Вирджиния Браун - Дикое сердце
Ее внимание снова привлек Эль Леон: когда он повернулся к Педро, в его голосе звучало меньше суровости, чем раньше.
— Мы разузнаем о ее семье завтра, сейчас уже поздно.
— Manana, El Leon[6]. — Направляясь к входной двери, Педро явно чувствовал облегчение.
Наверное, рад, что остался в живых, подумала Аманда, глядя на Педро.
Когда Эль Леон повернул голову и задумчиво посмотрел в ее сторону, у нее от удивления перехватило дыхание. Она ожидала увидеть плоские индейские черты, но повернутое к ней лицо выглядело европейским и на удивление аристократичным. У Эль Леона были высокие скулы, глаза казались светлыми, хотя она не могла сказать этого с уверенностью, а рот чувственно очерчен. Нос, прямой и широкий, начинался между темных бровей, и Аманда поймала себя на дикой мысли, что Эль Леон — один из самых красивых мужчин, когда-либо виденных ею. Нет, самый красивый, поправилась она, удивляясь тому, что мужчина, который явно не был простым крестьянином, высоко в горах возглавляет кучку какого-то сброда.
Ее взгляд скользил по его отлично сложенному телу, подмечая атлетически широкие плечи, мускулистые руки, сильные прямые ноги в обтягивающих штанах. Его одежда, чистая и хорошо сшитая, ничем не напоминала потрепанное крестьянское платье. Эль Леон определенно был загадкой.
Несколько долгих минут после того, как Эль Леон задул фонарь и растянулся на соломенном тюфяке в соседней комнате, Аманда лежала тихо. Стоит ли ей рискнуть и сбежать? Если побег провалится, попытка поставит ее в очень опасное положение, но если она останется… если она останется, ее судьба будет еще более страшной. Хотя Эль Леон казался не просто жестоким главарем бандитов, она не верила в его милосердие. В прошлом он определенно не проявлял никаких признаков милосердия.
В конце концов, набравшись храбрости, Аманда вытащила из-под одеяла сначала одну, потом другую ногу и встала на твердый земляной пол. Ее босые ноги ступали беззвучно, пока она пробиралась к двери, чтобы заглянуть в 40 соседнюю комнату и убедиться, что Эль Леон действительно спит. Он лежал неподвижно в свете гаснущего огня, тяжело дыша.
Аманде потребовалось всего несколько секунд, чтобы отступить назад в маленькую комнату, опереться одной ногой на кровать и взобраться на подоконник. Вглядываясь из окна в темноту, она подобрала и подоткнула свои оборванные юбки. В деревне было тихо, даже лай собак не нарушал тишину, и она с тихим шлепком соскользнула с подоконника на землю. Густая трава намокла от росы. Она опустилась на колени, собственное дыхание казалось ей грохотом в безмолвии ночи.
Тени, нарисованные лунным светом, падающим сквозь деревья и постройки, как будто кивали ей, и девушка, придерживая юбки обеими руками, поспешила по острым камням и веткам к лесу, начинающемуся за деревней. В горах есть ручьи, и если она сможет следовать за изгибами одного из них через лес, в конце концов он приведет ее к какому-нибудь городу, рассудила Аманда. Чистая вода — редкость в этой части Мексики, и города должны располагаться поблизости от ее источников.
Дрожа от страха не меньше, чем от холода, Аманда остановилась, чтобы прислониться к шершавому стволу дерева, прислушиваясь, нет ли за ней погони. Ни звука, слава Богу. Она закрыла глаза, прижимая руку к бешено бьющемуся сердцу. Растрепавшиеся волосы упали ей на глаза, и она нетерпеливо махнула головой, чтобы отбросить надоедливые пряди.
Как все это случилось? Неужели всего несколько дней назад она была целой и невредимой в своей такой родной спальне в Буэна-Виста? Даже брак с Фелипе не казался теперь таким уж плохим. Бедный Фелипе… Она даже смогла сочувственно подумать о нем, вспомнив, как его тело лежало на влажной от росы земле рядом с богато украшенной каретой. Боже, это произошло так быстро, так безвозвратно, и она осталась совсем одна… Будет ли хоть кто-то искать ее? Теперь у нее осталась только Мария.
Аманда оттолкнулась от ствола дерева и бросила последний взгляд в направлении деревни, но не увидела никакого движения. Покусывая нижнюю губу, она повернулась к таинственной темноте леса, но не побежала, как ей хотелось бы, боясь оступиться в темноте и порезать босые ноги или нырнуть головой вперед с какого-нибудь обрыва. С рассветом она сможет видеть дальше, но тогда будет и больше шансов, что ее найдут. Ночь — лучшее время для передвижения, и Аманда подавила растущий страх.
Она сделала всего несколько шагов, и тут волосы у нее на затылке встали дыбом. Аманда услышала треск ветки, как будто кто-то наступил на нее. Страх подстегивал ее, но здравый смысл подсказал, что бегство бесполезно. Она будет двигаться дальше, словно ничего не слышала. Теперь тени больше не подбадривали и не предлагали убежища, а предвещали несчастье, скрывая неизвестный ужас в своей чернильной глубине. Все же Аманда заставила себя идти дальше. Два шага… три… только там, впереди, она остановится и, возможно, украдкой взглянет через плечо.
Лунный свет струился сквозь кружево ветвей, покрывая усыпанную листвой землю подвижными тенями. Нежные и сияющие, танцующие в воздухе, как волшебные феи, лучи света игриво плясали вокруг Аманды. Она вступила в тень, сердце стучало, как громадные барабаны на параде, ноги дрожали так сильно, что девушка едва могла стоять. Она протянула руку, надеясь нащупать твердый ствол дерева, но вместо знакомого ощущения шершавой коры наткнулась на широкую мужскую грудь, обтянутую рубашкой.
Вскрикнув, Аманда резко развернулась и побежала, не разбирая дороги, не глядя, куда направляется. Она должна, должна выбраться отсюда! Ветки хлестали ее лицо, цепляли и рвали платье, а она бежала в панике, не обращая внимания на колючки, вонзающиеся в босые ноги, думая только о том, чтобы спастись.
— Остановитесь сейчас же, сеньора!
Она услышала голос, узнала Эль Леона и побежала еще быстрее, чувствуя, что он прямо у нее за спиной, протягивает к ней руки. Потом земля вдруг ушла из-под ног, превратившись в зияющую дыру: Аманду выхватили из пустоты, и она оказалась прижатой к могучей груди.
Мгновение они стояли, балансируя, на краю пропасти, где лес внезапно заканчивался глубокой расщелиной. Аманда начала тихонько плакать.
Когда Эль Леон повел ее от края обрыва, камни бешено покатились, подпрыгивая, по крутому склону вниз, туда, где зубчатые края скал напоминали зубы акулы. Аманда уткнулась лицом в его грудь и изо всех сил вцепилась пальцами в ткань рубашки.
Только когда они оказались далеко от обрыва, Эль Леон отпустил ее, отстранив от себя на длину руки. Его глаза оценивающе осмотрели ее. Увидев, что она не поранилась, он повернул Аманду и подтолкнул вперед. Само его молчание было угрожающим, и, понукаемая его непреклонной рукой, Аманда пожалела о своем безрассудном поступке.
