что я попусту трачу время в Замке. У меня превосходные познания. Если я соглашусь, для меня найдется место в его компании. Я обещала подумать.
Я поднялась на крутой склон с видом на реку, откуда виднелись порт и стоявшие на якоре корабли: барки, бригантины и быстроходные клиперы, которых вытесняли современные пароходы… Невольно вспомнилось, как в детстве я приходила сюда с Элен и жадно внимала ее рассказам о великолепной «Леди-линии».
