Кэтрин Гаскин - Зеленоглазка
– Ну, что вы на меня так уставились? Я же пошутила – разве непонятно? Всем, что у меня будет, я всегда поделюсь с вами…
– Премного тебе благодарны, – с горечью сказал Пэт, – если я не помру к тому времени, когда соберусь принять что-либо от женщины.
Теперь они уже собирались серьезно повздорить – это было видно по тому, как хищно вытянулись их лица. Я быстро повернулась к мальчику, Кону, который, к счастью, сидел рядом.
– А ты, Кон, ты еще не сказал, что ты собираешься делать теперь, когда ты уже почти мужчина?
Он набрал побольше воздуха, как будто только и ждал, когда ему предоставят возможность высказаться, будто все это время сидел и старательно копил материал, впрочем, почти не надеясь на благосклонность аудитории.
– Я хочу быть как папа, – сказал он. – Когда мы найдем в Балларате столько золота, сколько нам нужно, то вернемся в Мельбурн и купим отель. Мама рассказывала мне об этом – она уже даже выбрала место. И мы устроим все там точно так же, как было в Дублине. А я буду помогать папе. Я тоже хочу стать владельцем таверны.
– У вас таверна в Дублине?
Он кивнул.
– Да, небольшая, и я всегда помогаю папе работать…
– Перестань болтать, пока тебе не отрезали язык, Кон Магвайр! – крикнула Роза. – Когда это ты помогал папе? Тебя ни разу даже не пускали внутрь!
– Так же как и вас, мисс, – сухо отрезал Ларри.
– Все правильно, – сказала Роза, – папа всегда говорил, что я не выйду замуж за господина, если до того дойдет слух, что я прислуживала в таверне.
– А я все равно буду помогать ему, – упрямо сказал Кон, – как только закончу школу. Я собираюсь помогать ему, как делают Ларри и Пэт…
– Ты слышала, зеленоглазка? – спросил меня Пэт. – Вот тебе и Ирландия! Вот что происходит, когда проклятые англичане воруют у нас страну. Теперь Кон, который в поте лица сидит над своими учебниками, – папа даже нанял ему специального учителя из Тринити-колледжа, потому что в английских католических школах не заходят дальше правил написания собственного имени, – так вот, этот самый высокообразованный Кон будет разливать пиво в баре или работать на платной конюшне, как приходилось нам. Да будь он хоть второй Дэниел О'Коннел, его даже не примут на государственную службу, не то чтобы допустить, что он станет юристом или, тем более, пройдет в Парламент. Мы католики, Эмми, а католикам нет места в Ирландии. Поэтому мы и уехали, когда стало ясно, что вся эта голодная Ирландия не стоит и ломаного гроша. Мы были вынуждены уехать, потому что таверна уже не прокармливала четверых сыновей и дочь, для которой нужны были шелковые платья и которая боялась запачкать свои белые ручки.
– Мы уехали не поэтому! – закричал Кон. – Это все из-за тебя, из-за твоей дурацкой истории с англичанами!..
Пэт посмотрел на меня.
– К сожалению, он отчасти прав. Поэтому и еще по другим причинам. Понимаешь, зеленоглазка, отец, наверное, совершил ошибку, дав нам образование выше того уровня, который определили для нас англичане. Мы не соответствовали. Поэтому пришлось уехать. Если ирландец начинает думать о себе слишком много, то ему лучше уехать из Ирландии.
– Глупо… Глупо… – сказала Роза. – Глупо было бросать все, что мы имели там, чтобы приехать и любоваться… вот этим! – Она обвела рукой повозку, набитую домашним скарбом, пыльную дорогу и чужой пейзаж за окном. В этом жесте было все: и злость, и досада, и страх перед неизвестностью. Она, как и Пэт, повернулась ко мне, как к единственному слушателю, которого следовало убедить в своей правоте, и не потому что мое мнение было для них так важно, а скорее потому, что они стремились убедить в чем-то самих себя.
– Там у нас было все, – сказала Роза, – наша таверна располагалась в самом выгодном месте – прямо возле Грин-колледжа, поэтому у нас была самая изысканная публика… господа из колледжа, из Четырех дворцов. Наверху, в комнатах, где мы жили, мебель была сделана из розового дерева, висели шелковые занавески… У меня было свое пианино. Конечно же, слуги.
– И конечно же, куча долгов, – закончил за нее Ларри. – Для полноты картины представьте себе, мисс Эмми, ирландца, который ежедневно тратит каждый заработанный пенни. У него большая счастливая семья – если, конечно, он не думает о будущем, – и вот так каждый день он работает, чтобы заработать деньги на завтра. Как было не уехать в подобной ситуации? Оставалось только продать все и расплатиться с долгами; и потом, эти неприятности с Пэтом… Конечно, у нас оставались кое-какие деньги, но все равно мы правильно сделали, что уехали, ведь в этом Дублине такая расслабляющая атмосфера, что можно заснуть, а потом проснуться и обнаружить, что тебе уже все пятьдесят и можно уже даже не начинать. Нет, уж лучше было уехать – по крайней мере рискнем узнать, как нас побалует эта страна, чем сидеть на одном месте и предаваться мечтам.
– Мечтам?.. – переспросила я.
– Ну да, мечтам, что, мол, когда-нибудь англичане уберут свои грязные лапы из Ирландии, что тогда-де все люди станут свободными и начнут раскрывать все свои таланты, – в общем, что завтра будет лучше, чем вчера.
– И из-за этого всего ты разбил сердце Бридди Коннели? – упрекнула его Роза. – Ты ведь любил ее, но не женился.
Ларри смерил ее взглядом, из которого следовало, что ей лучше не продолжать.
– Я бы не потянул иметь жену… и детей.
Он постучал трубкой о край повозки, чтобы вытряхнуть старый пепел, и, отвернувшись, задержался взглядом на полоске гор вдалеке, очертания которых были размыты дрожащей дымкой зноя. Затем снова повернулся к нам.
– Но здесь все будет по-другому, – сказал он, – папа согласился отдать мне оставшиеся деньги, волов и повозку, чтобы я мог вернуться в Мельбурн. На приисках не хватает еды, да и других необходимых вещей, стоят они очень дорого, а перевозка и того дороже. Эта повозка очень быстро окупит себя – хватит и двух ходок. А потом уже пойдет чистая прибыль. Не скажу за все остальное, но еду-то уж люди будут покупать точно. С этим я не промахнусь – ведь папа согласился вложить деньги именно в мое дело.
– Но без тебя мы будем медленнее продвигаться на приисках, – сказал Пэт.
Ларри пожал плечами.
– Папа не считает, что все мы обязательно должны броситься добывать золото.
– Ни за что не поверю! Папа не хуже нас понимает, что, для того чтобы его добыть, потребуется немало времени. Кто сдается, тот и проигрывает, так что он согласился дать тебе деньги только потому, что всегда делает то, что ты скажешь… даже вот приехали из-за тебя сюда, а не в Америку.
– О Господи, перестаньте вы спорить, – устало сказала Роза, – все прекрасно знают, что папа прислушивается к Ларри…
