Майя Родейл - Сила соблазна
— Жалкий вздор! Мой совет был лучше. И именно поэтому она ему последовала, — ответил Гейдж с самодовольной улыбкой.
— Сделать вырез пониже? — презрительно хмыкнул Драммонд. — Очень оригинально!
— Аннабел не нужна оригинальность. Ей нужно то, что сработает, — возразил Гейдж, и Найтли нахмурился. Этот грубиян смеет так фамильярно говорить об одной из его Пишущих Девиц!
Но Гейдж, ничего не замечая, продолжал рассуждать:
— С незапамятных времен женщины выставляли напоказ достоинства своей фигуры, а мужчины являлись рабами низших инстинктов.
Ну, вот, уже и до этого дошло. Идиоты…
— И все же…
Что же иное появилось в Аннабел на балу? Он видел, как она болтала с Пишущими Девицами, а потом вальсировала с каким-то молодым джентльменом. Он и сам столкнулся с ней, всего на секунду, но этого было достаточно, чтобы определить достоинства ее фигуры. Правда, он не слишком приглядывался к ее глубокому вырезу. Почему? Может, он болен? Нет, с ним все в порядке. Просто у него правило: не заглядываться на женщин-служащих. С самого начала он обращался с ними также, как с мужчинами. Так гораздо легче.
А может, следовало заметить?
Наверное, следовало. Тем более что это касалось его бизнеса.
Значит, при следующей встрече необходимо хорошенько ее рассмотреть. Ради бизнеса. Ни по какой другой причине, вроде намечавшейся интриги…
— Мы даже не знаем, как выглядит Аннабел, — размышлял вслух Драммонд, поднося к губам чашку горячего кофе. — Ведь некоторые женщины совершенно напрасно следуют совету выставлять напоказ свои достоинства.
— Верно. Если груди слишком малы, или их обладательницы слишком стары, — вторил Гейдж, скорчив гримасу.
— Начинаешь невольно гадать насчет внешности Дорогой Аннабел. Мы ничего о ней не знаем, если не считать того, что она за столько лет не сумела привлечь внимание какого-то типа, — продолжал Драммонд анализировать ситуацию, в которой оказалась Аннабел, причем с той же серьезностью, словно разбирал «Гамлета».
— А вдруг она уже бабушка! — в ужасе пробормотал побледневший Гейдж. — Представить страшно, что я написал письмо чьей-то бабушке, советуя выставить напоказ ее… сами знаете что.
— О, ради бога, — отмахнулся Найтли. — Аннабел молода и красива.
— В таком случае почему этот болван ее не замечает? — фыркнул Гейдж.
— Будь я проклят, если знаю, — пожал плечами Найтли.
Он понятия не имел, кто этот тип, да и, собственно, какая разница, пока история Аннабел увеличивает тиражи. А тиражи и продажи продолжают расти, тем более что эти олухи-читатели совершенно поглощены устройством судьбы Аннабел.
— Молодая. Хорошенькая. Тихая. По-моему, я влюблен, — мечтательно протянул Драммонд.
— Ты даже ее не знаешь, — резонно заметил Найтли, внося давно требовавшуюся логическую нотку в эту безумную беседу. Никто не влюбляется в незнакомых людей. Хотя его отец влюбился в мать с первого взгляда… но такое бывает редко. И ни Драммонд, ни Гейдж в жизни не видели Аннабел.
— Я довольно наслушался. Моим следующим ей предложением будет забыть этого болвана и выйти за меня, — ухмыльнулся Драммонд.
Глава 7
Опасности, связанные с пылкими взглядами
«Светские новости» от леди Оригинальность
Последнее время на устах каждого лондонца два вопроса: кто этот Болван и что будет делать дальше Дорогая Аннабел?
«Лондон уикли»Здание издательства «Лондон уикли»
Сердце Аннабел тревожно колотилось. В любую секунду может войти Найтли, и тогда в животе снова запорхают бабочки.
Он одарит всех бесовской улыбкой, и она невольно представит, что эта улыбка обращена к ней одной… перед тем как Найтли поцелует ее под звездным небом в лужице лунного света… И тогда щеки вновь зальются предательским румянцем.
Но тут Найтли объявит: «сначала леди», она вздохнет, и в этом вздохе выразится целый мир тоски и неудовлетворенного желания.
Все вышеописанное случалось, как по часам, каждую среду ровно в два, когда Найтли встречался с корреспондентами «Лондон уикли».
Однако на этой неделе все изменится. Она уверена. Потому что у нее появился план.
— Аннабел, твоя колонка на этой неделе имеет грандиозный успех во всех гостиных, — объявила Джулиана, вплывая в комнату и садясь рядом с Аннабел.
Она всегда приходила на добрых четверть часа раньше назначенного срока из опасения опоздать, прервать чью-то речь и оказаться в центре совершенно нежелательного внимания. Однако в последнее время Аннабел думала не об этом потенциальном унижении, а о потенциальной магии, которая может возникнуть, если они вдруг окажутся наедине с Найтли.
За Джулианой зашли Софи и Элайза и уселись на места. Остальные корреспонденты прибыли чуть позже, оживленно переговариваясь между собой.
— Лорду Марсдену тоже понравилось, — сообщила Аннабел, не в силах скрыть улыбку.
— Он такой обаятельный повеса, — улыбнулась Софи. — Даже слишком обаятельный.
— Обаятельный и внимательный повеса, который, как оказалось, читает мою колонку, — самодовольно поправила Аннабел. — В субботу днем он послал мне цветы, по тому случаю, что я безмерно обрадовала его, употребив в своей колонке слово «болван». Можете поверить, что я способна на такое? Я сама шокирована!..
— Значит, ты действительно безнравственна, — рассмеялась Джулиана.
— Не стоит забегать вперед, — остерегла Аннабел.
— И не стоит забывать, что джентльмен прислал тебе цветы, — вставила Элайза.
— Розовые розы. Бланш и ее кошмарная приятельница миссис Андервуд не удержались от язвительных замечаний. Бланш и представить не могла, что мужчина вздумает прислать мне цветы. Навоображала себе всякие гадости, на которые я решилась, чтобы заставить мужчину послать мне розы, а потом заявила, что цветы будут лучше всего смотреться в спальне Флер.
— Флер — такое причудливое имя. Я удивлена, как это они… — начала Софи.
— Да, особенно учитывая, что за люди мой брат и его жена, — согласилась Аннабел. — Они ужасно страдают от полного отсутствия воображения. Оригинальное имя племянницы — единственное, что дает мне надежду. Позже я выкрала розы из комнаты Флер и поставила в свою спальню. Хотя и уверена, что по возвращении найду их в спальне Бланш.
— Но ведь это ты получила цветы от джентльмена, — улыбнулась Джулиана. — Завидного и богатого холостяка.
Аннабел просияла. Она провела много часов с иглой в руках, пытаясь увеличить декольте своих унылых старых платьев. Бланш, заметив, чем она занимается, спросила, зачем ей понадобилось выглядеть портовой шлюхой.
