Кэтрин Куксон - Птица без крыльев
— Зефир! Ой, мама так обрадуется, спасибо вам, мисс, спасибо. Завтра приезжает мой брат с детьми. Вот будет настоящий праздник. Он всегда привозит с собой бутылочку вина. Мы выпьем за ваше здоровье, мисс, обязательно выпьем.
— Спасибо, Нэн, а теперь поторопись, и не опаздывай, если хочешь сегодня уйти пораньше. В любом случае приходи вовремя. Отец может задержаться, и мне придется подменять Артура в табачном магазине.
— Не беспокойтесь, мисс, я вас не подведу. И еще раз вам спасибо, особенно за прибавку. Это так много значит для меня.
Сияющая Нэн выскочила из магазина. А Агнес смотрела ей вслед и думала о том, как обрадовалась Нэн такой незначительной прибавке. И почему у нее обед всего полчаса, когда у Артура сорок пять минут? Агнес раздражала подобная несправедливость. Ее также возмущало, что за равную с мужчинами работу женщинам платили меньше. Агнес была рада, что у нее не было достаточно времени размышлять на эту тему, иначе она, вероятно, присоединилась бы к движению суфражисток[1]. По крайней мере, иногда девушка чувствовала себя способной на это. Но почему же ей так одиноко и неуютно, почему душа не знает покоя? Однако к чему искать ответ, и стоит ли вообще спрашивать себя об этом?
В назначенное время отец так и не появился. Ровно в час в дверях кладовой возник Артур Пибл и вежливо позвал:
— Мисс Конвей, мисс Конвей.
— Да! — откликнулась Агнес. Она вышла из-за прилавка и заглянула в кладовую.
— Уже ровно час. Я… мне пора идти.
— Я подойду через минуту. Задержитесь немного. Сейчас придет Нэн. Я не могу оставить магазин.
Пибл не стал возражать, а возвратился в табачный магазин. Агнес занялась с покупателем. Через несколько мгновений влетела запыхавшаяся Нэн.
— Задержалась только на минуту, — со смехом объявила она, на ходу стаскивая пальто и шляпку.
Агнес с улыбкой кивнула, покидая прилавок.
— Его сиятельство напомнил мне о времени, — шепнула она Нэн. — Я должна подменить его, пока отец не придет.
— Да, нельзя же заставлять их милость ждать, — шутливо раскланялась Нэн и снова рассмеялась.
Агнес вышла в соседнюю комнату, где на скамейке стоял тазик с водой. Она вымыла руки, пригладила волосы и поправила бант у ворота.
Когда Агнес прошла через кладовую в табачный магазин, Артур Пибл ждал ее у входа в пальто и со шляпой в руке.
— Не думаю, что в мое отсутствие покупателей окажется много. Сейчас время обеда, но тем не менее вы знаете, где что лежит, — как всегда подчеркнуто вежливо проговорил Артур.
— Да, спасибо, я все найду, должна найти.
Он наградил ее взглядом, полным обиды, и, надев шляпу, удалился.
Агнес недовольно поморщилась. Этот человек раздражал ее своей чрезмерной пунктуальностью и щепетильностью. Она попыталась представить, как он разговаривает дома с женой и детьми. И решила, что точно так же, поскольку по-другому, скорее всего, не умеет.
Умело оформленная витрина табачного магазина бросалась в глаза. В ней были выставлены пустые коробки от гаванских, английских, мексиканских сигар, нашлось место и для сигарет различных сортов из Египта, Турции, даже Америки. Правда, Агнес не могла с уверенностью сказать, имелись ли в магазине дорогие сорта. Но в витрине они смотрелись красиво.
В магазине стоял застекленный шкафчик, на полках которого в изобилии лежали разнообразные трубки, мундштуки, кисеты и другие необходимые курильщикам вещицы. Предлагалось также несколько сортов табака — на любой вкус и даже курительная смесь. Хотя только капитаны или очень состоятельные бизнесмены, окажись они на Спринг-стрит, могли себе позволить потратить шесть шиллингов и шесть пенсов за фунт этой смеси. В других табачных магазинах города, расположенных в более престижных районах, покупатели были, конечно, солиднее, но ассортимент товара ничем не отличался от имеющегося в магазине отца Агнес. Артур Конвей имел договор на поставки с лондонской фирмой «Хэрродс». С ней было выгодно иметь дело, так как для клубов, отелей и владельцев фирменных магазинов товар предлагался по более низким ценам. Конечно, фирму интересовали прежде всего покупатели крупных партий, но много лет назад отец Агнес, видимо, произвел на управляющего в высшей степени благоприятное впечатление. Возможно, сыграл роль и тот факт, что заказы от Артура Конвея поступали хотя и не крупные, но зато регулярные. Так или иначе, но он считался хорошим заказчиком.
После ухода Пибла первым покупателем оказался молодой человек. Он спросил две пачки дешевых сигарет, рассчитался и ушел, пожелав ей счастливого Рождества.
Следующим зашел пожилой мужчина. Как потом поняла Агнес, он был постоянным клиентом их магазина.
— Что-то не часто я вижу вас здесь, мисс, — заметил он.
— Вы правы, я заменяю отца. Он скоро должен прийти. Что бы вы хотели?
— Как обычно, две унции табака «Золотые хлопья».
— Две унции «Золотых хлопьев», — повторила Агнес и, обернувшись к рядам ящиков, пробежала глазами надписи на них. Выбрав нужный, отвесила две унции.
— Есть у вас «Птичий глаз»? Хочу себя на праздник порадовать.
— Да, думаю, что есть, сколько возьмете?
— Столько же, мисс, две унции. За все с меня шиллинг и два пенса, так кажется, красавица? — спросил мужчина, когда Агнес развесила табак по пакетам.
— Все верно, сэр: шиллинг и два пенса.
— Приятно покупать у такой милой девушки. Обычно продавец здесь такой скучный, как будто замороженный, лишнего слова не скажет. Я говорю о том, кто помоложе, а не о пожилом, который похож на управляющего.
— Это мой отец, он хозяин магазина.
— Понятно, доброго здоровья вам и счастливого Рождества.
— И вам счастливого Рождества, сэр.
Некоторое время никто не заходил. Но вот дверь раскрылась, и Агнес увидела того молодого мужчину, что несколько дней до этого покупал в их кондитерской сахарных мышек и ириски. В руках у него был кожаный чемоданчик. Он направился прямо к прилавку и, увидев Агнес, широко раскрыл глаза от удивления.
— Я ошибаюсь, или у вас есть сестра-близнец? — с улыбкой проговорил он.
— Нет, вы не ошиблись, сэр, — широко улыбнулась в ответ Агнес. — И сестры-близнеца у меня нет. На днях именно я продала вам с женой конфеты.
— Так это были вы?
— Да, сэр, оба магазина наши.
— Я сейчас заходил в магазин рядом: купил еще карамельных мышек. Сестра совершила ошибку: она показала их детям, в результате мышиному семейству был нанесен серьезный урон. Поскольку я собирался в город, она дала мне поручение зайти сюда и пополнить поголовье мышек. И вот, — он кивнул на чемоданчик, — я купил еще дюжину.
