Бобби Смит - Неукротимая гордячка
— В чем дело, мисс Хаммонд? — спросила она, войдя в ее комнату. — Ой! — Зеленый цвет лица компаньонки не требовал дополнительных объяснений.
— Не думаю, что я создана для морских поездок, — сказала та вяло, стараясь держать себя в руках.
— Так плохо? — поинтересовалась Аманда, подходя к ней.
— Плохо, — с трудом выдавила Эйлин, подавляя тошноту и головокружение.
— Единственное, что я знаю, — при морской болезни лучше лежать и не двигаться. — Аманда принесла холодное мокрое полотенце и положила Эйлин на лоб.
В этот момент корабль качнуло. Эйлин жалобно застонала, но все же выдавила из себя вымученную улыбку.
— Я бы рада не двигаться, если только корабль мне позволит.
Аманда попыталась устроить ее поудобнее.
— Пока мы не сойдем на берег, с морской болезнью будет непросто справиться.
— Мне жаль. — Эйлин в самом деле было жаль.
Маргарет Рэндалл хотела, чтобы она внимательно присматривала за ее внучкой, но, похоже, все будет наоборот. — Сколько дней плыть до Галвестона?
— Много, — ответила Аманда добродушно. — Хотите что-нибудь попить?
Эйлин мужественно улыбнулась:
— Нет. Одна только мысль о еде неприятна моему желудку. Я лучше буду тут одна лежать и мучиться.
Аманда подоткнула ей одеяло.
— Позовите меня, если что. Я буду здесь.
Эйлин закрыла глаза и глубоко вздохнула. Путешествие обещало быть долгим.
Время приближалось к обеду, но Аманда решила остаться в каюте и посидеть с Эйлин. Однако компаньонка настояла на ее уходе.
— Я знаю, что сказала, будто одного из нас может укачать, но я этого не планировала. Вы все же не должны голодать из-за меня. Ступайте ужинать. Я буду ждать вас здесь, так что есть предлог вернуться побыстрее.
Аманда неохотно согласилась, обещая освободиться как можно скорее.
Аманда сменила свое мятое платье на модный голубой наряд, который больше соответствовал обстановке корабельного ресторана. Облегающий, с небольшим вырезом костюм удачно подчеркивал красоту ее фигуры.
Она убрала волосы гладко, в том утонченном стиле, что так нравился ее бабушке, и была полностью готова, когда ровно в шесть за ней зашел Джек.
Джек удивленно посмотрел на Аманду, когда та открыла дверь. Он был так озабочен ее вздорным характером, что не воспринимал ее как красивую женщину. Только сейчас Джек разглядел и понял: она очень мила. Это открытие разозлило его, и он нахмурился.
— Вы готовы? А где мисс Хаммонд?
— Она сегодня к нам не присоединится, — сообщила ему Аманда, выходя из каюты и закрывая дверь. — Ей нездоровится.
— В чем дело.? Я могу помочь?
— Ну, если только вы поторопите корабль и домчите нас в Галвестон за час, — усмехнулась Аманда. — У нее началась морская болезнь сразу же, как мы вышли из порта.
— Возможно, вскоре море утихнет.
— Надеюсь. Ужасно думать, что она проведет все это время в каюте.
Они подошли к основной столовой. Перед ними была элегантная зала с длинными столами, убранными массивным фарфором. Тут же стояло несколько отдельных столиков, где посетители могли уединиться. Хрустальные бокалы были закреплены в специальных подставках на случай шторма.
— Куда вы предпочтете сесть? — спросил Джек.
Аманда не ожидала такой вежливости и, кроме того, была удивлена его внешним видом. Он отлично смотрелся в темном костюме и мог бы даже сойти за джентльмена. К сожалению, ее опыт общения с ним показывал обратное. Она уверилась, что этот человек эгоистичный грубиян, заботящийся лишь о своих интересах. Возможно, в нем еще что-то и есть, но она сомневалась и не собиралась тратить время на выяснения.
— Сядем за большой стол, — ответила она, не желая оставаться с ним наедине, если этого можно избежать.
Джек пододвинул ей стул, и она слабо улыбнулась в ответ. Он сел рядом с ней, и официант в ливрее принес им меню.
— Прошу вас, сэр. Принести вам или вашей милой спутнице выпить?
Аманде не понравилось, что он обращается к Джеку.
— Пожалуйста, чай, — сказала она, желая самостоятельно заказать себе напиток.
— Сэр? — переспросил тот, не реагируя на ее слова.
Джек почувствовал негодование Аманды и правильно понял его причину. Это мужской мир. Ей придется научиться жить в нем, хотя это ее сильно разочарует.
— Мне ничего, и чашку горячего чая для мисс Тейлор.
— Хорошо, сэр.
Джек услышал, как она вздохнула, когда официант удалился за ее заказом.
— Как он смеет не обращать на меня внимания!
Джек заметил, как она раскраснелась от негодования.
— Вы не измените ни мир, ни установленные на корабле порядки за один день, так что просто насладитесь своим чаем, когда его принесут.
— Но он даже не взглянул на меня. Будто я не существую.
— Поверьте, вы существуете. Я видел вас в деле и рад, что сейчас вы без топора.
Она с негодованием взглянула на него:
— Вы правы. Если бы у меня был с собой топор, я бы обязательно им воспользовалась.
Вспомнив, как она громила бутылки виски во «Дворце», он поинтересовался:
— Почему вы выбрали именно тот бар?
— Мы с Бетани узнали о нем от одной женщины, чей муж пил там всю ночь, а потом приходил домой и бил ее. Она умерла от побоев две недели назад.
— Вы правда считаете, что все эти разрушения в баре что-то изменили?
— А вы думаете, что сидеть тихо и ничего не делать более эффективно?
— Есть и другие способы обратить на себя внимание, помимо битья бутылок со спиртным.
— Но не для женщин. Нас слишком долго держали в подчинении и игнорировали.
— Не всех женщин, — сказал он; его голос стал мрачным, когда он вспомнил одну, с кем стоило считаться больше, чем с любым из мужчин, которых он когда-либо знал.
— Как вы смеете так говорить, если мы практически лишены всех прав?
— Когда я был рейнджером, мне попадались женщины, равные мужчинам.
Услышав о рейнджерах, Аманда спросила:
— Папа упоминал в письме, что вы бывший рейнджер. Почему вы ушли со службы? Ведь они лучшие?
— Они лучшие, и поэтому я ушел. Меня ранили чуть больше года назад. Я больше не чувствовал, что могу безупречно выполнять свою работу.
— Что произошло?
— Скажем так: я совершил ошибку. Это больше не повторится.
— Итак, откуда вы знаете моего отца? Он что-то раньше не упоминал о вас.
— Он был моим командиром на войне.
— Это было давно.
— Да, давно. — Джек обычно не позволял себе задумываться о прошедших годах. Его детство было счастливым временем, когда он жил на плантации Ривервуд в окружении любящей семьи. Затем пришла война, и привычная жизнь навсегда оказалась в прошлом. После войны он перебрался в Техас с матерью, сестрой и зятем.
Больше из его семьи никого не осталось. Они поселились в Галвестоне, а он присоединился к рейнджерам еще в начале семидесятых. Быть рейнджером — единственное, чего бы он хотел… до прошлого года… и до Эль Дьябло.
