Тереза Медейрос - Мой дорогой
— Я не могу выйти отсюда. Разве вы не слышите, как они страшно кричат? Боже, они требуют моей крови!
Билли наклонил голову, делая вид, что прислушивается, хотя и без этого отлично слышал зловещий ропот и возмущенные крики мужчин. Но, в отличие от девушки, он не заблуждался относительно их смысла. Пряча в уголках губ лукавую усмешку, он серьезно посоветовал ей:
— Просто держитесь поближе ко мне, мэм. Пожалуй, они действительно слишком распалились в своей жажде крови.
Эсмеральда инстинктивно прижалась к нему, и он с удивлением почувствовал нежную округлость ее бедра, чего никак не ожидал при ее кажущейся худобе.
Стоило им появиться на веранде, как возбужденный гул сменился выжидающей тишиной. Казалось, здесь собралось все мужское население Каламити. В первых рядах толпы Билли увидел Даубера и Сила. Горящие жадным любопытством глаза приятелей ярко выделялись на старательно отмытых от пыли и грязи лицах, а гладко зачесанные волосы лоснились от такого количества медвежьего жира, что его с лихвой хватило бы, чтобы задарить целого слона.
Он учтиво подал руку Эсмеральде, помогая ей спуститься на тротуар, и мужчины отступили на почтительную дистанцию. В задних рядах толпы разгорелась драка между двумя старыми городскими пьяницами.
— Проваливай, приятель, и не мешай мне! Я первым ее увидел! — кричал один.
— Черт побери, Элмер! Ты же близорукий, как степная собака! Ты даже в двадцати ярдах от себя ни черта не видишь! — разорялся другой.
— Джентльмены! — раздался бас недавно овдовевшего банкира Каламити. — Вынужден вам напомнить, что здесь находится леди.
Пристыженные оборванцы сконфуженно стянули с себя запыленные шляпы и прижали их к груди с заискивающими улыбками.
Молодой парень в одежде ковбоя с юношеским пушком на щеках поднял руку. Эсмеральда сжалась, ожидая, что в нее полетит гнилой помидор. Но он только застенчиво улыбнулся, обнажив ряд крепких, похожих на кукурузные зерна зубов, и неловко передал ей букетик полевых гвоздик. Девушка растерянно оглянулась на Билли, прежде чем решилась принять подношение. Сжимая ее локоть, Билли уверенно вел Эсмеральду через толпу. Отовсюду доносились довольно смелые предложения.
— Эй, мисс, у меня десять акров земли и два мула!
— Моя Эффи, упокой, господи, ее душу, умерла и оставила мне девять сорванцов. Им позарез нужна мамочка, мэм!
Они уже почти перешли улицу, когда какой-то ковбой не выдержал и, сорвав с себя шляпу, швырнул ее на землю.
— Черт побери, Билли! Ты забираешь себе самых хорошеньких девушек! Это несправедливо!
Наконец они миновали шумную толпу, и Эсмеральда озадаченно посмотрела на Билли.
— Я так и не поняла, что это за мужчины?
— Ваши поклонники, — коротко ответил Били, еще крепче сжав ее локоть.
— Ничего не понимаю! Откуда их столько взялось? У меня в жизни не было ни одного поклонника!
Он недоверчиво посмотрел на девушку, Что ж, если она сказала правду, значит, в Бостоне живут близорукие мужчины. На ее порозовевшем от волнения лице с точеными чертами ярко сияли огромные карие глаза, опушенные длинными ресницами. Такую девушку нормальный мужчина заметит даже в сутолоке огромного города.
— Значит, теперь они у вас появились, — сказал он. — Видите ли, мисс Файн, в Каламити мужчин гораздо больше, чем незамужних женщин.
Эсмеральда рассмеялась:
— Но неужели они не видят, что я уже стара для замужества!
У Билли брови поползли вверх от удивления. Он знал, что большинство мужчин выбирали себе невест из молоденьких девушек, но сам всегда предпочитал им взрослых женщин. Эсмеральда говорила о себе так, словно ее жизнь уже клонилась к закату, в то время как первые лучи рассвета только коснулись ее свежей кожи. На первый взгляд она казалась слишком хрупкой, и грудь у нее было небольшая, но многообещающие изгибы бедер выглядели очень волнующе.
Хрипло откашлявшись, Билли отвел глаза от ее фигурки.
— Матушке Шивели сто лет в обед, а она только в прошлом году получила сразу несколько предложений, разбив перед этим сердце не одного ухажера.
— Надеюсь, вы не вините эту бедную женщину за то, что она слишком разборчива.
Эсмеральда украдкой обернулась. Билли знал, что она там увидит. Жадно устремленные ей вслед мужские глаза: одни — еще полные надежды, другие — уже потухшие. За одну ободряющую улыбку Эсмеральды они готовы были вырвать свои сердца и бросить их ей под ножки. Билли испытывал к ним презрение и надеялся, что их любовная горячка незаразна. Как бы поправляя шляпу, он незаметно пощупал свой лоб. Он показался ему горячим. Неужели он заболел?
— Из всех здешних мужчин только мы с Дрю не ищем себе жен, — вдруг заявил Билли.
— А что же остальные? — поинтересовалась Эсмеральда. — Неужели они готовы ухаживать за женщиной, которую обвиняют в попытке убийства?
— Главное, чтобы вы не отравили своих предыдущих мужей. А некоторые и на этот грех смотрят сквозь пальцы.
Взглянув на увядший букетик цветов, Эсмеральда грустно сказала:
— Как это мило!
Билли с досадой подумал, что она, вероятно, романтическая дурочка. Только этого не хватало! Такие женщины не в его вкусе.
С бесстрастным выражением лица он нарочито жестко сказал:
— Конечно, это очень мило, когда мужчина может заполучить себе женщину бесплатно...
Эсмеральда испуганно посмотрела на него, покраснела и вся как-то съежилась. Билли даже пожалел, что лишил ее иллюзии. Она была похожа на ребенка, у которого отобрали конфету. Они уже почти добрались до цели, когда Эсмеральда вернулась к их разговору.
— А вы не допускаете, что у этих мужчин более чистые мотивы, чем ваши, мистер Дарлинг?
— Возможно, вы правы, мэм. Только этим и можно объяснить, почему они всю неделю старательно копят деньги, чтобы в субботу пожертвовать их этому благотворительному заведению.
С этими словами он толкнул дверь двухэтажного бревенчатого сооружения, занимавшего самое заметное место на единственной улице Каламити. Солнечные лучи проникали через цветные стекла окон, которые мисс Мелли специально выписала из Сан-Франциско, чтобы клиенты не могли бесплатно заглядывать в окна.
Билли посмотрел на свою спутницу и с удовлетворением отметил, что мисс Файн потрясена увиденным.
Небольшая гостиная была обставлена с учетом мужского вкуса. Здесь господствовали восточные ковры и кожаная мебель с медными заклепками. Но сейчас в ней отдыхали женщины, наслаждаясь драгоценным дневным временем, которое можно было целиком посвятить себе. Они бродили по комнате в небрежных утренних туалетах со следами вчерашних румян. Их улыбки и смех были естественными и по-девичьи беззаботными.
