Джулия Грайс - Дикие розы
– Приподними голову. Я дам тебе попить.
– Дональд влил ей в рот ложку прохладной воды. Большая часть ее испарилась, едва коснувшись запекшихся губ, и только несколько капель Корри с жадностью проглотила.
– Еще.
– Пожалуйста.
Дональд мягким движением поддерживал ее голову и терпеливо поил Корри с ложки. Что за странный, непредсказуемый, душевно искалеченный Человек! Каким только Корри его не видела – злым, холодным, деловым, печальным, плачущим, похотливым. А вот теперь искреннее добросердечие! Корри спросила его:
– Что ты собираешься делать дальше?
– Мы вернемся в Сан-Франциско, и я наконец сам займусь судоверфями. Там многое нужно сделать. Прежде всего проверить, не обворовывал ли нас все это время управляющий, которого я нанял.
«Нас». Корри совсем забыла, что, согласно папиному завещанию, они с Дональдом теперь полноправные наследники всего состояния. Ну что ж, папа добился того, чего хотел.
– Что ты сказал хозяину гостиницы о моих криках?
Дональд теперь стоял у окна и смотрел на улицу, откуда доносились бодрые голоса и стук молотков. Плотники восстанавливали деревянный тротуар после пожара. Жизнь текла своим чередом!
– Я сказал ему правду – что у тебя очередной припадок неврастении и что доктор оказал тебе необходимую помощь. Это никого не удивило. Женщины часто сходят с ума на Аляске. Не выносят холода, долгой полярной ночи и сурового быта. Не ты первая, не ты последняя.
Корри расслабила напряженные мышцы, отчаявшись бороться с тугими путами. Комната сразу же изменила свои очертания и поплыла перед глазами. Лицо Дональда деформировалось, черты исказились до неузнаваемости, голос превратился в назойливое жужжание и только через некоторое время вновь обрел ясность.
– …известно ли тебе, Корри, что жена не может выступать в суде свидетелем против своего мужа?
– Я… я никогда не думала об этом.
– Это так.
Комната резко качнулась влево, и Корри дернулась на кровати, сознавая, что вот-вот свалится на пол.
– Все равно, ты – убийца. Я никогда не перестану повторять это. Ты не сможешь заставить меня замолчать.
– Заткнись, шлюха! А не то я припомню тебе письмо к мертвому любовнику, и ты об этом пожалеешь, грязная распутница!
– Я не распутница! Ты лжешь, Куайд не умер! Я знаю, что он жив. Пожар в гостинице еще не означает…
– Он мертв. Если бы он был жив, то наверняка постарался бы разыскать тебя сам.
Корри задрожала всем телом и отвернулась к стене, оставив слова Дональда без ответа.
* * *Прошло несколько дней. Три? Четыре? Все послабления в режиме Корри, все улучшения в ее состоянии были сведены к нулю. Все было так же, как и несколько месяцев назад в домике под Секл Сити, – от постоянного наркотического дурмана она перестала замечать течение времени, смену дня и ночи. Ее по-прежнему держали связанной, иногда перемещая веревки с места на место, так что они не причиняли особенной боли. Корри смутно осознавала, что Дональд все эти дни спал на полу на матрасе. Иногда до ее слуха доносились голоса: тихие разговоры Дональда с доктором Санти, хриплый смех Арти. Ее посещали страшные видения – мерцание прекрасной камеи в отблесках пламени. Иногда Корри казалось, что женский профиль на камее искажается, и тогда раздавался шепот: «Нет, нет, нет. О Господи… только не это… Ненавижу. Ненавижу».
Но даже в те минуты, когда ее сознание мутнело и заволакивалось беспросветным туманом, в нем продолжала теплиться неистребимая мысль. Надо бежать! Пока непонятно, каким образом, но надо. Эта мысль была единственной опорой ее существования, заставляла Корри бороться за сохранение своего рассудка. Она убежит и найдет Куайда, если он жив. И ничто не остановит ее. Ничто.
Она почти не разговаривала, стараясь не злить Дональда понапрасну. Корри вспомнила одну из своих детских хитростей, и теперь, когда доктор Санти приходил давать ей лекарство, она не сопротивлялась. Корри делала вид, что глотает, а когда доктор отворачивался, выплевывала все в руку, которую после незаметно вытирала об одеяло. Доктор Санти все время куда-то спешил, казался озабоченным и ничего не замечал.
Был ясный июньский день. С улицы доносились крики и шум. Даже не выглядывая в окно, можно было догадаться, что там происходит настоящее столпотворение. Люди стремились скорее заготовить припасы к суровой зиме, а заодно насытиться вдоволь солнечным летним теплом, чтобы долго хранить воспоминания о нем, когда наступит полярная ночь. Доктор Санти накормил ее завтраком. Дональд появился буквально на несколько минут, о чем-то вполголоса переговорил с доктором и ушел.
Корри притворилась спящей. Она лежала с закрытыми глазами и чувствовала присутствие доктора, слышала тихий шелест страниц – он читал старый журнал. Когда она открыла глаза, в комнате уже сгущались сумерки. Откуда-то с улицы доносились далекие звуки музыки.
Корри потянулась и издала легкий, сонный вздох, как будто только что проснулась.
– Доктор Санти?
– Да, это я. Я сижу возле тебя целый день.
Он тяжело вздохнул и откинул непослушную рыжую прядь со лба. Корри зевнула и лениво спросила:
– Который час?
– Уже поздно. Ты проспала ужин.
– Да?
Корри села на постели и завернулась в одеяло. Она была уверена, что выглядит очень привлекательно.
– Дайте мне, пожалуйста, щетку дли волос.
Доктор Санти молча отыскал ее и протянул Корри, Она принялась сражаться со спутанными локонами, скрежеща зубами от боли. Доктор сидел верхом на единственном в комнате стуле и, уткнувшись подбородком в сложенные на спинке руки, молча наблюдал за ней.
– Ты очень красивая женщина. Тебе это известно?
– Такая красивая, что жалко было убить?
Доктор вскочил со стула и подошел к окну. Не глядя на нее, он грубо ответил:
– Замолчи, Корри. Есть кое-что, чего ты никогда не поймешь.
– Да, наверное.
Зато Корри поняла, что избрала неправильную тактику, и решила действовать иначе. Она заставила себя улыбнуться как можно обворожительнее и ласковее. «Он ведь видел меня раздетой и восхищался мной. Он относится ко мне учтиво и нежно. Я ему нравлюсь».
– Доктор Санти, я хочу есть. И чувствую себя не в пример лучше, чем вчера. Может быть, я оденусь и мы немного пройдемся? Ведь если я совсем не буду двигаться, то никогда не поправлюсь. Мы могли бы зайти в какой-нибудь ресторанчик.
Доктор Санти потянулся и громко зевнул. Корри подумала, что ему, наверное, очень наскучило сидеть взаперти целый день. Она закончила расчесывать волосы и разбросала их по плечам. Взглянув на себя в зеркало, она увидела, что глаза ее блестят от волнения, а на щеках выступил румянец. Доктор занервничал и нерешительно сказал:
