Кэтлин Харрингтон - Морской дракон
Годфри встретил проницательный, немигающий взгляд графа и понял, что ему поставлен ультиматум.
– Так вы убьете его? – спросил Аргилл, с приветливой улыбкой протягивая бокал Жану ван Артвельду.
– Разве у меня есть выбор?
– Тогда я провозглашу тост, – сказал Арчибальд Кэмпбелл с безграничным самодовольством. – За смерть Рори Маклина!
Он поднял свой бокал, и фламандский художник-портретист с сияющей улыбкой присоединился к ним.
Трое мужчин осушили свои бокалы. Затем Аргилл с громким звоном разбил свой бокал о камни камина, чтобы таким образом скрепить сделку, и Годфри сделал то же самое. Маленький фламандец с удивлением взглянул на обоих мужчин, а затем со странной усмешкой последовал их примеру.
День обещал быть серым и ненастным, но Кинлохлевен весь светился от множества зажженных свечей и пестрел тартанами в зеленую с черным клетку. Были здесь тартаны и других цветов, так как гости съехались отовсюду. Несмотря на холодную мартовскую погоду, вместе с леди Эммой и Дунканом гости приехали даже из далекого Стокера, чтобы принять участие в крестинах Джеймса Аласдара Маклина. После мессы и церемонии крещения все собрались в огромном зале на роскошный пир. Здесь были и фокусники в ярких шелковых одеждах с размалеванными лицами, и силовые акробаты, и менестрели, играющие на лютнях, флейтах, барабанах и колокольцах, и даже таинственные танцоры-цыгане со сверкающими черными глазами.
После пира и грандиозного представления титулованные гости смешались с дворцовой прислугой и солдатами гарнизона. Лэрд и леди, управляющий и посудомойка, солдаты и офицеры – все вместе они праздновали радостное событие. Даже Этель и ее застенчивая дочь Пег появились из кухни, постоянно краснея и пряча руки под передником, чтобы вместе со всеми выпить бокал вина за здоровье младенца.
Когда Джоанна и Рори вернулись в Кинлохлевен после битвы в Доумхилле, воины Макдональдов были крайне рассержены тем, что Маклин убил их военачальника. Но Джоанна рассказала всем, как Эвин захватил ее, как силой заставил солгать, объявив перед всеми их брак недействительным. Она поделилась своими подозрениями насчет того, что Эвин, видимо, собирался отобрать у нее ребенка сразу, как только тот родится, и выдать ее замуж за Эндрю. Именно поэтому он держал ее взаперти в одной из башен Доумхилла. Потрясенные этим рассказом, Макдональды по ее просьбе поклялись в верности ее мужу и признали его своим лэрдом.
Слуги Джоанны сначала были напуганы появлением Маклина, ведь они все вместе помогали Джоанне водить его за нос. Но Рори предпочел не вспоминать прошлые обиды. Да и то сказать, после всех испытаний, обрушившихся на их головы в последние месяцы, выдумка Джоанны с переодеванием сейчас казалась просто детской шалостью. С тех пор Маклин не раз демонстрировал истинное мужество и благородство, на деле доказывая, что он достоин быть лэрдом славного клана Макдональдов. Он показал себя весьма решительным и справедливым хозяином, когда дошло до непосредственного управления делами поместья и клана, и очень скоро Макдональды оценили его по достоинству.
И вот теперь Сьюмас, Дэвид Огилви, Джакоб Смити и его сын Лотар, Джок Кин и Эбби, Сара и Этель стояли внизу, под галереей, на которой играли музыканты. Мэри и некоторые другие хорошенькие посудомойки перешептывались, бросая украдкой взгляды на группу высоких Маклинов, и гадали, собираются ли те присоединиться к танцам, которые вот-вот должны начаться.
Леди Беатрис, Иден и Эндрю также присутствовали на службе, под охраной Тэма Маклина и небольшого числа воинов. Они стояли несколько особняком, чуть поодаль от остальных поздравляющих, до тех пор, пока Джоанна сама не подошла к ним с приветствием. Джоанна понимала, что все они находились под сильным влиянием деспотичной натуры Эвина. Они были ее родственниками, и ради спокойствия клана она простила их. С согласия Рори, хотя и не слишком охотного, она разрешила им вновь поселиться в замке Мингари.
К тому же Рори начал, опять же по просьбе Джоанны, подыскивать Иден подходящего жениха. Когда Джоанна сообщила своей кузине об их планах, круглое лицо девушки осветилось радостной улыбкой, неожиданно выявившей его привлекательность, скрытую обычно за хмурым, вечно недовольным выражением. С момента появления на свет маленького Джейми Иден возилась с ним часами, обнаружив такое сильное стремление к материнству, что Джоанна только диву давалась: куда подевалась ее вечно хмурая и всем недовольная кузина? Без деспотичного влияния отца Иден и Эндрю словно ожили, обещая со временем стать настоящими, ответственными людьми.
Джоанна со счастливой улыбкой переходила от группы к группе, как и полагалось владелице замка, озабоченной тем, чтобы все ее гости чувствовали себя хорошо в такой радостный день. Она помахала рукой леди Эмме и ее брату, лэрду Дункану, стоящим на другом конце зала, и послала воздушный поцелуй Камеронам. Леди Нина дала согласие стать крестной матерью их первенца и наследника, а Лаклан с гордостью исполнил роль крестного отца.
А виновник торжества сладко посапывал наверху, под заботливым вниманием верной Мод, в колыбельке, стоящей возле огромной родительской кровати. Джоанна заметила, что Фичер последовал за ее верной подругой вверх по лестнице, и улыбнулась про себя при мысли о том, что эти двое вскоре будут просить своего лэрда о разрешении на свадьбу.
Мердок и Тэм о чем-то разговаривали с отцом Томасом возле гигантского камина. Изабелл и Рейни Камерон, сидя за небольшим столиком, по-видимому, общались с каким-то духом. За другим столом Кейр и Лаклан играли в шахматы. Рори наблюдал за их игрой, стоя сзади, и пытался давать советы им обоим.
После того как Джоанна от всей души поблагодарила Этель и Пег за великолепно приготовленный обед, она присоединилась к леди Нине и лэрду Камерону.
Богато отделанное платье леди Нины из голубого шелка оттеняло золото ее волос и нежный персиковый тон ее восхитительной кожи. И Джоанна вновь, как и при первой встрече, подумала о том, что это истинная леди до мозга костей.
– Расскажите нам, пожалуйста, о сюжете того замечательного гобелена в вашей спальне, который так заинтриговал леди Эмму, – сказала Нина со своей приветливой, теплой улыбкой. – Мне кажется, сюжет достаточно необычен. Леди Эмма предположила, что сюжет, возможно, основывается на каком-то малоизвестном греческом мифе.
– О! Это не совсем греческий миф, – в некотором замешательстве отвечала Джоанна. – В действительности там раньше висел гобелен с изображением любовной сцены. Рыцарь в сверкающих доспехах преподносит дары даме своего сердца. Я привезла этот гобелен из Камберленда, но мой муж… ему он не слишком нравился. Поэтому я заменила его.
