Барбара Картленд - Отзывчивое сердце
– Позвольте представиться, – произнес он. – Ни на что не годный приемный внук вашей бабушки!
Герцог! Клеона не удержалась от удивленного восклицания. Она представляла его бледным и изнеженным, а он оказался сильным, слишком уж широкоплечим, уверенным в себе, невероятно красивым и… пьяным. Сомневаться в этом не приходилось. Приседая в реверансе, она высоко вскинула голову и с осуждением поглядела на него. Он этого явно не заметил.
– Позвольте представить вам моих друзей, – продолжал он. – Сэр Энтони Джевингем. – Щеголь в синем парчовом фраке поклонился и едва не упал. – Лорд Чарльз Ковентри. – Джентльмен в зеленом с усилием попытался изобразить поклон. – Мистер Фредерик Фаррингдон и… – Клеоне показалось, что герцог на мгновение замешкался, – граф Пьер д'Эскур. Джентльмены! Внучка моей бабушки, богатая и очаровательная мисс Мандевилл из Йоркшира!
Герцог вел себя чрезвычайно невежливо, и Клеона это прекрасно понимала. Она сжала зубы. Может, он и герцог, но она не привыкла, чтобы над Ней насмехались. К тому же упоминание о деньгах было во всех отношениях оскорбительным и совершенно излишним.
Она взглянула на последнего человека, которого ей представили. Граф тоже был хорош собой, с черными, влажными глазами южанина и чувственными улыбчивыми губами. Он взял ее руку и поднес к губам.
– Enchante, Ma'm'selle.[4] Должно быть, вы устали после столь долгого путешествия и задержки, которая случилась en route.[5]
Клеона была благодарна ему за понимание и сочувствие.
– Мы задержались из-за того, что в реке поднялась вода и лошадь потеряла подкову, сэр, – ответила она. – Иначе мы бы приехали гораздо раньше.
– Я уверен, что ваша бабушка очень беспокоилась, – с трудом выговаривая слова, заявил герцог. – Джентльмены, идемте, вам пора на покой. Я должен позаботиться о своей Гостье.
Джентльмены послушно пробормотали слова прощания и нетвердой походкой направились к выходу; на улице Их уже ждал экипаж, чтобы развести по домам. После того, как лакей закрыл двери, герцог сказал Клеоне неожиданно трезвым голосом:
– Подозреваю, что, несмотря на поздний час, герцогиня ждет вас.
– Ее светлость в Голубой гостиной, – почтительно заметил мажордом.
– Позвольте проводить вас? – Не дожидаясь ответа, герцог направился в дальний конец холла. Дверь распахнулась, и Клеона увидела большую, изящно обставленную комнату со стенами обтянутыми голубой камчатной тканью. В кресле у камина очень прямо сидела маленькая фигурка.
Впервые с того момента, как девушка вошла в дом, сердце ее тревожно забилось. Бабушку Леони она представляла особой почтенной, но не такой устрашающе важной, какой показалась ей старая дама, в этот момент поднимавшаяся из кресла.
Герцогиня была очень старой, но глаза смотрели зорко и проницательно; создавалось впечатление, что она одна заполняет всю комнату. Она была одета очень изысканно, в шелка с отделкой из кружев и лент. На бледно-золотистом парике, шее, груди и длинных костлявых пальцах сверкали драгоценности.
– Итак, ты прибыла, дитя мое, – сказала она громким пронзительным голосом. – Давно пора! О чем думал этот лентяй кучер, так задержавший тебя в дороге?
Клеона, присевшая в глубоком реверансе, выпрямилась и торопливо сказала:
– Мадам, он не виноват. Мы задержались оттого, что в Бедфордшире река вышла из берегов, а потом одна из лошадей потеряла подкову.
– Не виноват? – возмутилась герцогиня. – Да как смеют мои лошади терять подковы?! Совершенное безобразие! Сильвестр, если б тебя так не одурманила твоя дурацкая страсть к картам, я бы попросила тебя поговорить с кучером.
– Играю я в карты или нет, бабушка, но дара речи еще не лишился, – отозвался герцог, едва заметно усмехнувшись.
– В таком случае объясни мне свое поведение сегодня вечером, – потребовала герцогиня. – Неужели ты забыл, что сегодня у нас обедал русский посол, не говоря уже об остальных двадцати четырех гостях?
Герцог схватился за голову, обнаружил, что до сих пор не снял шляпу, и, сорвав ее с головы, бросил на стул.
– Вот ведь безмозглая голова! – воскликнул он. – Совершенно забыл про посла!
– Ни за что не поверю, – резко возразила герцогиня. – Твой камердинер уверяет, что напоминал тебе о приеме, когда ты переодевался к обеду, а ты ему ответил, что только на полчасика съездишь в «Уайтс».[6] Ты поступил так намеренно! Не отрицай, Сильвестр, я ведь не вчера родилась! А у княгини[7] самый острый язычок в целой Европе! Ну как можно быть таким олухом?
– Когда садишься за карточный столик, как-то забываешь о времени, – ответил герцог, почти оправдываясь.
– Нет, я просто не понимаю, что на тебя нашло, – заявила герцогиня. – Позволь узнать, сколько ты проиграл за сегодняшний вечер?
– Почти ничего, сущие пустяки, – беспечно отозвался внук.
– Сколько? – настаивала герцогиня.
– Если хотите знать, не больше тысячи фунтов, – ответил герцог. – Я исправляюсь, верно, бабушка? Вчера вечером я проиграл десять тысяч, а позавчера – пятнадцать. Скоро я начну выигрывать, и тогда вы будете гордиться мною.
– Гордиться тобою! – Голос герцогини прозвучал, как удар хлыстом. – Гордиться тобою! Ты бросаешь на ветер доставшееся тебе наследство, словно глупый мальчишка, только что кончивший колледж!
Она собиралась еще что-то добавить, но внезапно вспомнила о Клеоне.
– Поговорим в другой раз, – с угрозой сказала она.
– Ничуть не сомневаюсь, – утомленно ответил герцог. – Ваши назидания становятся все длиннее.
– Довольно, – нетерпеливо прервала его герцогиня. – У нас в доме гостья; ее не интересуют наши семейные неурядицы.
– Вы в этом уверены? – вкрадчиво спросил герцог. Темные глаза его встретились с глазами Клеоны, и к своему глубокому изумлению в них она увидела выражение крайней неприязни. Ей показалось, будто ее коснулась ледяная рука. Она поежилась.
– Клеона проделала долгий путь, добираясь до нас, – сказала герцогиня, отворачиваясь от внука. – У тебя несколько растрепанный вид, дитя мое. Надеюсь, путешествие не слишком тебя утомило?
– Конечно нет, – быстро ответила Клеона и постаралась пригладить волосы, сообразив, что их растрепал ветер. После стольких часов, проведенных на козлах рядом с Джеббом, должно быть, она и впрямь представляла собой печальное зрелище.
– Обычно моя карета едет плавно, и подушек там предостаточно, – сурово сказала герцогиня, – так что я всегда в форме, сколько бы часов ни провела в дороге.
Сама того не сознавая, Клеона бросила на герцога умоляющий взгляд. Только бы он не выдал ее, рассказав герцогине, что она ехала на козлах рядом с кучером, оттого так и выглядит. К счастью для девушки, герцог лишь насмешливо глянул на нее. Конечно же, он прекрасно понимал, в каком затруднительном положении оказалась гостья.
