Лиз Карлайл - Невеста в алом
«Книга Истин» была самой редкой книгой Братства. В древнем томе были сформулированы все известные обряды, используемые в той или иной форме со времен расцвета Римской империи.
Священник, подняв правую руку в знак вечного благословения, а левой прижав открытую книгу, прочитал несколько коротких слов, призывая соискателя отдать свою жизнь делу и просить Бога защищать его в своей работе.
Затем он опустил руку и сделал знак.
Стоящий между двумя мощными колоннами Главный алтарь начал дрожать и издавать звук, похожий на работающий мельничный жернов. Сначала медленно, а затем с удивительной быстротой алтарь развернулся на половину круга.
Первое, что осознал Джефф, было то, что, как ни странно, помощник не был голым.
Хотя, согласно ритуалу, на запястьях и глазах парня были повязки, он не был полностью обнажен. На нем была льняная сорочка чуть ниже колен.
И второе, что осознал Джефф, что помощник отнюдь не был юношей.
Кто-то ахнул.
Кто-то другой, но не он. Джефф не мог даже дышать.
Сазерленд тоже замер перед алтарем. С широко раскрытыми глазами он прижимал священную книгу к груди. Его рот тихо открывался и закрывался, затем он издал странный булькающий звук, какой бывает когда посудные помои разыскивают кухонный слив.
Движимый этим звуком, Рутвейн начал пробираться сквозь толпу. Он забрал книгу у Сазерленда, а затем повернулся ко всем.
— Чья эта шутка? — вскрикнул он, потрясая книгой над головой. — Ради Бога, пусть негодяй выйдет вперед!
И наконец, третье, что понял Джефф, было то, что помощник, возможно, все-таки был обнажен, ибо сорочка, или что там это было, оставляла простор для воображения. Девушка стояла на алтаре, прямая и гордая, несмотря на веревки, которые связывали ее запястья. Она была высокого роста, с крепкой маленькой грудью, которая слишком быстро поднималась и опускалась, дикой гривой черных как смоль волос, которые спускались до талии, и длинными, стройными ногами.
Во всем этом было что-то удивительное. Не говоря уже об эротической подоплеке со всеми этими веревками и повязками на глазах и, конечно, этими ногами…
Теперь в помещении стоял гул. Рутвейн где-то нашел нож и перерезал веревки на ее запястьях. Джефф услышал, как посмеивается стоящий рядом Рэнс.
В этот момент девушка, стоящая недалеко от Рутвейна, изогнулась, в результате чего тонкая сорочка очень вызывающе скользнула по ее бедру. Почувствовав прилив крови, Джефф строго взглянул на Рэнса — «гореть тебе в аду», — а затем поспешил на помост, снял с себя рясу и нежно завернул в нее девушку.
Девушка слегка вздрогнула от его прикосновения.
Затем Рутвейн очень бережно разрезал повязку, которая традиционно всегда оставалась на глазах помощника, пока шло голосование о его принятии.
Девушка моргнула темными, широко поставленными глазами, посмотрела на толпу и, удивив всех, заговорила ясным, сильным голосом.
— Я смиренно прошу о приеме в члены Братства, — заявила она на точной, безупречной латыни. — Я заслужила это право моей Преданностью, Силой и Кровью. Клянусь честью, я обещаю, что своим Словом и своим Мечом я буду защищать Дар, мою Веру, мое Братство и всех его Родственников, пока последнее дыхание жизни…
— Нет, нет, нет, нет! — запротестовал Рутвейн. — Мое дитя, я не знаю, кто подговорил тебя на такие шалости, но…
— Я… — Голос Рэнса также был удивительно сильным. — Я являюсь поручителем этой женщины для инициации в Древний и Самый Благородный Орден, Братство золотого креста. Так звучат волшебные слова поручителя? Я не ошибся?
Джефф возмущенно воскликнул:
— Матерь Божья, ты сошел с ума?
— В самом деле, Рэнс! — Сазерленд наконец обрел дар речи. — Вы превратили уважаемый и священный ритуал в шутку. Это за пределами дозволенного.
— Вот именно! — проворчал кто-то в толпе коричневых ряс.
Джефф встал перед девушкой, чтобы защитить ее, но она оттолкнула его с удивительной силой и шагнула вниз на помост.
— Почему это за пределами дозволенного, милорды? — Судя по акценту, она явно была из высшего общества. — Десять долгих лет я обучалась. Я делала все, что мне говорили, и даже больше, хотя сама никогда не просила об этом. Но поскольку меня попросили — нет, сказали, что это моя обязанность, — я отдала этому большую часть своей юности. Я пожертвовала всем только для того, чтобы решить поставленные передо мной задачи. И теперь вы собираетесь отказать мне в моем праве вступить в Братство?
Смуглое лицо Рутвейна перекосилось.
— Видите ли, в этом и состоит наша проблема, — ответил он. — Это — Братство, миссис…
— Мисс де Роуэн, — подхватила она. — Анаис де Роуэн.
— Мисс де Роуэн. — Рутвейн слегка побледнел. — Хорошо. Как я сказал, это — Братство. Не сестринская община и не большая счастливая семья. — Затем он резко повернулся на помосте. — Рэнс, вас следовало бы высечь. Ради Бога, позовите Софию, пусть она проводит эту бедную девушку и найдет ей одежду.
Мисс де Роуэн.
Почему это имя кажется знакомым?
Не имеет значения. И для Рутвейна, и для Джеффа было понятно, что она не была обычной женщиной. Кроме того, она говорила и держалась с видом аристократки — несколько сердитой аристократки, которой причиняют беспокойство. А между тем она стояла перед десятками мужчин почти голая и при этом абсолютно невозмутимая.
Старый Витторио чему-то научил ее, это уж точно. Однако Рэнс начал спорить.
— Джентльмены, где записано, что женщина не может принадлежать Братству? — закричал он. — Джованни Витторио, один из наших самых надежных Адвокатов, счел нужным принять эту девушку под свое крыло и обучать ее в духе наших идей.
— Чепуха! — отрезал Джефф. — Витторио был болен. Он не мог мыслить ясно. Рэнс, ты бы доверил ей свою жизнь? Потому что именно это ты просишь делать всех ватейи.
— Ты забываешь, что я просмотрел документацию Витторио и долго беседовал с девушкой, — возразил Рэнс. — Ведь это и есть обязанность поручителя, не так ли? Он должен гарантировать, что помощник компетентен. Так вот, смею вас заверить, что во многих отношениях она гораздо компетентнее меня.
— В этом, — сказал Джефф жестко, — я ничуть не сомневаюсь.
— Я возмущен твоим высокомерием, старина, — заметил Рэнс.
— Я тоже возмущена, — спокойно сказала девушка. — Я компетентна. А вы, сэр, просто задница.
Джефф повернулся к ней. Она не приложила никаких усилий, чтобы запахнуть рясу, которую он набросил ей на плечи, что и вызвало в нем необъяснимый гнев. Он оглядел ее сверху вниз и почувствовал, что, кроме ярости, в глубине живота у него возникло что-то еще.
