Джулиана Грей - В объятиях принцессы
Вошел лакей с ее сумкой в руках. Луиза улыбнулась сначала ему, потом дворецкому.
Джонсон. Вот как его зовут.
– Превосходно. Спасибо, мистер Джонсон. Не беспокойтесь, я сам распакую вещи.
– Как скажете. – Лакей, поклонившись, ушел, а хмурый дворецкий задержался у двери: – Это все, сэр?
– Да. Еще раз спасибо.
Дворецкий поклонился – скорее слегка кивнул – и тоже вышел.
– Ваша милость! – послышался его голос из коридора.
Ему ответил тихий женский голос. Луиза напрягла слух, но не смогла разобрать ни слова. Она быстро выглянула и, прежде чем Джонсон закрыл дверь, успела заметить самую красивую женщину, которую ей когда-либо доводилось видеть, а ведь ее третья – и последняя – мачеха, упокой, Господи, ее душу, была удивительной красавицей. Но эта женщина… У нее были темные волосы, глаза… Луиза не успела определить их цвет, но они были определенно очень большие и необыкновенно притягательные. Розовые губки имели совершенную форму, а фигура…
Луиза обнаружила, что стоит неподвижно и таращится на закрытую дверь. Куинси спрыгнул на пол, сунул носик в узкий просвет между полом и дверью и заскулил.
– Мужчины, – пробормотала Луиза.
Без десяти минут шесть Луиза вошла в кабинет графа Сомертона и с удивлением обнаружила, что хозяин уже сидит за столом и что-то пишет. При ее появлении он поднял голову и окинул таким зверским взглядом, что у девушки перехватило дыхание.
– Сядьте! – граф кивнул на маленький столик.
Луиза прошагала к своему месту и опустилась на плетеный стул. На столе лежал конверт, на котором было начертано имя – Маркем. Она взяла ножницы, лежащие справа от пресс-папье, и надрезала конверт.
Там лежала десятифунтовая банкнота.
– Недельная плата, выплаченная авансом, – сообщил лорд Сомертон, не поднимая головы, – с небольшой добавкой на текущие расходы. Чтобы можно было нанять извозчика и все такое. Иногда вам придется ездить по городу с поручениями.
– Хорошо, сэр. – Луиза положила деньги под пресс-папье, бросила конверт в корзину для бумаг и спросила: – Начнем?
Ответа не последовало. Сомертон закончил писать, сложил листок, положил его в приготовленный конверт и отодвинул в сторону.
– Закройте, пожалуйста, дверь, мистер Маркем, если вам не трудно.
Луиза подошла к двери, которая оказалась чуть приоткрытой, и плотно закрыла ее.
– Заприте на замок, – сказал Сомертон.
Она выполнила указание.
– Необходимо, чтобы вы закрывали дверь и запирали ее на замок каждый раз перед началом работы. Будет лучше, если вы запомните мое требование и станете делать это без напоминаний.
– Да, сэр. – Луиза вернулась на место.
– Ну а теперь приступим, мистер Маркем. Начнем с обычной переписки. К сожалению, без нее не обойтись. – Сомертон говорил сухо и быстро. – Первое письмо – моему поверенному. Это ответ на запрос, который находится у вас на столе, – самое верхнее письмо в стопке. Дата – двенадцатое ноября 1889 года.
– Сэр, сегодня четырнадцатое ноября.
– Да, но мы датируем письмо двенадцатым числом. «Дорогой мистер Таунс. Примите мои глубокие извинения за задержку с ответом на ваш запрос, направленный мне три дня назад. Боюсь, я ничего не знаю о деле, с которым вы ко мне обратились, и, более того, подозреваю, что ваша жалобщица руководствуется низменными мотивами. Поэтому предлагаю вам отказать ей со всей решительностью, а если это письмо попадет к вам слишком поздно, чтобы предотвратить кризис, на который она ссылается, сообщите о наших сомнениях ее ближайшим живым родственникам. Искренне ваш, Сомертон». Какие-нибудь комментарии, мистер Маркем?
Луиза положила ручку.
– Никаких, сэр, – сказала она, глядя на письмо. – Разве что оно очень короткое.
– У меня мало времени, мистер Маркем. Можете передать мне письмо на подпись. Остальные бумаги у вас на столе – приглашения на то или иное мероприятие. Ответите на них одинаково – вежливым отказом. После этого отправитесь в Министерство иностранных дел и получите список всех пароходов, которые приходили в Англию из балтийских государств за последний год.
– Простите…
Сомертон явно удивился:
– Я сказал, что мне необходим список всех пароходов, которые приходили в Англию из балтийских стран, скажем, начиная с первого января этого года. По-моему, я выразился вполне ясно. Надеюсь, вы ничего не перепутаете.
– Я только хотел бы знать, зачем…
– Вы здесь не для того, чтобы задавать вопросы, мистер Маркем. Просто делайте, что вам говорят.
Лицо графа оставалось невозмутимым, словно маска. Оно ничего не выражало, кроме разве что некоторого удивления. Должно быть, его очень удивил тот факт, что Луиза осмелилась задать вопрос. Это выражение было Луизе знакомо. Она нередко видела его на лице отца, взиравшего так на советников, помощников, секретарей, жен и побочных дочерей.
Выражение предполагало полный контроль над человеком, на которого был устремлен взгляд.
На мгновение в Луизе проснулось властолюбие. Она представила, как отбрасывает галстук и накрахмаленный воротник и сообщает этому наглому выскочке, холодному тирану, что ей доводилось командовать армией. (Если говорить честно, это была очень маленькая армия, но все же достаточная, чтобы взять штурмом один конкретный лондонский дом и пленить его владельца.) Она опустила глаза и уставилась на ручку, которую сжимала в руке так сильно, словно хотела выжать из нее чернила.
Мгновение прошло, она успокоилась.
– Конечно, сэр. Ваши мотивы – совершенно не мое дело. Однако я оставляю за собой право отказаться выполнить ваше распоряжение, если посчитаю его аморальным или незаконным.
– Нет абсолютно ничего нелегального в законном запросе, адресованном законному агентству демократически избранного правительства. – В голосе графа звучала странная нотка. Это могло быть раздражение или изумление.
Луиза подняла глаза на нанимателя.
– Конечно, нет. Вы – пэр королевства, лорд Сомертон, а не преступник. Осмелюсь предположить, у вас никогда не возникало неподобающих мыслей.
– Я полагаю, мистер Маркем, вам следует заняться приглашениями, – буркнул граф и вернулся к работе.
В Министерстве иностранных дел все двери были закрыты.
Ей следовало это предвидеть. Обычный человек прекрасно знает, что нет смысла приходить темным ноябрьским вечером – в половине восьмого – к правительственной конторе, рассчитывая, что стоит только постучать в дверь, назвать свое имя и дело, по которому явился, и тебя немедленно проведут внутрь. Луиза растерянно оглядела мраморный фасад со строгими рядами окон и мысленно обругала себя за непонимание таких элементарных вещей. Подавляющее большинство человечества не обращается к правительству в любое время дня и ночи.
