Шарлотта Физерстоун - Одержимый
Анаис потеряла способность мыслить, лишь чувствовала, как губы Линдсея спускались вниз, следуя за спадавшим платьем. Его пальцы медленно скользнули под пояс нижних юбок Анаис, расстегивая их. Справившись с застежками, Линдсей принялся тянуть юбки по пышным бедрам своей желанной до тех пор, пока они не упали к ее ногам грудой кружев.
Еле дыша, Анаис еще сильнее прижалась спиной к холодным камням стены, когда Линдсей опустился на колени и стал ласкать влажную плоть между ее бедрами. Его ладони по-хозяйски легли на груди Анаис, а губы жадно, будто изголодавшись, двигались по ее влажному холмику, прижимаясь к нему и нетерпеливо лаская.
Как она могла отвергнуть его? Как могла отказать самой себе в греховном удовольствии, особенно когда желала – нет, любила – этого мужчину всю свою жизнь? Это не было ни случайной прихотью, ни мелодрамой, разыгрываемой в жару сексуального безумия, – это была чистая правда. Анаис полюбила Линдсея надолго… ладно, навсегда. Находиться с ним наедине сейчас, здесь, в конюшне его поместья, чувствовать, как его губы ласкают самые потаенные частички ее тела самыми экзотическими способами, – это было неизмеримо больше, чем то, на что она когда-либо смела надеяться! И как же долго, как же мучительно долго ждала она этого момента…
Пульс отчаянно стучал в ее ушах, а горячий рот Линдсея покрывал каждый дюйм ее плоти. Анаис слышала стремительное биение своего пылающего сердца, смешанное с эротичными звуками его языка, омывающего ее кожу. То, как Линдсей доставлял наслаждение, заставило Анаис желать, чтобы любимый жадно поглотил ее, и она поощрила эти смелые атаки сбивающимся хриплым дыханием и тем, как инстинктивно вцепилась в его волосы.
– Я знал, что ты будешь такой отзывчивой на мои ласки, – произнес Линдсей гортанным голосом и погрузил свой палец в самую глубину тела Анаис, заставляя ее лоно еще больше увлажниться. – Боже мой, как ты красива! – судорожно выдохнул он, неожиданно поднявшись и начав внимательно изучать обнаженное тело Анаис, которая беззащитно стояла перед ним.
– Ты ведь знаешь, что это неправда, – промолвила она дрожащими губами, отчаянно желая, чтобы все было иначе.
– Это правда, – настойчиво возразил Линдсей, погладив кончиком пальца ее раздувшийся сосок. – Неужели ты никогда не замечала, что я не могу оторвать от тебя глаз? Неужели никогда не задавалась вопросом, почему мне так нужно быть рядом с тобой? Ты – ангел, Анаис. Ты – мой ангел. И ты прекрасна.
Линдсей смотрел на нее как мужчина, изголодавшийся по плотским утехам, мужчина, находящийся во власти неукротимого влечения. Анаис знала, что он обязательно закончит то, что сам же и начал. Она решила обдумать все позже. Потом, когда Анаис останется одна в своей комнате, она может попробовать понять, почему теперь, после стольких лет дружбы, Линдсей решил превратить их платоническое общение в нечто большее.
Ощущение его рук, нежно поглаживавших ее груди, прогнали все мысли и сомнения прочь. Большой палец Линдсея кружился над ее сосками, заставляя эти розовые бутоны твердеть, превращаясь в камушки, и женское нут ро Анаис сжималось от желания. А Линдсей снова и снова дразнил ее искусными большими пальцами, пощипывая соски до тех пор, пока маленькие сладостные судороги не стали легонько сотрясать ее тело.
– Я хочу ощутить, как ты будешь трепетать, когда я глубоко погружусь в тебя. – Анаис встретилась с Линдсеем взглядом, и дерзкий обольститель расплылся в чувственной улыбке. – Позволь мне заняться с тобой любовью.
– Да… – сдавленным голосом произнесла Анаис, когда он, проведя языком по ее соску, схватил его губами.
А в голове Анаис пронеслось: «Да. Я хочу этого – хочу гораздо большего…»
Приподняв свою желанную так, словно она была легкой, как перышко, Линдсей отнес ее в угол конюшни, туда, где были сложены тюки прессованного сена. Там он отпустил Анаис, позволив ей встать рядом. Стянув рубашку со своих плеч, Линдсей разложил ее поверх этой самодельной постели. Потом снова поднял Анаис на руки и положил ее на льняную ткань, влажную от его пота.
Прогулка верхом получилась весьма энергичной, они скакали через лес во весь опор. Даже теперь Анаис могла видеть струйки пота, сочившиеся по груди Линдсея, – серебристый лунный свет проникал через окно и отражался на его широкой груди. Анаис нравилась типично мужская текстура сырой рубашки, которую она ощущала спиной, и окружавший ее аромат Линдсея – мужественный и мускусный. Анаис совершенно не заботило то, что именно так она впервые познает мужчину – в конюшне, мечась на стоге сена. Ей было все равно, потому что рядом находился Линдсей, и это был его мир – мир, в котором они всегда существовали только вдвоем.
Откинувшись и опершись на пятки, Линдсей жадно рассматривал Анаис, не переставая водить руками по ее телу.
– Какая нежная, какая красивая и светлая! – воскликнул он с благоговейным трепетом. – Я хочу запомнить тебя такой – растянувшейся на этом сене, ждущей, когда я возьму тебя… в первый раз.
Бедра Анаис задрожали. Она отбросила всю неловкость – сейчас был не тот момент, чтобы чувствовать смущение. О нет, настало время потворствовать своей самой сокровенной, самой интимной фантазии – заняться любовью с Линдсеем.
Он пробежал рукой по ее соскам и принялся спускаться вниз, к ребрам, пока не достиг ее бедра. Он ласкал, гладил, массировал, наблюдая за откликом Анаис, слушая ее стоны наслаждения, потом провел кончиками пальцев по внутренней стороне ее бедер, заставив нежную кожу покрыться мурашками. Линдсей играл так некоторое время, прикасаясь к Анаис, еще больше распаляя, усиливая предвкушение, пока она не вцепилась в его плечи, заставляя опуститься еще ниже. Анаис понравилось ощущать рот Линдсея между своими бедрами, и, жадная до его ласк, она хотела снова испытать это блаженство.
Линдсей понимал, чего возлюбленная жаждет с такой силой, и с порочной улыбкой, заставившей Анаис затрепетать от остроты наслаждения, он опустил голову и припал ртом к ее лону. Анаис выгнулась, поддаваясь интимной ласке, влажной плотью слегка касаясь его щеки и губ. Она услышала его стон, этот звук наслаждения и восторга, и в следующую секунду Линдсей зарылся языком в потаенную глубину ее тела.
Анаис выкрикнула имя Линдсея, почувствовав, как его язык проник между ее сокровенными складками, и закрыла рот тыльной стороной ладони, пытаясь сдержать свои распутные мольбы. А Линдсей лишь распалял ее еще больше, медленно проходясь языком по всей длине ее женского естества, кружась внутри ее сладостного бутона плоти. Напрягшись всем телом, Анаис взглянула вниз – только чтобы увидеть Линдсея, который тоже смотрел на нее, неспешно, продлевая блаженство, водя языком вокруг горошинки в преддверии ее лона. Этого греховного зрелища было достаточно, чтобы сердце Анаис волнительно замерло.
