Барбара Картленд - Стрелы любви
– Как хорошо, что ты со мной! – воскликнула Черил. – Я боялась, что мистер Хатчинсон захочет нас разлучить.
– Зачем ему это? – ответила Мелисса. – Я думаю, герцог, кроме всего прочего, рассчитывал, что старуха горничная будет следить за тобой, словно сторожевой пес.
– И оберегать от назойливых поклонников? – рассмеялась Черил. – Боюсь, здесь для меня воздыхателей не найдется!
– Эта гостиница лучше многих иных, – ответила Мелисса, – и потом, думаю, мы будем ужинать в отдельном кабинете.
В голосе Мелиссы слышалось разочарование. Ей часто случалось путешествовать вместе с родителями: останавливаясь в гостиницах, Уэлдоны никогда не требовали себе отдельного кабинета. Ужиная в общем зале, они разглядывали других проезжающих и пытались отгадать их положение и род занятий. Дензил Уэлдон, обладавший богатым воображением, сочинял о посетителях за соседними столиками удивительные истории: безобидного фермера он превращал в знаменитого разбойника, а скромного сквайра – в переодетого итальянского графа. Элоиза и маленькая Мелисса смеялись от души над его выдумками… Боже, как хорошо им было вместе!
Теперь все изменилось. Рядом с Мелиссой нет заботливых родителей – она сама, в одночасье оставшаяся одинокой, должна заботиться о младшей подруге: утешать, помогать советом и веселой болтовней отвлекать от бесполезных тревог.
Умывшись и переодевшись, девушки спустились вниз. Как и ожидала Мелисса, служанка провела их в отдельный кабинет – большую комнату, отделанную темным дубом, с огромным камином, вокруг которого располагалось несколько кресел.
За стеной слышался приглушенный шум голосов, – должно быть, там располагалась общая обеденная зала. Смех и звон стаканов доносился и с другой стороны – из пивной, где отдыхали после трудового дня местные жители.
– Похоже, здесь немало посетителей, – заметила Черил.
– Неудивительно, ведь возле гостиницы останавливается дилижанс, – ответила Мелисса.
– Хотелось бы мне на них посмотреть! – воскликнула любопытная девушка.
Не успела она произнести эти слова, как одна из дубовых панелей плавно отъехала в сторону. В кабинет ворвался шум из соседней комнаты. В образовавшемся проеме показались женские руки: они поставили на столик поднос с графином и двумя рюмками и исчезли, а панель встала на место.
– Вот это да! – воскликнула Черил.
– Должно быть, окошко выходит в столовую, – предположила Мелисса.
– Давай посмотрим!
Подбежав к стене, Черил нащупала на гладкой деревянной поверхности маленькую ручку и осторожно за нее потянула. Мелисса подошла и встала рядом.
Черил проделала совсем маленькую щелку – чтобы люди по ту сторону стены не заметили, что за ними подглядывают. Но и сквозь узкий проем девушки ясно видели обеденный зал, длинный стол и пеструю толпу посетителей.
Кого тут только не было! Фермеры в плисовых штанах в сопровождении супруг в цветастых шалях и с выводком детишек. Двое или трое немолодых, хорошо одетых людей, – должно быть, коммивояжеры. Священник. Обрюзгший человек с массивными перстнями на жирных пальцах, с багровым от обильных возлияний лицом, а рядом – девушка с грустными глазами. И еще множество людей, каждый из которых – неразгаданная тайна, нерассказанная история.
Поодаль от большого стола, у стен жались маленькие столики. За одним из них девушки заметили мистера Хатчинсона, занятого гусиной ножкой.
Внимание Мелиссы привлек один из посетителей – его светлые, почти белые волосы странно контрастировали со смуглым лицом и черными мохнатыми бровями.
«Точь-в-точь театральный злодей», – подумала Мелисса.
Рядом сидел тщедушный, почти лысый человечек с пронзительными серыми глазами, тоже весьма подозрительный на вид. «Злодеи» о чем-то тихо разговаривали.
– Какие скучные люди! – заметила Черил и отодвинулась, пропуская к щелке Мелиссу. – И ни одного молодого красавца!
Мелисса взялась за ручку и бросила в зал последний взгляд. В этот миг лысый громко сказал своему собеседнику:
– Нам нужен верхолаз.
Мелисса с легкой улыбкой закрыла потайное окно. Ее «злодей» – всего-навсего церковный староста и хочет поправить покосившийся крест на крыше. Да, из их разговора даже папа не смог бы извлечь ничего романтического!
– По-моему, пора ужинать, – заметила Черил. – Я умираю от голода!
И тотчас, словно в ответ на ее желание, отворилась дверь и две служанки внесли подносы, ломящиеся от множества блюд. Были здесь и устричный суп, и запеченный палтус, и жаренные на вертеле голуби, и баранья нога в соусе из каперсов, и всевозможные ветчины, копчения и соления. Всему этому путешественницы, проголодавшиеся после долгой дороги, воздали должное. Наконец Черил проглотила последний кусок пудинга и объявила, что в нее больше ни кусочка не влезет.
Девушки собирались уже перейти от стола к камину, как вдруг дверь отворилась. Мелисса подумала было, что это пришли убрать со стола – но на пороге появился молодой человек, одетый по последней моде. Его шейный платок был завязан с тщательно рассчитанной небрежностью, сюртук идеально облегал стройную фигуру, а лосины цвета шампанского, казалось, отражались в сверкающих высоких сапогах.
На секунду девушки оторопели от удивления, затем Черил воскликнула:
– Кузен Жерве?! Ведь вы – Жерве Байрам, правильно?
– Совершенно правильно, Черил, – ответил джентльмен, закрыв за собой дверь и подходя ближе к огню. – Не могу описать, как я был изумлен, когда увидел на дворе карету дядюшки и узнал, что здесь остановилась моя прелестная кузина.
– Я еду в Олдвик-холл, – объяснила Черил. – Дядюшка Серджиус прислал за мной карету.
Лицо кузена подернулось печалью.
– Я прочел в газетах о смерти ваших отца и матери, – промолвил он. – Никто из родственников не потрудился мне об этом сообщить… Примите мои соболезнования, Черил. Думаю, для вас это было страшное потрясение.
– Это было ужасно, – дрогнувшим голосом подтвердила Черил. Затем, натянуто улыбнувшись, воскликнула: – Ах да, я и забыла! Познакомьтесь, пожалуйста. Мелисса, это мой кузен Жерве Байрам. Моя подруга Мелисса Уэлдон.
Жерве склонился в поклоне. Мелисса сделала реверанс, не сводя с кузена Черил внимательных глаз. В этом блестящем молодом человеке ей с первого взгляда почудилось что-то фальшивое.
Мелисса привыкла доверять своей интуиции. Предчувствие ее никогда не обманывало.
Дензил Уэлдон порой посмеивался над «ясновидением» дочери, но не мог не признать, что она всегда оказывается права.
– Ну, Мелисса, что ты о нем думаешь? – часто спрашивал он после знакомства с новым человеком. И мнение Мелиссы, порой странное и неправдоподобное, всегда было верным.
