Ширл Хенке - Сладкое безумие (Глубокая, как река)
– Ты не замерзла, дорогая? Лучше бы тебе вернуться в каюту, а то простудишься, – прозвучал за спиной голос Вескотта.
– А мы не можем допустить, чтобы я подхватила воспаление легких и умерла до того, как получу наследство, – язвительно заметила Оливия, плотнее укутываясь в шерстяную шаль. Вескотт тщательно подготовился к похищению и позаботился о том, чтобы остававшиеся в его доме вещи подопечной были упакованы и перевезены на борт судна.
– Что это еще за глупые речи о смерти в твоем юном возрасте? – шутливо упрекнул ее торговец. Меньше всего ему хотелось, чтобы зловредная девица догадалась о его планах расправиться с ней, как только наследство Дюрана окажется в его руках.
– Это вы постоянно говорите, – напомнила Оливия. – Вначале пригрозили убить Сэмюэля, если я буду сопротивляться, а потом, возле пивной, наставили пистолет на бедного посыльного. Вы бы застрелили его, если бы я не дала ему ту записку для Сэмюэля, притворившись, будто она действительно от меня.
Сэмюэль. Бросится ли он за ними в погоню? Или он не поверил фальшивке, которую состряпал Вескотт? «Да и я хороша, – горько размышляла Оливия. – Мне так хотелось, чтобы записка и впрямь была от Сэмюэля. Вот и поверила искусной подделке и угодила в ловушку, прямо в руки этого негодяя».
– Все страшное и неприятное позади, моя девочка. Как только увидишь огни большого города и всю его роскошь, сразу забудешь о своем полковнике. Ты будешь богатой, Оливия, о таком богатстве ты не могла и мечтать.
– Нет, дядя Эмори, богатым станете вы, – возразила Оливия, с особым презрением выделив некогда ласковое обращение «дядя». Она знала – необходимо помешать планам торговца до того, как лодка подойдет к Новому Орлеану. А лучше – намного раньше, если Сэмюэль последовал за Оливией.
Вескотт что-то недовольно пробурчал себе под нос и прошел на нос судна, где матросы пускали по кругу бутылку виски, не обращая ни малейшего внимания на происходящее на борту. И Оливия приняла твердое решение: нужно бежать сегодня, когда лодка пристанет к берегу на ночевку. Если в свое время удалось обмануть Парди и банду осагов, то не составит большого труда обвести вокруг пальца подонка вроде Вескотта и свору его вечно пьяных сподручных. Девушка несколько приободрилась, обдумывая план побега и глядя на реку, неумолимо уносившую ее на юг. Но взор Оливии то и дело обращался на север, откуда она ждала помощи – и Сэмюэля.
Стало совсем темно, холодно и сыро, на небе ни звездочки. Путникам предстояло пройти один из самых опасных участков реки возле холмов Чикасоу, получивший название Чертова Колеса. Даже самые опытные капитаны не отваживались соваться туда ночью, и было решено дождаться утра. Судно приткнулось к крутому берегу, и матросы принялись готовить ужин. Присматривать за Оливией было поручено Грюнеру, карлику с грязными лохмами светлых волос и изуродованным оспой лицом хорька.
Оливия сидела у кормы, брезгливо ковыряясь вилкой в жестяной тарелке, полной подгоревших бобов и малоаппетитных кусков жирной свинины. Девушка пыталась выбрать наиболее съедобное, чтобы подкрепиться перед побегом.
– Как я посмотрю, у тебя сегодня нет аппетита, моя дорогая, – заметил Грюнер, изъяснявшийся по-английски с сильным немецким акцентом.
– Плохо с аппетитом. На, сам ешь! – Оливия сердито сунула тарелку в руки матроса. – Пойду спать.
Она встала и прошла к палубной надстройке. Вескотт и капитан лодки спали в противоположном конце помещения, выходящего на нос судна, так что путь побега в том направлении был отрезан. Грюнер сторожил у двери с кормы, и еще надо было принять в расчет часового на берегу.
Оливия нащупала кресало и трут, высекла огонь, зажгла свечу и поставила ее рядом со своим сундуком. Под ворохом кружевного нижнего белья и платьев скрывалось ее секретное оружие – сапог на высоком и остром металлическом каблуке. Взвесив в руке тяжелый сапог, девушка довольно усмехнулась. Достаточно будет одного меткого удара, чтобы успокоить Грюнера надолго, а то и навсегда – в данный момент Оливию устраивал любой вариант.
Она потушила свечу и залезла под одеяло, выжидая, пока на борту станет тихо. Постепенно один за другим матросы укладывались и быстро засыпали. Последними улеглись Вескотт и капитан. Однако, насколько могла рассмотреть сквозь полуопущенные ресницы Оливия, хотя капитан был мертвецки пьян, Вескотт, к сожалению, не напился. Значит, придется соблюсти крайнюю осторожность при расправе с Грюнером.
Сэмюэль продрался к берегу через густые цепкие заросли, внимательно осмотрел место стоянки барки Вескотта и затаился до того времени, пока все лягут спать. На берегу маячил часовой, и у выхода из каюты на корме виднелся силуэт маленького человечка, которого, видимо, приставили присматривать за Оливией.
С борта небольшого быстроходного судна, на котором полковник пустился в погоню, он видел днем в подзорную трубу Оливию на палубе, но не отдал приказа подойти ближе, опасаясь за судьбу девушки. Шелби решил действовать глубокой ночью во время стоянки, рассчитывая захватить противника врасплох.
Сейчас от промозглого холода полковника внезапно охватило дурное предчувствие. День выдался мрачный, воздух будто застыл, ноздри щекотал какой-то едкий запах. Обитатели воды, земли и неба вели себя крайне необычно и беспокойно, словно ожидая беды. Мощно звучал хор лягушек, которым давно бы уж пора уснуть, а в небе метались и громко кричали стаи птиц, хотя им тоже время было угомониться. На полянку из леса выскочил заяц и понесся прыжками по открытому пространству, забыв об опасности.
Шелби нервно потер ладонью затылок, взглянул на фонарь, висевший у носа барки, и двинулся в путь. Первым предстояло снять часового, причем тихо и быстро, так как силы явно неравные: вместе с капитаном и Вескоттом команда насчитывала семь человек.
Полковник уже был почти за спиной часового, уснувшего с мушкетом в руках, когда случайно вскинул глаза и увидел на палубе Оливию. Она подкралась к задремавшему сторожу и сильно стукнула его по голове каким-то странным предметом. Шелби решил последовать ее примеру и занес над головой часового рукоятку пистолета, но в этот момент ночную тишину разорвал надрывный скрипучий звук, будто на песок с размаху въехало носом большое судно, и раздался глухой рев. Под ногами дрогнула земля, вначале слабо, а потом затряслась, набирая темп.
Часовой вскочил, испуганно тараща глаза, Шелби хватил его по черепу рукояткой пистолета, и матрос осел на землю. Сэмюэль тоже едва не упал, так сильны были колебания почвы, но устоял и бросился на свет фонаря. Оливия тем временем пыталась сохранить равновесие на ходившей ходуном палубе.
