Мэри Патни - Совсем не респектабелен
— Охотно верю, что кому-то могло не поздоровиться, — сказал он с легкой восхищенной улыбкой, как-то странно отозвавшейся у нее внутри. — Но если бы вы не подслушали тот разговор, я бы не встретил вас. Я достаточно эгоистичен, чтобы радоваться тому, что наши дороги пересеклись.
— Я тоже этому рада, потому что не смогла бы убежать без вашей помощи.
— Как вам удалось сломать наручник? Или он сильно проржавел?
— Да, он был довольно ржавым, — Кири вытянула правую руку, на которой при свете костра сверкнули бриллианты. — Я пилила металл этими камнями, пока не смогла его сломать.
— Вы и впрямь потрясающая женщина! — восхищенно сказал он.
Она смущенно потупила взгляд:
— Когда вернусь в Лондон, я позабочусь о том, чтобы вам заплатили.
Он криво усмехнулся:
— Я знаю и другой способ расплатиться, который меня вполне устроил бы.
Ее рука, лежавшая на рукоятке ножа, напряглась. Если он думает, что она ляжет с ним!..
— Это не то, о чем вы подумали, дорогая дева-воительница, — заметил он, усмехнувшись. — Я бы с наслаждением получил поцелуй.
Глава 5
Кэрри Форд в ответ на его просьбу не возмутилась, как возмутилась бы девственница, и не окинула его оценивающим взглядом, как сделала бы опытная женщина. Вместо этого она прищурила глаза и окинула его изучающим взглядом, словно он был каким-то занятным предметом непонятного происхождения.
— Поцелуй — это может быть интересно, — проговорила она, воткнув нож в землю рядом с собой. — Но только один.
— В таком случае я постараюсь, чтобы он был действительно высокого качества. — Он соскользнул по сену чуть ниже, и теперь они сидели рядом, их бедра соприкасались.
Он приложил ладонь к ее щеке.
— У вас глаза удивительного зеленого цвета, — тихо сказал он. — Они похожи на изумруды.
Она удивленно подняла брови.
— А у вас глаза разного цвета: карий и голубовато-серый. Как это странно.
— Говорят, мои глаза являются точным отражением моей в общем-то странной натуры, — сказал он, подумав, что ему доставляет огромное удовольствие изучать Кэрри с такого близкого расстояния.
Когда он увидел ее впервые, во рту у нее был кляп и она была в ярости, но теперь, когда она расслабилась, она оказалась потрясающей красавицей. Ее блестящие темные волосы выбились из прически и рассыпались по плечам. Он пригладил ее волосы и уловил ее аромат.
— Сирень и специи, — сказал он. — Аромат очень женственный, но острый.
Она рассмеялась.
— Вы разбираетесь в парфюмерии?
— Духи проще понять, чем женщину. — Ему, конечно, очень хотелось понять эту женщину, в лице которой было что-то экзотическое. Его пальцы легко, словно крылья бабочки, скользнули по ее горлу. Ее великолепный цвет лица имел теплый оттенок и напоминал скорее девонширский крем, чем снятое молоко, как у модной блондинки. — Вы выглядите так, что вас хочется съесть.
— Возможно, вам следует съесть еще кусочек хлеба с сыром. — В ее зеленых глазах мелькали озорные искорки.
Он прикоснулся губами к ее губам, чтобы осторожно попробовать их на вкус. Она с невинным интересом наклонилась навстречу поцелую. Потом ее губы раскрылись под его губами, и оба испытали чувственное потрясение.
Он притянул ее к себе, так что ее груди оказались прижатыми к его груди. Она обняла его обеими руками, и ее ноготки впились в него сквозь плащ, словно тигриные когти.
— Боже милосердный, Кэрри, — хриплым голосом проговорил он, — ты еще более необычная, чем я предполагал.
Она перевела дыхание, и ее губы раскрылись в приглашении, перед которым невозможно устоять.
— Ты наверняка окажешься предпочтительнее Говарда.
— Очень на это надеюсь! — заявил он и снова поцеловал ее, а она не стала ему напоминать, что он уже получил свой поцелуй. Сердце у него бешено колотилось, у нее тоже. От нее исходил аромат сирени и специй и нежный запах свежего сена.
Он осознал, что они лежат в стоге сена, что его колено находится между ее коленями, а его рука на ее груди. Их бедра пульсировали в унисон, как будто пытаясь растворить разделяющую их ткань, чтобы полностью соединиться друг с другом.
— Это неразумно, — прошептала она голосом, в котором желание спорило с сомнением.
— Ты абсолютно права, — проговорил он, однако остановиться не пожелал. Надеясь, что у нее больше здравого смысла, чем у него, он сказал хриплым голосом: — Прикажи мне остановиться, Кэрри. Или ударь меня. Не слишком сильно, но так, чтобы ко мне вернулась способность мыслить здраво.
— На самом деле меня зовут Кири, а не Кэрри, — сказала она, усмехнувшись. — Мне не хотелось, чтобы контрабандисты знати, кто я такая на самом деле.
— Не имеет значения, — сказал он. — Ты красива под любым именем. Минуточку… Кири?
Он только один раз слышал это имя. Прерывисто дыша, он выпустил ее из рук, словно вдруг обжегшись.
— Силы небесные… Кири. Так ты, должно быть, леди Кири Лоуфорд, сестра Эштона! — воскликнул он. Проклятие, ему следовало догадаться, как только он увидел ее зеленые глаза. Она и ее брат были очень похожи друг на друга.
— Ты знаешь моего брата? — с довольным видом сказала она, снова потянув его за руку.
На какое-то мгновение он забыл, почему ему не следует отвечать на это ее движение. Потом, собрав всю свою силу воли, он перекатился на спину и, уставившись на балки под потолком, с трудом перевел дыхание.
— Если я прикоснусь к тебе снова, просто зарежь меня ножом. Это лучше, чем ждать, пока Эштон разорвет меня на мелкие кусочки.
Она приподнялась на локте и внимательно посмотрела на него.
— Что за вздор ты несешь? Адам самый лучший и самый добрый из братьев.
— А также один из самых опасных людей в Англии, если его оскорбить, — мрачно сказал Мак. — А он был бы очень сильно оскорблен, если бы узнал, что я чуть не обесчестил его сестру в стоге сена.
— Он действительно умеет хорошо драться, не прибегая к оружию, — согласилась она. — Но я не знала, что его легко оскорбить. И ты меня вовсе не соблазнил. Мы просто очень хорошо целовались. Разве нам нельзя отпраздновать удачный побег?
— Нельзя, — сказал Мак. Видно, она еще более наивна, чем он предполагал, если не понимает, что такое взаимный соблазн. Еще несколько минут — и все мысли о том, разумно это или нет, могут бесследно исчезнуть у него из головы. — Нам надо выехать немедленно. Дождь почти перестал.
Кири смотрела на него так, будто он сошел с ума.
— Вы с моим братом враги?
— Нет, но это не означает, что он одобрительно отнесется к тому, что я тебя целовал. («Тем более если бы я допустил что-нибудь более интимное, чем поцелуи», — подумал он.) Я знал Эштона в школе. Он учился на два класса старше меня.
