Лиз Карлайл - Ночь с дьяволом
— Подумать только! — произнесла она, не удержавшись от смеха. — Веселенькая история! Ну и ну!
— Горячее! — объявила миссис Пенуорти, ставя на стол блюдо под крышкой. — Тушеные почки!
Уинни и внимания не обратила на ее слова.
— Вы только послушайте, — обратилась она к трем юношам, сидевшим за столом. — Леди Бланд пишет, что на прошлой неделе королевские гончие преследовали оленя по Паддингтону, пересекли ров и загнали его прямо в церковь!
— Стараешься наверстать пропущенные сплетни, мама? — спросил Гас Уэйден, не спускавший глаз со своего кузена графа Трента, моля Бога, чтобы парнишка не опозорился при виде блюда горячих тушеных почек, с которого Тео только что снял крышку.
— А еще она пишет вот что! — сказала их мать, поворачивая послание леди Бланд ближе к свету. — Этот каретник.. Теодор, как его фамилия? — Она поднесла письмо к глазам Тео.
Тео взглянул на письмо, накладывая почки на свою тарелку.
— Шиллибир, — произнес он. — Он держит неплохую платную конюшню на Бери-стрит.
— Ну, конечно, Шиллибир, — улыбнулась Уинни. — Однако очень странно, что леди Бланд пишет, будто он изобрел эту вещь…
Тео, уже с набитым ртом, протянул руку и пощелкал пальцами.
Уинни отдала ему письмо.
— Омнибус, мама, — заглянув в письмо и проглотив пищу. сказал Тео. — В Париже они повсюду ходят. Мы с Гасом разок ездили на омнибусе.
— Правда, дорогой? — удивилась Уинни. — Так вот сейчас собираются пустить такую штуку по Нью-роуд. Он будет брать по двадцать пассажиров за один раз. Стоимость проезда — один шиллинг шесть пенсов.
— А если ехать на крыше, то всего один шиллинг, — поправил Тео, бросая взгляд на лорда Трента. — Уверен, что именно там ездят самые храбрые парни, не так ли, Майкл? Правда, там качает, как на борту корабля в море, но… Извини, Майкл, наверное, ты хотел взять этот кусочек? — продолжал Тео, подцепив последний кусок копченой селедки и шлепнув его на тарелку Майкла.
Майкл издал какой-то сдавленный звук и закрыл глаза.
Уинни, отшвырнув письмо, немедленно подбежала к нему, чуть не сбив с ног миссис Пенуорти, которая несла миску вареных яиц. Склонившись над Майклом, она театральным жестом приложила руку к его лбу.
— Ах, дитя мое, ты выглядишь ужасно! У тебя температура? Горло болит? Или это легкие? Умоляю, только не заболей! Ведь у тебя еще даже нет наследника!
— Наследника? — сдавленным голосом пробормотал Майкл.
— Он не здоров, мама, но это не смертельно, — насмешливо произнес Тео.
— Все равно Раннок будет считать, что это моя вина! — пожаловалась Уинни. — Он рассердится и скажет, что я, наверное, плохо следила за всеми вами, хотя я уверена, что пыталась это сделать.
Было совершенно ясно, что Уинни знает за собой свою вину, потому что строгостью она никогда не отличалась и внимание ее с легкостью отключалось от ее обязанностей.
— Майкл уже почти совершеннолетний, мама, — напомнил ей Гас. — И я уверен, что ни Эви, ни Эллиот не рассчитывают на то, что ты будешь за кем-то следить.
— Тебе бы лучше снова лечь в постель, дружище, — посоветовал Тео, указывая вилкой в направлении кузена.
Майкл поднялся, не очень твердо держась на ногах, и Уинни беспомощно опустилась в кресло. Она перевела взгляд с одного своего сына на другого, и на ее лице появилось лукавое выражение.
— Я прекрасно понимаю, как все это произошло, — сердито сказала она, как только Майкл вышел из комнаты. — И не смейте изображать передо мной святую невинность! Майкл еще слишком молод для вашей компании никчемных шалопаев. А этот Бентли Ратледж! Я его удушу собственными руками! Где этот мерзавец?
Гас и Тео пожали плечами в тот самый момент, когда на стол упала тень подошедшей Фредерики.
— Доброе утро, — поздоровалась она. Джентльмены сразу же встали, и Тео выдвинул для нее стул. — Если вы ищете Майкла, то он только что прошел мимо меня вверх по лестнице.
— Не Майкла, — с театральной интонацией произнес Тео. — Ратледжа. Мама поклялась его убить.
Фредерика охнула.
— Нет, только не это, — приподнимаясь со стула, проговорила она. — По правде говоря, Уинни, это не он… это все я сама…
Уинни оборвала ее:
— Дорогая, ты слишком добра, если бросаешься на защиту этих негодяев. Но Ратледж — скверный, безнравственный парень. И я абсолютно уверена, что вчера вечером они все вчетвером были пьяны.
— Вот как? — Фредерика снова уселась на стул и спрятала под столом дрожащие руки.
В этот момент по лестнице поднялась миссис Пенуорти с кофейником в руках и остановилась за спиной Фредерики.
— Вам нужен мистер Ратледж, миссис Уэйден? — спросила она, наливая кофе в чашку. — Очень странно, но Тесс говорит, что он уехал без чемодана и что, видимо, не спал, потому что его постель ни капельки не смята.
Фредерика неожиданно поперхнулась. Тео дружески похлопал ее по спине.
— Все в порядке, Фредди? — спросил он. Фредерика, на глазах которой выступили слезы, зажала рукой рот и пролепетала, опустив глаза:
— Как… как вы думаете, что могло случиться с мистером Ратледжем?
— Трудно сказать, — задумчиво произнес Гас.
— Могу с уверенностью предположить, что из «Объятий Роутема» он вчера вернулся, — заявил Тео. — Мы оставили его на террасе, когда он…
— Из «Объятий Роутема»? — перебила его Уинни. — Из этой убогой придорожной пивной?
— Да, мама, —усмехнулся он. — Во всяком случае, мы поднялись наверх раньше, чем он. — Он повернулся к брату: — Тео, надеюсь, ты не запер за собой дверь?
— Кто-то это сделал, — вмешалась миссис Пенуорти. — Потому что утром дверь была заперта.
— Фредди! — Гас встревоженно взглянул на нее. — Фредди, не ты ли, случайно, вернулась вчера очень поздно?
У Фредди задрожала нижняя губа.
— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
Гас как-то странно посмотрел на нее:
— Ничего, Фредди. Совсем ничего. Просто я знаю, что ты иногда любишь прогуляться вечером. — Он пытался через стол подмигнуть ей так, чтобы не заметила мать. — И я подумал, вернее, понадеялся, что ты оставила дверь незапертой, как ты это иногда делаешь.
Уинни отмела рукой все его предположения.
— Ах, Гас, разве ты не помнишь, что малышка вчера легла в постель с головной болью сразу после ужина?
— Совершенно верно, — поспешно согласился Гас. — И я надеюсь, Фредди, что ты теперь уже поправилась.
Но Тео не обратил внимания на притворную головную боль Фредди.
— Что же это получается? Значит, мы заперли двери и не пустили гостя в дом? — вмешался он.
— Не смеши меня, — хмыкнула Уинни. — Бентли Ратледж не гость.
Гас рассмеялся:
— Неужели тебя не приводит в ужас, мама, мысль о том, что мы, возможно, заставили его спать в конюшне?
