Дженнифер Деламир - Госпожа его сердца
– Мы все с нетерпением ждем, когда ты нам обо всем расскажешь. Лорд Сомервилл каждый день приезжал, чтобы справиться о твоем здоровье.
Лиззи насторожилась. Лорд Сомервилл? Это, конечно, Уильям! Как глава семьи, он должен был интересоваться судьбой Эдварда. Надо полагать, Джеффри уже посвятил старшего брата во все подробности ее бесславного возвращения. Откровенно говоря, Лиззи очень хотелось, чтобы о ее здоровье справлялся именно Джеффри. Она испытывала потребность снова увидеть его – хотя бы для того, чтобы все объяснить и поблагодарить. Ведь он позаботился о ней и перенес в дом… Правда, потом от его доброты не осталось и следа. Что, если он не желает иметь с ней ничего общего? Эта мысль не давала ей покоя.
– Наверное, оба брата моего мужа ждут возможности расспросить меня? – осведомилась Лиззи, пытаясь выведать у леди Торнборо, наведывался ли сюда Джеффри.
– Оба?.. – в растерянности пробормотала леди Торнборо, и на ее лице появилось какое-то странное выражение. – Э-э-э… да, разумеется, – нерешительно кивнула она и в смущении отвела глаза.
Все понятно. Значит, Джеффри не объявлялся. Это грустно, но вполне естественно. В конце концов, у него достаточно оснований не любить Рию. И Лиззи должна с этим смириться. Теперь ей придется отвечать и за себя, и за Рию, и за Эдварда. В жизни каждого из них было много хорошего и много плохого. Выдержит ли она такую ношу?
Лиззи опустила глаза. На ее руке блеснуло кольцо. Кольцо Эдварда. Которое передала ей Рия.
Леди Торнборо осторожно дотронулась до кольца.
– Вы с Эдвардом поженились, правда?
– Да, конечно.
– А Эдвард… он… где?
Лиззи не сразу нашла в себе силы ответить. Перед ее мысленным взором возникли две могильные плиты – одна рядом с другой – в маленькой церкви Батерста.
– Он умер, – наконец вымолвила она и судорожно вздохнула.
Глядя на кольцо, Лиззи думала о людях, которые носили его до нее, и она знала, что никто и никогда не заменит их в ее сердце.
После недолгого молчания леди Торнборо тихо сказала:
– Твое черное платье навело нас на мысли о трауре, и мы очень встревожились. Но я отказывалась верить в худшее. Мне очень жаль, что наши опасения подтвердились. Как бы я раньше ни относилась к Эдварду, поверь, сейчас я глубоко опечалена. Я знаю, как больно потерять мужа.
Ее простые, но искренние слова дорогого стоили. В них заключались прощение и утешение.
– Бабушка… – Лиззи отметила про себя, что это слово с каждым разом нравится ей все больше. – Бабушка, я понимаю, мой побег принес вам много огорчений. Но я поступила так только из любви к Эдварду. Я не хотела скандала.
– Хотела или не хотела, но скандал был, – нахмурилась леди Торнборо. – И с этим уже ничего не поделаешь.
Лиззи осторожно сжала в руке браслет. Она знала, в чем заключалась истинная ценность этого украшения. Леди Торнборо получила его в подарок от мужа в день свадьбы.
– Может быть, я смогу хотя бы отчасти искупить свою вину, возвратив вам это. – Лиззи протянула ей маленький сверток.
Леди Торнборо дрожащими руками развернула платок, и солнечный луч победно отразился в бесчисленных гранях бриллиантов и сапфиров.
– Мой браслет, – пробормотала она, растроганная, и покачала головой. – Не могу поверить. Я не сомневалась, что ты давным-давно продала его.
Лиззи вспомнила, что говорила ей Рия, и просто повторила ее слова:
– Прошу вас, пожалуйста, постарайтесь простить меня. Я взяла браслет, потому что очень боялась бедности. Но Эдвард запретил мне продавать его. Он обещал сделать все для того, чтобы мы не испытывали нужды, и сдержал свое слово.
Лиззи подумала о Томе. О нем можно было сказать то же самое. Он защищал ее и без устали трудился, чтобы обеспечить ей достойную жизнь. И роль безутешной вдовы как нельзя более соответствовала сейчас ее настроению. Она потеряла того, в ком всегда находила поддержку и опору. И если он был ей не мужем, а братом, – разве от этого легче?
– Он был такой хороший… – совсем по-детски произнесла Лиззи и разрыдалась.
Леди Торнборо обняла ее и прижала к груди.
– Не печалься, дитя мое, все пройдет. Теперь ты дома, мы вместе, и, даст Бог, как-нибудь справимся.
Лиззи уже не помнила, когда в последний раз давала волю слезам. В Австралии от нее требовались мужество и стойкость. Эдвард, Том и Рия ушли друг за другом, оставив ее одну в холодном, безжалостном мире.
Лиззи прижалась к женщине, так искренне сочувствовавшей ей.
Отныне здесь ее дом. И здесь ее семья.
Глава 5
Джеффри сидел за письменным столом и пытался сосредоточиться. Как член правления Общества по улучшению положения рабочих, он отвечал за организацию передачи жильцам нового многоквартирного дома в Спитафилдс.
Обычно он охотно брался за подобные поручения и целиком погружался в работу. Ему претило бессмысленное прожигание жизни, процветавшее в высшем свете. Примкнув к сословию пэров, он не изменил своим привычкам и по-прежнему предпочитал по мере сил творить добро.
Однако сегодня, несмотря на его благие намерения, дело не двигалось с мертвой точки.
Ему не давали покоя мысли о Рие. Он постоянно вспоминал ее бледное лицо и завораживающие фиалковые глаза, но убеждал себя в том, что это наваждение закончится, когда она ответит на мучившие его вопросы. Где Эдвард? Что с ним? Только Рия знает об этом. Но прошло уже пять дней, а она все еще не очнулась. Все это время Джеффри не находил себе места. Если она умрет, так и не рассказав ему об Эдварде…
Нет! Господь милостив, и Он этого не допустит. Джеффри покачал головой, взглянул на стопку документов и поморщился. На верхнем листе красовалась жирная клякса – единственный плод его сегодняшней деятельности. Он поставил перо в письменный прибор и отодвинул от себя бумаги.
В дверях кабинета появилась миссис Кларидж.
– Прошу прощения, сэр, вас хочет видеть леди Торнборо.
Если леди Торнборо решила приехать лично, значит, произошло что-то очень важное. Хорошее или плохое?
– Пожалуйста, проводите ее сюда.
Он встал из-за стола и принялся нервно расхаживать по кабинету, моля Бога о том, чтобы вести оказались добрыми.
Леди Торнборо, буквально влетевшая в комнату, устремилась к Джеффри и, взяв его за руки, сказала:
– Кризис миновал. Она пришла в себя.
Джеффри перевел дыхание.
– Вы говорили с ней?
На лице леди Торнборо отразилась печаль.
– Да. Очень недолго.
– И что же?..
Пожилая дама выпустила его руки и осмотрелась. С опозданием вспомнив про обязанности хозяина, Джеффри указал на кресло у окна.
– Прошу вас, располагайтесь.
Она села, расправила складки на юбке и вопросительно посмотрела на него:
