Розмари Роджерс - Опасный мужчина
— Да-да, я это сделаю.
— Вот и хорошо.
Ник поднялся с земли, но нож обратно в чехол не убрал. Он держал его в руке, давая понять, что при необходимости сможет воспользоваться им так же стремительно.
Капрал неловко встал и отдал через плечо приказ, потом снова настороженно посмотрел на Ника. Два человека в форме вынырнули из дыма и полумрака, изучающе глядя на Ника и раненого ирландца.
— Приведите сюда полковника Хейса, — мрачно выдавил из себя капрал, — и санитара.
Джон Коффи Хейс и санитар прибыли, когда уже стемнело. В лагере горели костры, враждующие стороны прервали бой на ночь. В воздухе по-прежнему стоял густой дым; время от времени раздавались дерзкие одиночные выстрелы.
К огорчению капрала, Хейс узнал Ника.
— Это один из моих рейнджеров, капрал. Неужели, глядя на техасца, вы не в состоянии понять, кто перед вами? Посмотрите — у него на поясе новые «кольты», табельное оружие рейнджеров, а не мексиканских солдат.
Худощавый и невысокий — его рост составлял всего сто семьдесят два сантиметра, — Хейс имел истинно командирскую внешность, благодаря которой казался более крупным. У него были черные глаза и волосы, высокий красивый лоб. От полковника исходило ощущение властности и силы. Никому из подчиненных Хейса не пришло бы в голову усомниться в правильности его приказа или умении руководить людьми.
Явно раздраженный, Хейс указал пальцем в сторону Ника:
— Черт возьми, на нем целый арсенал. Вам повезло, капрал, — он мог сделать из вас решето.
Униженный и напуганный капрал что-то пробормотал в ответ и посмотрел на Ника с яростью.
— Да, сэр. — В его голосе прозвучала ненависть, а выражение лица было воинственным. — Я не рассмотрел его с близкого расстояния.
— Вам следовало это сделать. Тогда не пришлось бы беспокоить меня. — Хейс покачал головой. — В следующий раз шевелите мозгами. Вы свободны, капрал.
Хейс повернулся к Нику. Пожав плечами, Кинкейд протянул кожаную сумку:
— Я снял ее с убитого курьера.
Слегка подняв брови, Хейс взял сумку. Кожа местами обуглилась и была залита кровью, на застежке засохла грязь.
— Хорошая работа, Кинкейд.
Ни один из них не заговорил об опасности, которой подвергал себя Ник, чтобы доставить донесения своему командиру. Она была неотъемлемой частью той работы, выполнения которой ждали от разведчика. Ник служил у Хейса со времен обороны Сан-Антонио, с одинаковой яростью и мрачной решимостью сражался с мексиканцами, команчами и апачами. Техасских рейнджеров иногда упрекали в недисциплинированности, но характер выполняемой ими работы делал невозможным соблюдение формальностей устава. Офицеров в этих частях не назначали, они доказывали свои способности делами, закалялись в пожаре сражений. Хейс был одним из лучших командиров и пользовался у своих людей большим уважением.
Полковник кивнул в сторону Патрика Райена:
— Где ты его нашел?
— На поле боя. — Ник нахмурился. — Он говорит, что оказался там случайно.
— Хороша случайность.
Хейс изучающе посмотрел на раненого, опустился возле него на колено. Задал Райену несколько вопросов и получил те же ответы, что и Ник. Спустя мгновение Хейс кивнул и поднялся. Отведя Ника в сторону, произнес:
— Это звучит достаточно глупо, чтобы быть правдой. Проверь все.
Ник усмехнулся. Рейнджеры обязаны быть недоверчивыми.
Прибывшие санитары положили Райена на носилки. Ослабевший штатский жадно ловил ртом воздух. Остановив жестом санитаров, он сжал руку Ника, с неожиданной силой потянул его к носилкам.
— Мне надо… кое-что сказать.
— Поберегите силы, Райен. Я зайду в палатку хирурга, когда вам станет лучше.
— Нет. Возможно, мне не станет лучше. — Пальцы Райена стиснули рукав Ника. — Если я не выкарабкаюсь… вы должны сообщить моей семье. Пожалуйста… обещайте… что сделаете это.
— Я прослежу за тем, чтобы они узнали, что с вами случилось.
— Кое-что еще.
Дыша с присвистом, Райен достал из внутреннего кармана куртки пухлый сверток. Он был влажным, запачканным кровью и перевязан шнурком. Райен протянул его Нику, пробормотав:
— Для моей дочери… Виктории.
Ник посмотрел на небольшой пухлый сверток в промасленной бумаге и нахмурился:
— Что тут?
С гримасой боли на лице Райен стиснул пальцами руку Ника.
— Немного денег… от сделки… и бумаги. Подержите это у себя… пока я не умру… или попрошу вернуть.
— Не беспокойтесь. А теперь отправляйтесь с санитарами. Вы сами сможете отдать сверток семье.
Ник махнул рукой, разрешая забрать Райена, а затем отдал сверток на хранение полковнику Хейсу. Ник не был уверен, что Райен переживет эту ночь, не говоря уж о войне, да и сам не очень-то рассчитывал уцелеть.
Утром бой переместился из прерии под Пало-Альто к Ресака-де-ла-Пальма и стал еще более яростным. Он закончился поражением мексиканцев, которые при поспешном отступлении бросили немало убитых и раненых: пехота оставляла орудия и повозки, кавалерия потеряла большую часть лошадей. Американцам досталось немало трофейного оружия. Мексиканцы испытывали нехватку провизии и воды, алчные соотечественники крали армейские запасы и перепродавали их войскам по высокой цене. К тому времени когда мексиканская армия добралась до Линареса, из пяти тысяч солдат генерала Аристы сохранили боеспособность менее трех тысяч. Похоже, после сражения под Аламо мексиканцы забыли о меткости и отваге американских солдат.
В американской армии насчитывалось шесть тысяч шестьсот бойцов.
Когда противник перестал угрожать форту Браун, Ник зашел в полевой госпиталь навестить Патрика Райена. Ирландца перевели в барак для выздоравливающих; он чувствовал себя лучше, чем можно было ожидать.
— Вынуть пулю не удалось, но он крепкий малый, — сказал хирург, покачав головой. — В таких случаях ничего нельзя предсказать. Визит его ободрит. Он спрашивал о вас, Кинкейд.
В бараке, среди коек с ранеными, Ник чувствовал себя неловко. Он не знал, как вести себя здесь, как поддерживать беседу. В первые минуты, проведенные возле койки Райена, он переминался с ноги на ногу, мечтая оказаться в каком-нибудь другом месте.
Райен, казалось, не замечал этого. Он радостно приветствовал гостя и даже попытался улыбнуться.
— Видно, мой час еще не пробил, а, Кинкейд?
— Пожалуй, так.
Ник протянул Райену его сверток, не упомянув о том, что полковник Хейс уже позволил себе просмотреть бумаги раненого.
— Вот ваши деньги. Вы увидите, что все они на месте.
— Я в этом не сомневался. — Райен задумчиво посмотрел на Ника, положившего сверток на тонкое одеяло. — Человек, остановившийся на поле боя, чтобы спасти незнакомца, не может быть вором.
