Шеннон Дрейк - Свет любви
Однако ей самой, вероятно, придется поддерживать с братом добрые отношения всю жизнь.
Одним из немногих преимуществ визита Джона были перемены, произошедшие с Гвинет.
Казалось, Гвинет ожила. Она не оказывала предпочтения ни одному из рыцарей, но охотно принимала их знаки внимания.
— Я так истосковалась! — признавалась она Элизе. — Ни за кого из этих мужчин я не захотела бы выйти замуж; хотя, полагаю, теперь, когда Перси умер, новое замужество неизбежно. Ричард найдет мне нового мужа.
— Сэр Тревор — привлекательный мужчина, — заметила Элиза. — Он выглядит взрослее остальных и гораздо достойнее.
Гвинет рассмеялась:
— Сэр Тревор — сторонник принца. Он такой же распутный и глупый, как остальные. Но… Элиза, как тяжело сидеть здесь, в снегах, ожидая осады этого несносного Лоншана! Клянусь, я умру со скуки, если все будет продолжаться по-прежнему!
Элиза испытывала те же самые чувства, но промолчала.
— Ты ждешь Брайана, — мягко напомнила Гвинет. — Будь я на твоем месте, я бы вынесла любое одиночество…
— У тебя по крайней мере есть сын.
— Да… я люблю его. Но ты же понимаешь, нельзя любить ребенка так, как мужчину! Знаешь, кажется, я отправилась бы к самому дьяволу, лишь бы вновь оказаться рядом с настоящим мужчиной!
— Гвинет, это богохульство!
— Но это правда.
— Что-нибудь изменится, Гвинет, вот увидишь.
Элиза ошиблась. Лоншан по-прежнему угрожал разорить Уилла Маршалла и Брайана Стеда. Его сдерживали только зимние холода, а Элиза и Гвинет оставались пленницами заснеженного укрепленного поместья.
Элиза затосковала с новой силой, но в тот момент, когда она, казалось, теряла последнее терпение, судьба смилостивилась над ней, послав в поместье очередных гостей.
В тот день Элиза проснулась рано, Гвинет и домашние еще спали, и услышала отдаленные звуки труб. Поспешно набросив одежду, она побежала в южную башню. Аларих стоял у бойницы, глядя на долину. Элиза присоединилась к нему. Они увидели кавалькаду, движущуюся к дому. Ветер так трепал знамена, что их было трудно разглядеть.
— Это не Лоншан… — с тревогой пробормотал Аларих. Внезапно они с Элизой радостно переглянулись, увидев на знаменах изображения леопардов и лилий, эмблемы Плантагенетов.
— Но это не может быть король! — опомнилась Элиза. — Ричард ни за что не прервал бы крестовый поход. И не Джон: Джон слишком скрытен, чтобы разъезжать по стране под знаменами.
— Не король… не принц… — Аларих задумался. — Тогда это королева!
— Элеонора! — воскликнула Элиза.
Вскоре в доме поднялась суматоха. Не прошло и часа, как Элиза уже обнимала королеву.
Проведя гостью в зал, Элиза с нетерпением стала ждать вестей.
— О, Элеонора, как я рада видеть тебя, но скажи, как ты здесь оказалась? Я думала, ты последуешь за Ричардом, чтобы уговорить его жениться…
— Я и в самом деле женила его и теперь могу по праву считаться «вдовствующей королевой-матерью».
— На Элис?
— Нет, и это очень печально, ибо мы обманули надежды бедной девушки. Ричард женился на принцессе Наваррской — Беренгарии. Боюсь, бедняжке Беренгарии не повезло, ибо наутро после свадьбы муж покинул ее. — Элеонора задумчиво взглянула на Элизу. — Я прибыла сюда, как правительница Англии. Если Ричард не желает сам спасать страну, это придется сделать мне. А теперь расскажи мне все, что тебе известно о злодеяниях этого Лоншана!
Элиза поведала королеве о том, что случилось прошлой весной, в том числе и о смерти Перси.
— Нам не удалось бы доказать, что это сделали люди Лоншана…
— Но в этом нет сомнений, — с сухой уверенностью перебила Элеонора. — Да, по его милости мы лишились сэра Перси. Но Лоншан получит по заслугам. Я привезла печать Ричарда и привела многочисленное войско. Правление Лоншана закончено. Если моего вмешательства окажется недостаточно, Ричард пришлет подмогу. В эту минуту Уильям Маршалл направляется к замку Пемброк. В стране вскоре воцарится справедливость!
— Уилл! — возбужденно воскликнула Элиза. — Ричард отправил сюда Уилла? А… как же Брайан?
Она замолчала, увидев печальное лицо королевы.
— Мне жаль, дитя, но Брайан не вернется. Ричард с трудом согласился отпустить домой Уилла, но не захотел лишиться их обоих.
Элиза опустила голову, пытаясь скрыть разочарование. Она едва заметила, как в зал вошла Гвинет, не слышала сочувственную беседу королевы с молодой вдовой. Но затем Элеонора вновь обернулась к Элизе, и той пришлось взять себя в руки.
— Я слышала, ты потеряла ребенка, Элиза. Жаль, конечно, но не стоит так горевать: у тебя будут другие дети.
— Трудная задача для женщины, оставшейся в одиночестве, ваша милость! — вступилась за Элизу Гвинет.
— Да, — грустно пробормотала Элеонора, — и даже мне не удалось убедить Ричарда отпустить его… — Внезапно Элеонора рассмеялась, и ее еще молодые глаза заблестели совсем по-девичьи. — Брайан не сможет приехать сюда, дорогая, но, возможно, тебе удастся отправиться к нему.
Элиза затаила дыхание.
— С крестоносцами? — еле слышно спросила она.
— Почему бы и нет? Я вела войско Аквитании вместе с Луи, когда была королевой Франции. Несколько дам, полновластных наследниц, откликнулись на призыв короля. Нас называли «амазонками», и, признаюсь, мы гордились этим. Я придумала одежду, в которой мы могли путешествовать, не отставая от мужчин; нам не требовалось множества лишних вещей. Мы с Луи часто ссорились во время похода, в конце концов это привело к разводу, но моей судьбой был не Луи, а Генрих. Ты бы только посмотрела, что за чудо эти восточные дворцы! Как мы развлекались! Мой дядя был тогда правителем Антиохии… О, будь я снова молодой… но я уже стара. Я нужна здесь, в Англии. И если… — блеск в глазах Элеоноры не угасал, — если Англией буду править я, Корнуоллу не страшен Лоншан! А у тебя, герцогиня, есть крепкое и многочисленное войско. Позови этих людей и поведи их в крестовый поход!
— Но разве они пойдут за мной? — спросила Элиза.
Гвинет разразилась смехом:
— Да, они пойдут за тобой! Подумай только, какая слава их ждет в походе: этого одного хватит, чтобы они последовали за тобой куда угодно! И я тоже поеду, Элиза! Я не в силах остаться здесь одна. Мы уже научились вместе встречать беду: по правде сказать, я буду чувствовать себя спокойнее рядом с тобой в походе, чем здесь, в полном одиночестве. О, наконец-то придет конец этой вечной скуке!
Элиза скептически подняла бровь, пожала плечами и рассмеялась. Она внезапно ожила. Такой возбужденной она не чувствовала себя с самой смерти Перси, с тех пор, как она потеряла нерожденного ребенка. От возбуждения, казалось, ее кровь заструилась по жилам быстрее, наполняя Элизу силой и смелостью.
