Барбара Картленд - Любовь среди руин
Мимоза слушала внимательно, и он продолжал:
— Как только мы узнали о вашем исчезновении, я связался с вашим банком и попросил их разрешения продолжать выплачивать жалованье прислуге и, конечно, мадам Бланк до того момента, пока вы не возвратитесь или полиция не узнает, что с вами случилось.
Мимоза отметила про себя, что, как она и предполагала, Сюзетта Бланк оказалась не просто приятельницей графа, приглашенной сопровождать Минерву, а оплачиваемой компаньонкой.
— Я уверена… я могу… подписывать чеки… — медленно произнесла она, — но… я все еще… довольно слаба.
Управляющий банка достал несколько бланков, которые она старательно подписала.
Само собой разумеется, она точно знала, как выглядит подпись кузины.
Но, чтобы все выглядело более убедительно, она подписывала документы очень медленно крупным немного детским почерком.
Управляющий банка, казалось, был удовлетворен.
Он спросил ее, желает ли она, чтобы он продолжал платить слугам, и поинтересовался, не требуются ли ей наличные.
— Я принес вам, — сказал он, — тунисские деньги приблизительно на сумму в двадцать пять фунтов. Но, естественно, мадемуазель, если вам потребуется больше, вам надо будет лишь послать слугу с подписанным вами чеком, который немедленно оплатят.
— Спасибо вам… большое вам спасибо, — поблагодарила его Мимоза.
Она хотела было поинтересоваться положением денежных дел Минервы, но сочла это не правильным.
Скорее всего после смерти родителей Минерве переходило если не все их огромное состояние, то как минимум большая его часть.
Теперь, отдыхая в сапу. Мимоза задавалась вопросом, как долго ей удастся притворяться Минервой.
Разве сможет она всю оставшуюся жизнь пользоваться громадным состоянием Минервы?
Помимо дочери Клинта Тайсона, может существовать множество других людей, которым он что-то завещал.
Она подумала, что ей придется вернуться в Англию, прежде чем она сможет увидеть завещание или хотя бы узнать его условия.
Все еще напуганная всем произошедшим с ней. Мимоза полагала, что чем меньше будет поддерживать связи с Англией, пока не почувствует в себе достаточно решимости, чтобы возвратиться туда, тем лучше.
По-прежнему оставалось неясным, как и где она должна будет там жить, когда доберется туда.
Вся ее жизнь была полностью сосредоточена вокруг отца и матери, и, кроме них, для нее существовали только тетя Эмили и Клинт Тайсон.
И, конечно, Минерва.
Были еще и другие родственники, но старшее поколение полностью приняло сторону деда и осуждало маму за бегство с женихом.
Так же отнеслись они и к замужеству тети Эмили.
— Что я буду делать?
Суть этого вопроса не менялась от многократных повторений, разве что сейчас он не требовал спешного решения.
О ней хорошо заботились.
Она находилась в безопасности, и разве могло существовать более удобное место, чем эта вилла и этот изысканно красивый сад?
Как выяснила Мимоза, за садом ухаживали целых три садовника.
Она подумала, что солнце становится слишком жарким и ей следовало бы перебраться на террасу, где имелся большой зонт: он заслонял от прямых лучей солнца, которое уже высоко поднялось на безоблачном небе.
Внезапно она обнаружила, что рядом с ней стоит Сюзетта, казавшаяся очень взволнованной.
— Мадемуазель, — почти шепотом произнесла она, — мсье Шарло здесь и хочет вас видеть.
Прежде чем Мимоза успела спросить ее, кто это, Сюзетта оглянулась и заговорила едва слышным голосом:
— Будьте осторожны с ним! Он опасен, он очень опасен!
Мимоза испугалась.
— В чем дело? — спросила она. — Чем… он… опасен?
Мозг лихорадочно работал, гадая, кто этот человек. Почему он был опасен?
Кому следовало опасаться его — ей или ее кузине?
Сюзетта больше ничего не сказала.
Мимоза поняла, что человек, о котором шла речь, шел следом за Сюзеттой и стоял? теперь возле ее кресла.
Один взгляд, брошенный на него, сказал ей, что перед ней — француз, которого ее отец назвал бы джентльменом.
В то же время в нем чувствовалось нечто, заставившее ее насторожиться и быть начеку.
Не говоря ни слова, незнакомец придвинул шезлонг к креслу, в котором полулежала Мимоза, и уселся.
Потом взглянул на Сюзетту и произнес хорошо поставленным голосом:
— Мерси, мадам Бланк. Больше вы нам не нужны.
То был приказ удалиться, и Сюзетта поняла это.
Она бросила на Мимозу взгляд, полный ужаса, потом неохотно пошла к дому.
Мимоза ждала, стараясь изобразить слабость и не очень большой интерес к гостю.
— Итак, вы вернулись! — сказал мсье Шарло. — Должно быть, не очень приятно было оказаться в руках похитивших вас преступников.
— Я… я ничего не помню, — слабым голосом сказала Мимоза.
Его губы скривились в улыбке, показавшейся ей весьма неприятной.
— У меня есть некоторые сомнения в вашей правдивости, но это не имеет особого значения. Я намерен вернуться к тому разговору, который мы начали за день до вашего исчезновения.
Мимоза широко раскрыла глаза и спросила:
— Мы с вами раньше встречались?
— Вне всякого сомнения! — ответил мсье Шарло. — А сейчас, мисс Тайсон, постарайтесь серьезно подумать над сказанным мною в тот день, когда я навестил вас после отъезда графа Андре.
Тут вдруг Мимоза сообразила, что он обращается к ней по-английски, хотя с Сюзеттой говорил по-французски.
Как только мсье Шарло уселся подле нее, она стала гадать, отчего Сюзетта предупредила ее, будто этот человек опасен, и сначала даже не заметила, что он заговорил с ней на ее родном языке.
Говорил он по-английски очень хорошо, но с акцентом.
Теперь она задалась вопросом, не преследовал ли он какую-то цель: может быть, он заговорил по-английски, чтобы помешать Сюзетте подслушать и понять содержание их разговора?
— Не могу… припомнить, чтобы я с вами… разговаривала… — медленно произнесла Мимоза.
Поскольку она говорила правду, в голосе ее звучала убежденность, которую, она чувствовала, не мог не заметить мсье Шарло.
— Что ж, — сказал он, — тогда я начну все сначала. Впрочем, я совершенно уверен, что вы намного умнее, нежели хотите казаться.
Действительно, очень благоразумно с вашей стороны не помнить ничего из случившегося с вами за время вашего отсутствия.
— Почему?.. Что вы имеете… в виду…
— Потому что, — сказал он, — как только вы что-то вспомните, полиция начнет подвергать вас бесконечным перекрестным допросам. Здесь, в Тунисе, французам вовсе не нужны похищения и вообще насилие.
Мсье Шарло помолчал, затем продолжил:
— Чем больше преступников они сумеют поймать и наказать, тем легче им будет поддерживать мир.
