Александра Рипли - Из золотых полей
За ужином Нэйт рассказал ей о разговоре со своим банкиром.
— Завтра я еду в Манчестер. Все уже подготовлено: в начале следующей недели я встречаюсь с четырьмя из самых крупных хлопкопрядильных фабрикантов Англии.
Чесс уронила свой бокал. Пока три официанта проворно убирали осколки, Нэйт уверил ее, что ей совершенно не о чем беспокоиться. Ей и мисс Фернклиф осталось посетить еще множество музеев, к тому же нынче днем он заходил к ее кузену, и Стэндиш сказал, что с удовольствием присмотрит за ней.
— Так что ты по-прежнему сможешь ходить в оперу и на все пьесы, которые тебе захочется посмотреть. Ты даже не заметишь, что меня здесь нет. И потом, меня не будет в Лондоне всего несколько недель.
* * *Когда в воскресенье они поехали на прогулку, Стэндиш сам правил экипажем. Это была небольшая коляска, выкрашенная в ярко-зеленый цвет, с красным кожаным сиденьем, на котором могли поместиться только два человека. Чесс пришлось поставить ноги на большую корзину с едой, которую он взял с собой.
— Погода солнечная, приятная, — заметил Стэндиш. — Мы устроим пикник прямо на пустоши.
Когда он открыл корзину, Чесс рассмеялась.
— Рэндал, да еды здесь хватило бы на целую армию… Но что это с вами?
— Абсолютно ничего.
Воздух был свежий, бодрящий и благоухал вереском.
— Я твердо решила наесться до отвала, — сказала Чесс. — Что вы порекомендуете мне из этого царского угощения?
Рэндал улыбнулся.
— Попробуйте все. Это наилучший подход к жизни.
Чесс последовала его совету. Большинство кушаний в корзине были ей незнакомы. Маленькие яички, которые, по словам Стэндиша, снесла птичка, называемая ржанкой. Черная икра рыбы, называемой осетром, холодный фазан, клешни омара, пироги с хрустящей корочкой и начинкой из различных сортов мяса и душистых трав.
— У вас в углу рта прилипла крошка, — прошептал Стэндиш. — Я сниму ее.
Прежде чем Чесс успела что-либо сообразить, его губы легко коснулись ее губ.
Губы у него были мягкие и теплые. И усы тоже были мягкие. Это удивило Чесс. Подстриженные волоски должны были бы быть колючими.
Все произошло так быстро, и поцелуй был так легок — а может быть, все это только плод ее воображения?
Но ее губы горели, словно их коснулся огонь. От жара их даже пощипывало. Чесс невольно дотронулась до них пальцами.
— Неужели вас никогда не целовал усатый мужчина? — спросил Стэндиш. Тон у него был поддразнивающий.
Чесс поглядела на него и почувствовала легкое головокружение. Солнечный свет, казалось, отражался от глянцевитой листвы ближайших деревьев, образуя сияющий ореол вокруг головы Стэндиша.
— Меня никогда не целовал ни один мужчина, — ответила она. — До этой минуты.
Лорд Рэндал хотел было засмеяться, но от выражения на ее лице у него вдруг сжалось горло. То, что она сказала, не могло быть правдой. Но он знал: это правда.
— Моя дорогая Чесс, — хрипло прошептал он.
Впервые в жизни он не знал, что сказать.
И тут она рассмеялась. Негромко. Весело.
— Лучше поздно, чем никогда, — сказала она. — Намного, намного лучше. Пожалуйста, поцелуйте меня еще, Рэндал. Мне это очень понравилось.
Он встал рядом с ней на колени и, нежно взяв в ладони ее лицо, наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Осторожно, не раскрывая губ. Лорд Рэндал предполагал, что в романе с этой поразительной американкой найдет очаровательную новизну. Но то, что происходило сейчас, было не просто более или менее ново — нет, это было что-то абсолютно неизведанное. На какое-то мгновение ему даже показалось, что он испугался.
— Благодарю вас, — сказала Чесс.
Стэндиш провел указательными пальцами по ее скулам, потом по щекам, очертил подбородок, контуры губ. Ее дыхание сделалось чаще, глаза затуманились, веки наполовину опустились. Она ждала его поцелуя.
Он отвел руки и сел на корточки. Он мог бы овладеть ею прямо сейчас; он знал, как это сделать. Но он не знал, как это подействует на нее. Да и на него самого.
— Чесс, вы знаете, куда это нас приведет.
Ее затуманенные глаза открылись шире и задумчиво посмотрели на него.
— Нет, Рэндал, я так не думаю. Секс никогда не доставлял мне большого удовольствия, и я не хочу ложиться с вами в постель.
Стэндиш откинул голову назад и от души расхохотался. Эта женщина не переставала его удивлять.
— Вы, несомненно, самая необыкновенная и очаровательная женщина, какую я когда-либо встречал, — сказал он.
«И я изменю ваши взгляды на альковные утехи», — добавил он про себя.
— Тогда скажите мне, чего вы хотите, — предложил он ей.
— Хочу еще поцелуев, и много. И еще хочу увидеть настоящий Лондон, а не ту картинку, которую рисует Бедекер. Вы лондонец. Вы покажете мне город?
Стэндиш обещал дать ей все, что она попросит.
Для начала он повез ее в Гайд-парк, и там они присоединились к длинной процессии экипажей, медленно катящихся по широкой грунтовой дороге в южной части парка.
— Эта аллея называется Гнилым переулком, — заметил Стэндиш. — Как вы понимаете, социалисты выжимают из этого названия все, что можно.
Он приподнял шляпу и поклонился даме в открытом фаэтоне, которая проезжала мимо. Она улыбнулась и закрутила свой зонтик от солнца. Еще один поклон в другую сторону, потом еще и еще — на всем протяжении длинной, запруженной экипажами дороги. Правя лошадьми и кланяясь направо и налево, он не переставал говорить.
— Ранним утром здесь катаются верхом, в том числе и некоторые дамы. Затем, в полдень, Гнилой переулок переходит во владение дам, правящих упряжками, за которыми скачут грумы. В пять часов — сейчас — экипажи становятся крупнее, наряды — более замысловатыми, и лошадьми правят уже не дамы, а их кучера. Здесь есть и стулья — вон они, под тем деревом, выкрашенные в зеленый цвет. Те, кто хочет посмотреть на представление, не участвуя в нем сам, может взять их напрокат у паркового служителя.
— Но ради чего все эти усилия? — спросила Чесс. — Ведь для тех, кто хочет размяться, есть и другие места, такие, как Хэмпстедская пустошь, где чудесный воздух и много места.
— Ради того, чтобы посмотреть на других и показать себя. Чтобы напомнить о своем существовании. Чтобы поязвить, пофлиртовать, продемонстрировать новый туалет или новых лошадей. Чтобы иметь темы для пересудов. Например, мы станем нынче вечером предметом сотни бесед, потому что у нас нет кучера и никто не знает, кто вы такая. Это ваши будущие лондонские знакомые, Чесс. Они попросят меня рассказать, кто вы и как вас зовут, а затем начнут наносить вам визиты и присылать приглашения.
