Элизабет Чедвик - Любовный узел, или Испытание верностью
Она уложила малыша обратно в колыбель. Мальчик постарше принялся таращиться на младшего брата и слегка тыкать его кулачком.
– Мне тоже жаль, что меня не было здесь, – ответила Кэтрин с усталой улыбкой.
Она сняла плащ, открыв верхнее платье из синей шерсти с богатой золотой вышивкой. Эдон широко раскрыла глаза.
– Ты украла его из гардероба королевы? – выдохнула она.
Кэтрин сделала маленький глоток вина и горько рассмеялась:
– Мой муж щедр до невероятности. – Она подняла подол первого платья, чтобы показать Эдон второе, яркозеленое. – И еще три мне пришлось оставить. Теперь в них щеголяют девки фламандцев в благодарность за свои услуги.
– Твой муж… – несмело начала Эдон. – Значит, это правда.
– Не знаю. Что ты слышала? – В голосе Кэтрин прозвучала оборонительная нотка.
– Что он не умер, что ты снова нашла его. Джеффри сказал, что он благородный человек. Он хорошо обходился с пленными, и они любили его. Джеффри жалел Оливера, но радовался за тебя. – Она поспешно вскочила на ноги и схватила старшего сына. – Нет, милый, в глазик нельзя, будь хорошим мальчиком.
– Луи может внушить любовь кому угодно, если захочет, – тускло произнесла Кэтрин. – Он поклялся мне, что стал другим, но на самом деле этого не произошло, а я все еще была слепа, чтобы заглянуть глубже внешнего лоска. Он требовал всего моего внимания, как жадный ребенок, но, получив его, утратил интерес. Он хотел сына, а я разочаровала его, родив дочь, чего он так и не простил мне. Правда, меня это не волнует. – Она покачала головой. – То же самое с Уикхэмом. Сначала нетерпеливое стремление, а потом можно бросить, как надоевшую игрушку.
– Он тебя бросил? – совершенно растерянно спросила Эдон, пытаясь справиться с отбрыкивающимся сыном.
Кэтрин пожала плечами.
– Бросил, но на этот раз я не буду оплакивать его целый год, прежде чем снова начать жить.
Под крики недовольного двухлетнего малыша она коротко рассказала Эдон об осаде и о том, как добралась до Бристоля.
– Вот так, – закончила она и болезненно улыбнулась. – Я пришла, чтобы отыскать Оливера и на коленях вымолить у него прощение.
Молоденькая служанка кончила готовить ложе и предложила сыну Эдон показать клетку с зябликом в соседней комнате. Когда она увела ребенка и мир был восстановлен, Эдон поправила сбившийся плат.
– Совсем на меня не похож, – сказала она, имея в виду первенца, потом вздохнула. – Это едва не сломило Оливера, когда он потерял тебя. Все, что удалось сделать Джеффри, – мешать ему мертвецки напиваться каждый вечер да не дать найти собственную смерть в сражении.
Эти слова заставили Кэтрин глубже почувствовать свою вину и углубили мрачные опасения. Весьма возможно, что Оливер не простит ее или даже совсем не захочет ее видеть.
– Мне пришлось выбирать, – сказала она, – и я не пожелала бы такого выбора ни одной женщине. Как оказалось, – тут молодая женщина прикусила губу, – я совершила ошибку.
Они минутку помолчали, потом Кэтрин взглянула на Эдон и спросила:
– По-твоему, поздно уже что-либо исправить?
Эдон сморщила носик и растерянно захлопала ресницами.
– Я не знаю. Оливер не сошелся ни с какой другой женщиной, но о тебе он никогда не говорит. Джеффри сказал, что летом он получил письмо, в котором сообщалось, что ты счастлива с мужем и готовишься родить. Мне кажется, до того момента он как-то еще держался и даже начал оправляться, но эти новости сильно растревожили его.
Кэтрин побледнела.
– Я ничего не знала об этом, – сказала она, – но такая злая выходка вполне в духе моего мужа.
– Зачем же ты предпочла такого человека Оливеру? – совершенно запутавшись, спросила Эдон. – Зачем менять золото на золу?
– Иногда глаза слишком слепы, чтобы понять разницу. – Кэтрин встряхнула головой и отерла слезы. – Я думала, что право на стороне Луи. Теперь я знаю, что у него не было никаких прав. – Она подняла на Эдон печальный взгляд. – Я пыталась найти Оливера в зале за ужином, но так и не увидела. Он здесь?
Эдон задумчиво сморщила лобик.
– Нет, – выговорила она наконец. – По-моему, нет. Но в последнее время мы редко видим Оливера, он же стал вторым лицом у принца Генриха.
– Принца Генриха?
– Если ты была в зале, ты должна была видеть его за высоким столом. Мальчик с рыжими волосами, страшный непоседа.
– Я не присматривалась, – сказала Кэтрин. – Мы слышим, что он в Англии, но я как-то не связала этот слух и ребенка за столом.
– Ну вот, он возвел Оливера в ранг своего «любимого сакса», – продолжила Эдон. – Когда он вернется к отцу в Анжу, Оливер поедет в составе его свиты.
Кэтрин вбирала эти сведения с удивлением и с уколом отчаяния, хотя за отчаяние немедленно обругала себя в мыслях. Ни время, ни люди не стоят на месте. Эгоистично было ожидать, что Оливер останется точно там же и таким же, как скала, к которой можно прибегнуть в поисках защиты и утешения. Но, как бы то ни было, именно так молодой женщине и представлялось, и теперь она была несколько выбита из равновесия.
– А ты знаешь, где он сейчас?
– Нет. – Эдон задумчиво прищурилась. – Кажется, Джеффри упоминал, что Оливер отправился по собственным делам… в какое-то паломничество или наподобие того, прежде чем полностью посвятить себя службе принцу Генриху. Наверное, он вернется к концу недели, ну а тебя, разумеется, примут с великой радостью. Графиня только вчера жаловалась, как ей не хватает твоего зеленого бальзама для больных рук.
Кэтрин ответила слабой улыбкой. Ее душу раздирали нетерпение и дурные предчувствия. Ей так нужно было увидеть Оливера сейчас, а не в конце недели. Ожидание казалось совершенно невозможным, но другого выбора не было.
– Тогда я с удовольствием приготовлю ей и бальзам, и все, что она только не пожелает. Эдон, если я не найду, чем занять время, честное слово, я сойду с ума.
Годард и Эдит уложили Оливера на тюфяк поближе к очагу. Любопытствующие пьяницы толпились вокруг, пока Эдит быстренько не разогнала их по домам и не заперла дверь.
Она помогла Годарду осторожно снять кольчугу и подкольчужник. Оливер то терял сознание, то приходил в себя; из его груди вырывались протяжные стоны. Левый рукав был насквозь пропитан кровью. Годард разрезал ножницами хозяйки рубаху и тунику, и оба они с содроганием уставились на месиво, оставленное мечом де Могуна.
– Иголка с ниткой есть? – спросил Годард. – Это нужно зашить.
Хозяйка прикусила губу и отцепила от пояса небольшой кожаный мешочек для рукоделия.
– Тут не только рана, – с сомнением произнесла она. – Кость тоже смещена.
– Вижу. Сделаю, что смогу.
Эдит посмотрела на великана с любопытством.
