Сычев К. В. - Василий Храбрый
– Это мой покойный батюшка привез тех словенских котов! – вмешался в разговор бывший купец Стойко Лепкович, введенный князем Василием в число своих знатных думцев. – Он подарил их тогда княгине, супруге Романа Михалыча, и знатным горожанам. Эти новгородские коты быстро исправили нашу местную кошачью породу: все крысы и мыши в одночасье исчезли из наших теремов! А теперь этих котов развелось премного! Почему бы не запустить их во все склады и амбары?
– Уже давно запустили, Стойко Лепкович, – кивнул головой огнищанин Микула. – Мы, слава Богу, не дурачки и крепки на голову! Вот поэтому мыши, крысы и прочая нечисть нас, брянцев, не беспокоят! Мы, слава Господу, не суздальцы или глупые смоляне!
Бояре засмеялись, зашушукались.
– Не надо оскорблять всех смолян! – рассердился князь Василий. – Они – надежные и верные люди! Вон, как они несут стражу, хоть совсем не проверяй! А вы, мои славные брянцы, уже не раз вызывали мой гнев промедлением или своей сонливостью!
– Пусть наши брянские люди неповоротливы, – буркнул Лешок Милкович, поглаживая свою длинную густую бороду, – однако верны своему князю и всей душой любят свой город! А твои смоляне хороши лишь внешней выправкой и красивыми словами! Не дай, Господи, какую-нибудь беду! Тогда ты воочию увидишь своих хваленых смолян!
– Они лишь на вид такие хорошие, – поддержал сына седовласый Милко Ермилович. – Но мы замечаем их презрительное отношение к нашим порядкам и ненависть к нам! Особенно злы те люди, которых прислал сюда твой дядька, Святослав Можайский!
– Я тебе не раз говорил, сын мой, – молвил епископ Арсений, – об этих людях Святослава. Я не верю в их доброту и верность тебе, брянскому князю! Но ты меня не послушал и поставил всю стражу из этих воинов! Неужели ты не видишь, сын мой, что Святослав прислал их не из добрых пожеланий, а ради какого-то умысла…
– Какого же? – усмехнулся князь Василий.
– А такого, – поднял голову епископ и пристально вгляделся своими искренними теплыми глазами в лицо брянского князя. – Ведь этот князь Святослав как-то приезжал к тебе и слезно просил обменять твой богатый город на его захудалый Можайск! А ты не согласился с его алчными словами! И вот теперь принимаешь его людей!
Бояре возмущенно загудели.
– Я не знаю мыслей твоего славного дядьки Святослава, – продолжал владыка, – однако не надо ни ума, ни сердца, чтобы заподозрить неладное…
– Ты думаешь, что мой дядька захотел овладеть нашим городом? – улыбнулся князь Василий. – Разве не так?
– Этого я не знаю, – опустил голову епископ, – однако подозреваю самое худшее! Эта можайская стража – твоя серьезная ошибка! Такая же, как обида твоей супруги, несчастной Елены!
– Опять ты, святой отец, упрекаешь меня за супругу! – рассердился, почернев лицом, князь Василий. – Что же мне теперь, жалеть убийцу моей ключницы?! Пусть радуется, что я ее саму не убил! Ни за что не прощу ей этого злодейства!
– Там не было никакого злодейства, сын мой, – возразил черниговский епископ. – Теперь все знают, что эту Липку погубила злобная и ревнивая Веверка! Даже себя не пожалела! Из-за этого я взял грех на свою душу и с честью похоронил ту несчастную покойницу Липку в церковной земле…А ту злодейку-убийцу, грешницу и изменницу Веверку, закопали в глухом лесу! Неужели ты думаешь, что твоя прекрасная княгиня Елена могла совершить такое зло и толкнуть на нехристианскую смерть ту бестолковую Веверку?
– Еще как! – кивнул головой князь Василий. – Ты не знаешь, святой отец, мою злобную супругу! Она готова на все, ради своей мести! И речь у нее недобрая! Как-то я упрекнул ее за потерю наших детей еще в младенчестве и сказал, что не имею от нее детей из-за ее злобы и склочности…Так она с такой безумной яростью набросилась на меня! Да еще заявила, что это я неспособен иметь здоровых детей! Разве я – слабый муж? Да я познал множество женок!
– Здесь нет вины твоей супруги, сын мой, – покачал головой черниговский епископ. – Все это идет только от Господа! Смирись со своей чрезмерной гордостью! Неужели ты не видишь, что Господь не дает тебе детей даже от твоих любовниц? Назови хоть одну, какая от тебя понесла? Даже твоя Липка, любившаяся с тобой не один год, не отяжелела! Это, сын мой, не грех княгини, а твой! Поэтому помирись со своей супругой! И люби ее так, как требует святая церковь, а не разменивайся на всяких ветрениц!
– Обидно, владыка, слышать такие суровые слова! – буркнул, побагровев, князь Василий. – Я не спорю о своих грехах…Я не святой и не праведник! А разве другие князья не познавали многих женок? Почему же эта тяжкая кара досталась только мне?
– Не ропщи, сын мой, – сказал, гордо подняв голову и оглядев боярское собрание, епископ Арсений, – и лучше помирись с супругой!
– Помирись, княже, помирись! – загудели бояре. – Тогда настанут у нас мир и покой!
В это время в княжескую светлицу неожиданно вбежал слуга.
– Славный князь! – закричал он, забыв о том, где находится. – В городе поднялся шум! А в крепости звенят мечи и прочее железо! Разве ты не слышишь? Неужели наш город захвачен врагами?!
– Замолчи, Светлан! – крикнул брянский князь. – Какие у нас враги?! Ты совсем обезумел! Пора бы тебе вмочить горячих батогов!
Он замолчал, и в светлице установилась мертвая тишина. Только теперь сидевшие, увлекшиеся спорами и разговорами, бояре услышали какой-то шум, доносившийся со двора и, в самом деле, напоминавший звон воинских доспехов и оружия. К этому шуму примешались вдруг звуки чьих-то быстрых тяжелых шагов. Князь подскочил со своего кресла и встал. Вслед за ним поднялись и с тревогой посмотрели в сторону открытой двери бояре. Шум тяжелых шагов усилился, и вот в княжескую светлицу вошел, улыбаясь, князь Святослав Можайский. – Здравствуй, мой племянник Василий! – сказал он, подойдя к епископу и обнажая лоб под благословение.
– Господь тебя благословит, – пробормотал ошеломленный владыка и машинально перекрестил склонившегося князя.
– Здравствуй и ты, дядька Святослав! – буркнул озадаченный князь Василий, продолжая стоять в оцепенении. – Зачем наделал столько шума?
– Разве ты забыл, сынок, как я приезжал сюда с просьбой о городе? – вопросил, смеясь от радости, князь Святослав Глебович. – И уговаривал тебя обменять мой Можайск на Брянск? А ты не захотел даже слушать своего старого дядьку! Забыл о почтительности и любви к старшему! Вот тебе за это небесная кара: мы заняли твой город Брянск силой и хитростью! И теперь ты не получишь мой Можайск! Там теперь сидит мой сын Глеб и очень этим доволен!
– Я не верил этому и никак не ожидал от тебя такой подлости! – вскричал князь Василий. – Это не Божья кара, а лишь твоя ложь: Господь никогда такое не одобрит! Опомнись, дядя Святослав, неужели ты совсем потерял свою старую голову?!
