Лиза Клейпас - И вот пришел ты
– Хотите, я познакомлю вас, чтобы вы могли самостоятельно составить о нем мнение?
– Спасибо, но я бы предпочла познакомиться с Рейфордом без посторонних.
Прежде чем он успел возразить, Лили направила лошадь к Вулвертону. Чем ближе она подъезжала к нему, тем сильнее становилось странное ощущение у нее в животе. Взглянув ему в лицо, она сразу поняла, кто он.
– Господи! – выдохнула Лили, осаживая лошадь. – Это вы…
Его взгляд пронзал насквозь, как шпага.
– Вы та, которая прыгнула за борт.
– А вы тот, кто смотрел на меня с осуждением. – Лили усмехнулась. – В тот день я повела себя глупо, – с сожалением призналась она. – Но я была в затруднительном положении. Хотя сомневаюсь, что это послужит для вас убедительным объяснением.
– Чего вы хотите? – От его голоса – низкого, сиплого, напоминающего рычание – у нее мурашки пробежали по коже.
– Чего я хочу? – приглушенно рассмеявшись, повторила Лили. – Вы слишком прямолинейны. Но мне нравится эта черта в мужчинах.
– Вам что-то от меня нужно, иначе вы бы не подъехали ко мне.
– Вы правы. Вы знаете, кто я, милорд?
– Нет.
– Мисс Лили Лоусон. Сестра вашей невесты.
Алекс с притворным равнодушием изучал ее. Трудно поверить, что это создание имеет отношение к Пенелопе. Какие они разные: одна – блондинка, похожая на ангела, а другая – темноволосая, полная огня и страсти… и все же есть некоторое сходство. У обеих одинаковые карие глаза, утонченные черты лица, тот же чувственный изгиб губ. Он попытался вспомнить то малое, что Лоусоны рассказывали ему о своей старшей дочери. Они предпочитали не говорить о ней, лишь один раз упомянув, что Лили, или Виль-гемина, как ее называла мать, «немножко повредилась в рассудке», когда ее, двадцатилетнюю, жених бросил у алтаря. После этого она уехала за границу. Под нестрогим надзором своей овдовевший тетки Лили вела бурный образ жизни. Тогда Алекса мало заинтересовала эта история. Сейчас же он сожалел о своей невнимательности.
– Мои родственники когда-либо говорили вам обо мне? – спросила Лили.
– Они называли вас чудаковатой.
– Меня всегда интересовало, снизойдут ли они до того, чтобы признать мое существование. – Наклонившись, Лили заговорщически произнесла:
– У меня позорная репутация – потребовалось несколько лет титанических усилий, чтобы ее добиться. Лоусоны не одобряют меня. Что ж, по их словам, родственников выбирает судьба. Слишком поздно отсекать меня от фамильного древа.
Лили прервала беззаботную болтовню и устремила взгляд на равнодушное лицо Рейфорда. Одному Господу известно, что творится за этими серебристыми глазами. Ясно, что он не удостоит ее светской беседы и улыбок – всего того, что включает в себя игра, в которую играют дружелюбно настроенные люди при первом знакомстве.
Возможно, прямолинейность – лучший способ наладить с ним контакт, решила Лили.
– Вулвертон, – сухо сказала она, – я хочу поговорить о своей сестре. – Он молчал, наблюдая за ней своими ледяными серо-голубыми глазами. – Мне больше чем кому-либо известно о честолюбивом желании родителей найти подходящего жениха для Пенни, – продолжала она. – Она очаровательная девушка и хорошо вышколенная хозяйка, не так ли? Это будет великолепный брак. Леди Пенелопа Лоусон, графиня Вулвертон. Никто из моих родственников никогда не поднимался до такого титула. Но хотелось бы знать… отвечает ли ее интересам брак с вами? Я хочу спросить, лорд Рейфорд, вы действительно любите мою сестру?
На его лице не дрогнул ни один мускул.
– Настолько, насколько это необходимо.
– Вряд ли ваш ответ успокоит меня.
– Что вас тревожит, мисс Лоусон? – насмешливо осведомился Алекс. – Что я буду недостаточно добр к вашей сестре? Что она лишена выбора? Уверяю вас, Пенелопа вполне довольна сложившимся положением. – Прищурившись, он тихо продолжил:
– И если вы, мисс Лоусон, намерены восхитить нас одной из своих выходок, предупреждаю… я не люблю скандалы.
Лили ошарашил его угрожающий тон. О, да он ей совсем не нравится! Сначала этот высокий, немного напыщенный аристократ с водой вместо крови показался ей вполне приятным человеком. Теперь же она интуитивно почувствовала, что по характеру он не только холоден, но и жесток.
– Я не верю, что Пенни довольна, – заявила она. – Я знаю свою сестру и уверена, что родители запугиванием и угрозами заставили ее подчиниться. Думаю, вы наводите ужас на Пенни. Неужели ее счастье ничего для вас не значит? Она заслуживает того, чтобы связать свою жизнь с человеком, который искренне любит ее. Внутренний голос подсказывает мне, что вам нужна верная, способная к деторождению жена. Она нарожает целую вереницу маленьких блондинчиков, которые будут носить ваше имя. Если дело в этом, то вы могли бы запросто найти сотни других девушек, которые…
– Довольно! – грубо оборвал ее Алекс. – Донимайте своими советами кого-либо другого, мисс Лоусон. Я скорее увижу вас в аду – нет, я отправлю вас туда, – чем допущу, чтобы вы вмешивались в мою жизнь!
Лили бросила на него уничтожающий взгляд.
– Я выяснила все, что хотела, – сказала она, натягивая поводья. – Доброго вам дня, милорд. Вы дали мне пищу для размышлений.
– Подождите! – Неожиданно для себя Алекс схватил ее коня за повод.
– Отпустите! – возмущенно, но не без удивления воскликнула Лили.
Своим поведением он нарушал все границы. Без разрешения взять под уздцы чужую лошадь и тем самым лишить всадника власти над животным – это считалось чуть ли не преступлением.
– Вы не поедете на охоту, – заявил он.
– Неужели вы думаете, что я приехала сюда, чтобы пожелать вам всего хорошего? Нет, поеду. Не бойтесь, я не буду помехой.
– Женщинам не следует участвовать в охоте.
– Следует, если у них есть на то желание.
– Только если это дочери или жена хозяина гончих. В противном случае…
– То, что я не родилась таковой, не помешает мне участвовать в охоте. Я бывалая наездница и настаиваю, чтобы мне не препятствовали. Я преодолею любую преграду, как бы высока она ни была. Полагаю, вы бы предпочли, чтобы я вместе с другими женщинами плела кружева и сплетничала?
– Там бы вы ни для кого не были опасны. Здесь же вы представляете угрозу как для других, так и для себя самой.
– Боюсь, вы остались в меньшинстве, лорд Рейфорд. Вы единственный, кто возражает против моего присутствия.
– Ни один мужчина в здравом рассудке не согласился бы на ваше участие.
– А теперь, кажется, мне следует покорно удалиться, – с задумчивым видом произнесла Лили, – и стыдливо опустить глаза. Как я осмелилась вмешиваться в такое мужское занятие, как охота? Да я не дам и вот этого, – она щелкнула затянутыми в перчатку пальцами, – за вас и за ваше лицемерное мнение! А теперь отпустите меня!
