Моника Маккарти - Суровая нежность
Взгляд Сазерленда метнулся к Магнусу. Рот сжался в твердую линию.
– И ты, естественно, решил, что это был я?
– А ты знаешь кого-то еще, кто знаком с черным порохом?
– Да, но ты убил его.
Магнус вздрогнул, чего, без сомнения, и добивался Сазерленд. Но внезапно с лица Сазерленда ушла ненависть, сменившись чем-то еще. Страхом.
– А, черт, – бросил он.
– Что такое? – спросил Магнус.
– Монро, – ответил Сазерленд. – Нам надо возвращаться.
– Он не с вами? – удивился Магнус.
Сазерленд покачал головой.
– Он выехал с нами, но через несколько миль повернул назад под каким-то предлогом. Я предупреждал брата, что он может выкинуть что-нибудь подобное. Он был в ярости, когда Уилл согласился покориться Брюсу. Но молочный брат Уилла – это его слабое место.
– Откуда ему известно, как пользоваться черным порохом?
– Понятия не имею, – ответил Сазерленд. – Я уж точно никогда ему не показывал. И не знаю и половины того, что знал Гордон. Послушай, мне плевать, веришь ты мне или нет. Но если это Монро и он жив, то, можешь быть уверен, он не сдастся.
Магнус услышал достаточно. Их единодушие с Сазерлендом становилось пугающе частым. Во весь опор они помчались назад в замок.
Глава 29
Опять не вышло.
Когда Монро увидел короля и Макгрегора, выбегающих из горящей башни как раз перед тем, как он выпрыгнул из уборной в море, спасаясь от огненного ада, ему пришлось до боли закусить губу, чтоб сдержать крик чистейшей ярости. Он был в агонии не только от очередной неудачи, но и от взрывной волны, которая чуть не прикончила его.
Он неправильно рассчитал, через сколько времени загорятся мешки. Первый взорвался, опалив ему голову, когда он пытался поджечь четвертый. Шлем не до конца защитил от расплавленного жара.
Боль была адской, и до сих пор кожа горела, как в огне. Но он укротил боль, используя ее как дополнительный стимул выполнить стоящую перед ним задачу.
Дональд знал, что это его последний шанс.
Он был так уверен, что взрыв сделает свое дело. Что четыре мешка, которые он тогда украл, покончат с ненавистным узурпатором.
В ночь свадьбы в Данстаффнэйдже ему чертовски повезло. Он заметил Гордона, идущего по двору, и последовал за ним – не в брачный покой, где ему следовало находиться, а в оружейную. Когда он увидел, как Гордон достает из большого ящика полотняные мешочки и кладет их в свою сумку, это возбудило его любопытство. Он подождал, когда Гордон уедет, и пошел разузнать. И хотя тогда он еще не был уверен, что это тот самый черный порох, у него хватило ума прихватить несколько мешочков на будущее.
Когда же он услышал о взрыве, его подозрения о содержимом мешочков подтвердились.
Он думал, что эти мешки будут его спасением. Его средством восстановить славу и честь клана. Все, что он делал, он делал для Сазерлендов.
Уилл смирится, рассуждал он. Когда лжекороль будет мертв, а мятеж подавлен навсегда.
Он до сих пор не мог поверить, что нападение в лесу провалилось. А все Маккей с Хелен, будь они прокляты! Как они умудрились одолеть лучших воинов в христианском мире…
Ярость горячо выплеснулась в кровь. Но не его. Его им не одолеть.
Однако десять человек потеряны. После стольких тренировок. Стольких затрат. Макдугал был в ярости. Хуже того, он теряет веру. Два человека, вот все, что он отправил на помощь Дональду в этой последней попытке.
Маккей уже что-то заподозрил и установил за ним наблюдение. Времени почти не осталось.
Он посмотрел на двух мужчин, которые стояли на берегу озера.
– Готовы?
Он не видел выражения лиц под черными шлемами, но они кивнули:
– Да, милорд.
Монро бросил взгляд на старую башню. Там ли Брюс? Он надеялся, что его догадка верна.
Хелен опустилась перед королем на колени и взяла его руки в свои.
– Благодарю вас, сир. Вы не пожалеете об этом.
– Я уже жалею. – Он рассмеялся. – У меня такое чувство, что некий горец не слишком обрадуется нашим планам.
В этом Брюс прав. Магнус придет в ярость. Но она все равно сделает это.
Хелен пожала плечами.
– Со временем смирится.
Рыцарская натура короля не позволила ему спорить.
– Вы уверены, что хотите уехать так скоро?
– Брат с Мюриел завтра отплывают в Данстаффнэйдж. Мне не терпится начать.
Король задержал ее взгляд. Она испугалась, что он передумал, но после долгой паузы тот кивнул:
– Ну хорошо. Доброго пути. Перед отъездом я дам вам письмо. Вы знаете, кому его вручить? – Она кивнула. – Тогда берегите себя.
– Обязательно. – Хелен покинула Солнечную комнату, пока король не передумал. Она закусила губу, почувствовав смутные опасения. То, что она задумала, не только опасно, но и, мягко говоря, необычно. Но и ужасно волнующе и, что самое главное, важно. Она применит свои целительские способности с пользой. С наибольшей пользой.
Она только ступила на лестницу, когда услышала какие-то приглушенные звуки, а за ними громкий лязг, доносящиеся из комнаты прямо за лестничной клеткой. Уборная, поняла она.
Хотя первым порывом было в смущении удалиться, до нее дошло, что звуки не такие, какие обычно издает человек, облегчаясь.
И вообще, кто и что здесь делает? В этой башне не должно быть никого, кроме короля и стражи, которая стоит у входа внизу.
Следующий звук заставил ее резко остановиться. Шепот по меньшей мере двух голосов. Это уже подозрительно.
Порадовавшись темноте, которая опускалась на крепость в сей поздний час, она прижалась к стене и стала медленно придвигаться к маленькой комнатке. Дверь была закрыта, но щель между двумя планками оказалась достаточно широкой, чтоб разглядеть темные, неясные фигуры мужчин, склонившихся над дыркой в камне и заглядывающих вниз.
Хелен тихо охнула, сообразив, что они делают. Уборная располагалась на внешней стене башни, чтобы опорожнять горшки прямо в озеро. Каким-то образом этим людям удалось забраться по ней.
Хотя первым порывом было закричать и предупредить стражу внизу, Хелен не была уверена, что они услышат ее отсюда. Зато мужчины в уборной точно услышат. Им хватит времени убить и ее, и короля, прежде чем стражники их поймают.
Нет, лучше всего предупредить короля и попробовать пробраться мимо.
Слишком поздно. Дверь начала открываться.
Она юркнула назад в тень, тихонько прокралась вверх по лестнице и потом по темному коридору к королевским покоям. Сзади доносились шаги мужчин.
