Карен Робардс - Запретная любовь
– Однако не могу сказать, – начал граф, – что сон мой был спокойным. – И заговорщически зашептал: – Обстоятельства вынудили меня совершить разбойный налет на кладовую в середине ночи. Трепещу от ужаса, ожидая, когда миссис Донован обнаружит пропажу доброй половины баранины и учинит расследование, дабы выяснить, кто же вор.
Как граф и ожидал, Меган рассмеялась его шутке и подняла на него глаза. Полные удивления глаза – фиалки удивительной красоты. И Джастин вновь вынужден был напомнить себе, что должен не замечать их дивной прелести. Он заменил отца этому очаровательному существу и может относиться к Меган только как к дочери.
– Ты уже позавтракала? – сухо спросил он.
Меган вздрогнула, и улыбка мгновенно исчезла с ее лица. Девушка кивнула.
– Тогда я попрошу тебя пройти со мной в библиотеку, – сказал Джастин. – Нам надо потолковать. – И, не дожидаясь ее ответа, граф двинулся вперед по коридору.
Меган заспешила вслед за ним – она была напугана внезапным изменением настроения опекуна. Что произошло? – спрашивала она себя. Только что граф улыбался ей, шутил, а потом вдруг помрачнел, стал холоден и равнодушен.
Отворив дверь в библиотеку, Джастин отступил в сторону, пропуская воспитанницу вперед. Закрыв дверь и пройдя в конец комнаты, он уселся за массивный старинный стол красного дерева, который служил многим поколениям Брантов. Кивком головы он указал Меган на кресло.
Откинувшись на спинку стула, Джастин бросил внимательный взгляд на девушку. Глаза их встретились. И вот уже в который раз у графа появилось странное чувство: зря он не отправил на поиски Меган своего секретаря Стэнтона.
– Не вижу необходимости возвращаться к нашему вчерашнему разговору, – начал Джастин, глядя на резной потолок. – Но я хочу поговорить о твоем будущем. Я почти уверен, что мне удастся уговорить мисс Чевинг-тон взять тебя обратно, или, если хочешь, можешь выбрать любую другую школу, какая тебе понравится. Не сомневаюсь, что Стэнтон сможет все это уладить. – Когда он опустил взгляд, в его глазах уже прыгали искорки смеха.
А у Меган было такое чувство, словно ее больно ударили. Девушка моляще взглянула на опекуна:
– Но ты же говорил, что мы поедем в Лондон и я буду выходить в свет.
– Так оно и будет, моя дорогая. Но это лишь тогда, когда тебе исполнится восемнадцать лет. Пока же тебе лучше вернуться в пансион. Как я уже сказал, я готов принять во внимание твои пожелания, так что ты вольна выбрать любой пансион – какой захочешь.
– Нет! – выкрикнула Меган. Глаза ее запылали яростным огнем.
Джастин удивленно уставился на нее.
– Прошу прощения, мисс… не понял? – с подчеркнутой вежливостью переспросил он.
– Я сказала: нет! – упрямо повторила девушка.
– Может, сочтешь нужным обосновать свое заявление? – осведомился Джастин. Он был сдержан по одной причине: граф не привык, чтобы его не слушались, – это удивляло его. Обычно, если он принимал решение, все повиновались ему без возражений.
– Я не вернусь в пансион! – В ее глазах сверкало бешенство. Меган чувствовала себя так, будто ее самым коварным образом предали. Вчера вечером ей вдруг показалось, что он наконец понял ее, осознал, как она одинока, как нуждается в чьем-то внимании. А теперь стало ясно: Джастин всего лишь посмеялся над ней и теперь готов, как всегда, забыть о ее существовании через пять минут после их встречи. Девушке стало так больно, что она едва не плакала.
– Может, у тебя есть иные предложения? – холодно осведомился граф, довольный своей сдержанностью. Он хотел даже накричать на девушку, но вспомнил, как она рыдала в его объятиях, и взял себя в руки. В глубине души он даже был готов признать, что допустил ошибку, избегая все эти годы общества Меган, собирался исправить свою оплошность, но совсем не был готов к ее полному неповиновению.
– Ты мог бы взять меня с собой в Лондон! – вскричала девушка.
Подумав о своей холостяцкой жизни в Лондоне, граф покачал головой. Так дело не пойдет. Вот если бы Алисия была ему хорошей женой и жила вместе с ним – тогда другое дело. Но в нынешнем положении…
– Прости, но это невозможно, – покачал головой граф, глядя на девушку.
Глаза Меган были полны слез, губы упрямо сжались.
– Признайся, что я просто не нужна тебе! – закричала Меган, вскакивая со стула. – И никогда не была нужна! А я-то было подумала, что неверно судила о тебе все эти годы! Но нет! Я была права! Ты холодный, жестокий и злой человек!
– Сядь! – Джастин даже не повысил тона, но его приказ, словно удар бича, отрезвил девушку.
Ее бешеный ирландский темперамент, не признающий преград на своем пути, был усмирен.
– Вот что, с меня довольно, – сквозь зубы процедил Джастин. – Я уже сказал, что готов простить твое вчерашнее безобразное поведение, я даже могу понять, что послужило ему причиной. Но я не потерплю непослушания, запомни это. Надеюсь, я достаточно ясно выразился?
Меган никогда и никому не позволяла брать над собой верх, и для своего кошмарного опекуна она не собиралась делать исключения. Глядя прямо в глаза Джастину, девушка вызывающе вздернула подбородок.
– Я не вернусь в пансион, – упрямо повторила она. Глаза ее горели ненавистью, и она даже не скрывала своих чувств.
– Черт побери, ты сделаешь так, как я сказал!
– Я не вернусь в пансион, – отчеканила Меган.
Джастин вскочил со стула и проворно обежал вокруг стола. Схватив девушку за запястья, он рывком поднял ее. Меган вскрикнула от боли, но граф, не обращая на это внимания, пытался заглянуть ей в глаза. Меган отвернулась от него.
– Ты делаешь мне больно, – проговорила она холодно, когда Джастин еще сильнее сжал пальцы.
Опекун был разъярен до такой степени, что казалось, ему доставляет удовольствие делать девушке больно. Меган стало страшно. Ведь он мог побить ее или наказать любым другим способом – он имел на это право.
– Прости, – внезапно проговорил он сдавленным голосом.
Отпустив Меган, граф уронил руки. С облегчением девушка подумала, что Джастин, хоть и разозлился, был не из тех мужчин, которые в гневе могут причинить женщине боль. Это умозаключение придало ей силы. У нее вдруг возникла уверенность, что опекун ничего дурного не сделает. Так что в некоторой степени они равны.
– И все-таки ты будешь слушаться меня, – хмуро бросил Джастин.
Меган чувствовала исходящий от него слабый запах лошадиного пота и сигар, от которого голова девушки шла кругом. Как ни странно, этот настоящий мужской запах успокаивал ее, если только она действительно хотела успокоиться. Но это было не так. Джастин – высокий и сильный мужчина – возвышался над ней, но это даже нравилось Меган, приводило ее в трепет.
