Мэдлин Бейкер - Любовь первая, любовь бурная
Ей не хотелось оставлять его здесь, не хотелось идти назад в дом, но она уже слишком долго отсутствовала.
— Я вернусь завтра, — пообещала она. — Жди меня.
Шункаха Люта кивнул, его глаза следовали за ней, пока она не скрылась из вида.
* * *Мрачное предчувствие охватило Бриану, когда она поднялась на вершину холма на следующий день. Строительная бригада работала за поворотом дороги; она слышала, как Черная Шляпа и Жаба сотрясали воздух проклятиями, заставляя людей работать лучше и быстрее. Но где же индеец?
Медленно спускаясь вниз, она подумала, что, может быть, он умер. Или они убили его, потому что он не мог больше работать. Где он?
Бриана осторожно пробралась к фургону, отказываясь верить, что он мертв. А потом она увидела его. Индеец сидел, прислонившись к одному из обтянутых железом колес фургона, с руками, скованными над головой. Кто-то поставил рядом с ним чашку с водой, и она подумала, как жестоко это было — оставить воду там, где он видел ее и не мог достать. Даже самые дикие язычники не были такими жестокими, как эти двое белых, надзирающих за заключенными, сердито подумала она.
Шункаха Люта открыл глаза, услышав звук шагов Брианы, и знакомое тепло захлестнуло его, когда она подошла к нему. Он чувствовал себя лучше и сильнее только от одного взгляда на девушку.
— Я боялась, что они отправили тебя куда-нибудь или… убили, — прошептала Бриана, опускаясь рядом с ним на колени.
— Я был бы рад смерти, — заметил Шункаха Люта. И действительно, он приветствовал бы все что угодно, только бы освободиться от той жизни, которой он жил сейчас.
— Не говори так, — предостерегла Бриана. — Вот, — сказала она, протягивая ему ковш. — Тебе станет лучше, если ты чего-нибудь выпьешь.
Индеец выпил воду, не сводя глаз с лица девушки. Весь день он просидел под палящими лучами солнца, страстно желая глоток воды, чашка с водой только дразнила его, увеличивая жажду.
— Я принесла тебе немного еды, — сказала она, разворачивая пакет.
— Почему ты делаешь это? — спросил он, пораженный ее добротой. — Почему ты меня не ненавидишь? Я индеец. Ты белая.
Бриана пожала плечами и предложила ему кусок жареного цыпленка.
— Почему я должна ненавидеть тебя? Ты ничего мне не сделал.
— Мой народ и твой народ воюют, — решительно сказал Шункаха Люта. — Разве этого недостаточно?
— Мы не воюем, ты и я, — ответила Бриана. Шункаха Люта улыбнулся ей.
— Ты мудрая, Ишна Ви, мудрая, несмотря на свой возраст.
— Нет, я не мудрая. Просто я… — она опустила голову, ее щеки покрылись румянцем.
— Что «просто»? — спросил он.
— Я не могу видеть, как ты страдаешь, — тихо ответила она, так тихо, что он едва мог разобрать слова.
— У тебя доброе сердце, малышка, — сказал он. — Надеюсь, что твои родные ценят тебя за это.
Бриана горько усмехнулась. О, они ценят ее, но только не за доброе сердце. Они ценят ее сильную спину, ее умелые руки — и больше ничего. Она не была личностью для своих тети и дяди, для них она — служанка, за свой тяжкий труд получающая жилье и пищу. Их не волновало, как она себя чувствует, что думает или о чем мечтает; они думали только о том, как много работы она может сделать.
Они одновременно услышали стук копыт. Бриана вскочила на ноги. Схватив салфетку, в которую был завернут цыпленок, она в панике помчалась к холму и уже добежала до подножия, густо поросшего деревьями, как Черная Шляпа показался из-за поворота дороги.
— Эй, ты! — окликнул ее надсмотрщик. — Какого черта ты здесь делаешь?
Бриана резко остановилась, желая, чтобы ее сердце перестало так сильно колотиться, когда она повернется лицом к человеку, который избивал Шункаха Люта. Черная Шляпа был высоким мужчиной со светло-коричневыми волосами и темно-карими глазами. Она догадалась, что ему не было и тридцати лет.
— Я живу на холме, — сказала Бриана, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. — Я гуляла, когда увидела индейца, и подошла, чтобы лучше рассмотреть его. Я никогда раньше не видела индейцев.
Джим Макклейн (именно так звали этого надсмотрщика) снял шляпу и, вытирая пот цветным платком, изучал девушку. «Симпатичная малышка, — подумал он, — нежная, сладкая и невинная.»
— Постарайтесь держаться отсюда подальше, барышня, — предупредил он ее. — Уверен, что вашим родным не понравится то, что вы шатаетесь вокруг этих отбросов.
— Да, им не понравится, — быстро согласилась Бриана. — Вы им не скажете?
Ее лицо и голос слишком ясно выдавали страх, чтобы Джим Макклейн не заметил его.
— Доверься мне, — сказал он, усмехнувшись. — Я не скажу ни слова. — Он посмотрел на ее губы. — Но это будет тебе кое-чего стоить.
— Что вы имеете в виду?
Джим Макклейн слез с лошади и подошел к ней.
— Я позволю тебе купить мое молчание за один поцелуй.
— Поцелуй?
— Да, поцелуй.
— Я никогда не целовала мужчин, — сказала Бриана, попятившись.
— Никогда?
Бриана покачала головой. Неожиданно она поняла, как чувствует себя кролик, встречаясь нос к носу с лисой.
— Ну, мне понравится быть первым, — растягивая слова, произнес он.
— Простите, но я не могу! — крикнула Бриана и со всех ног побежала вверх по холму. Да она скорее поцелует змею, чем человека, который может так бессердечно избить другого и уехать, даже не оглянувшись. Смех надсмотрщика, вызванный ее поспешным бегством, сопровождал Бриану почти до самого дома.
— Глава 4 —
Шел дождь. Бриана сидела в своей комнатке и смотрела в окно. Обычно ей нравились дождь, гром и молнии, она любила слушать, как капельки дождя барабанят по крыше и окнам. К тому же во время дождя у нее обычно было меньше домашней работы, появлялась возможность почитать или поспать, а то и просто посидеть и помечтать. Но сегодня дождь означал, что она не увидит Шункаха Люта, даже издали.
Бриана аж подпрыгнула, когда прямо над головой раздался раскат грома. Закинув одну ногу на другую, она оперлась локтем о бедро, ее щека покоилась на мягкой ладошке. Постепенно звук дождя убаюкал ее, и она уснула. И во сне к ней пришел Шункаха Люта. Он был высокий, сильный и красивый. В его черных глазах не было боли и несчастья; кандалы не мешали его шагам и не ограничивали движений его рук. Он улыбнулся ей; его зубы казались белыми-белыми по сравнению со смуглой кожей. Нашептывая ее имя, он взял ее на руки и нежно поцеловал…
— Бриана, Бриана!
Она, вздрогнув, проснулась, ожидая увидеть индейца, который ждет ее. Вместо этого она встретила холодный серый взгляд своей тетки.
— Пора накрывать стол к обеду, — сказала Гарриет Бьюдайн сердито. Она подняла руку к темно-серым волосам, по привычке стянутым в строгий узел на затылке. — Расправь платье и умой лицо. Твой дядя пригласил сегодня гостя.