Филиппа Грегори - Алая королева
Муж мой, насколько я могла судить, был и храбр, и весьма недурен собой, но виделись мы нечасто. Он вместе с братом целыми днями где-то пропадал, стремясь поддержать и сохранить установленный королем Генрихом мир, а для этого то и дело приходилось подавлять десятки местных бунтов и мятежей. Эдмунд всегда действовал первым, а Джаспер, его младший брат, не отставая ни на шаг, тенью следовал за ним. У них даже походка была одинаковая, только Эдмунд всегда шагал впереди, а Джаспер позади. И хотя между ними имелась разница в один год, когда я впервые увидела их вместе, то решила, что они близнецы. У обоих были рыжие волосы — а, как известно, этот цвет приносит несчастье — и одинаково длинные тонкие носы. Оба были высокими и стройными, но я подозревала, что вскоре они изрядно раздадутся в талии. Они часто хором произносили одно и то же или один начинал фразу, а другой заканчивал, и они постоянно смеялись каким-то своим, только им одним понятным шуткам, а со мной почти не разговаривали и никогда не пытались объяснить мне, отчего им вдруг так смешно. Оба страшно любили оружие и весь вечер могли обсуждать то, как лучше натягивать тетиву какого-нибудь лука. И сколько я ни старалась, я никак не могла понять: чем тот или другой могут быть полезны Господу в Его промысле?
В нашем замке то и дело объявляли тревогу, поскольку вокруг развелось множество вооруженных банд, состоявших из бывших солдат, крайне недовольных своей участью. Эти банды то и дело совершали грабительские налеты на близлежащие деревни. Происходило именно то, чего сразу стала опасаться моя мать, когда наш король впервые впал в транс: в стране воцарился беспорядок. Теперь повсюду в Англии было неспокойно, но здесь, в Уэльсе, это ощущалось сильнее, чем где-либо еще, поскольку это были еще довольно дикие края. И ничего особенно не менялось, даже когда королю на какое-то время становилось лучше, хотя простому люду в таких случаях и приказывали бурно радоваться; впрочем, вскоре король снова заболевал, и кое-кто утверждал, что так и будет всегда: придется нам жить при таком монархе, на которого ни в чем нельзя положиться, который настолько погружен в свои грезы, что абсолютно ничего не соображает. Что, конечно, было серьезным недостатком для правителя страны. Это понимала даже я, двенадцатилетняя девочка.
В общем, то и дело вспыхивали мятежи, люди брались за оружие, не желая находиться в подчинении у полубезумного короля. Они жаловались на налоги, непомерно возросшие из-за бесконечных войн с французами, и на то, что, хоть эти войны теперь и закончены, мы потеряли слишком многое из некогда завоеванного прежними и куда более храбрыми правителями Англии — отцом нынешнего короля и его дедом. И разумеется, все дружно ненавидели королеву, шептались о том, что король полностью под каблуком у жены, «этой француженки», которая и держит в своих руках страну, и выражали мнение, что было бы куда лучше, если б нами правил Ричард, герцог Йоркский.
Каждый, у кого имелась обида или иной повод для недовольства своим соседом, не упускал возможности чем-либо ему навредить — обрушить ограду у него на поле, или всласть поохотиться в его угодьях, или незаконно вырубить часть его строевого леса; естественно, сразу же возникала очередная междоусобица. И Эдмунду, хозяину этих обширных земель, приходилось выезжать в то или иное селение и вершить суровый и скорый суд. Появляться на дорогах стало чрезвычайно опасно — по ним, как я уже упоминала, бродили банды бывших солдат, воевавших во Франции, которые теперь взяли привычку не только грабить жителей местных деревень, но и похищать их ради выкупа. Так что если я выезжала верхом — конечно, сидя позади грума! — хотя бы в ту маленькую деревушку, что прилепилась к стенам нашего замка, со мной на всякий случай отправлялся целый отряд вооруженной охраны, которая окружала меня со всех сторон. В деревнях было много голодных людей с бледными лицами и запавшими глазами, и никто из них никогда даже не улыбнулся мне, хотя вроде бы эти люди должны радоваться, что молодая хозяйка замка проявляет к ним какой-то интерес. Да и кто мог стать для них посредником на земле и на небесах, если не я, особа благочестивая и добродетельная? Но хуже всего было то, что я не могла разобрать ни слова, когда ко мне пытались обратиться, поскольку все жители использовали лишь валлийский язык, которого я не знала. А если они осмеливались приблизиться ко мне, моя охрана тут же наставляла на них острые пики и требовала отойти назад. Впрочем, мне было совершенно очевидно, что никаким светочем ни для этих невежественных крестьян, ни для обитателей нашего замка я не являюсь. Мне было уже двенадцать лет, и я понимала: раз люди до сих пор не увидели, что я есть свет в этом царстве тьмы, то вряд ли они сумеют это разглядеть в будущем. Да и что там вообще можно разглядеть в этом жалком Уэльсе, где из-за вечных дождей и грязи вообще ничего толком не видно?
Считалось, что брат Эдмунда Джаспер живет в замке Пембрук в нескольких милях от нас, но на самом деле он бывал там крайне редко. Он находился либо в королевском дворце, пытаясь как-то удержать в равновесии крайне болезненные отношения представителей Йорков и Ланкастеров, заключивших некое временное соглашение, гарантирующее Англии мир и стабильность, либо попросту жил у нас. Уезжал ли Джаспер в столицу повидаться с королем или, наоборот, возвращался домой с мрачным от тревоги лицом, потому что король в очередной раз погружался в нездоровое забытье, но он всегда ухитрялся проехать путем, ведущим через Ламфи, и всегда оказывался у нас точно к обеду.
За обедом мой муж и Джаспер беседовали исключительно друг с другом. Со мной ни тот ни другой и словечком не перекинулись, однако я все-таки была вынуждена оставаться за столом и слушать их болтовню. Обоих весьма тревожило, что герцог Ричард Йоркский при поддержке своего всесильного советника Ричарда Невилла, графа Уорика, вот-вот захватит в стране и трон, и власть. По мнению братьев Тюдоров, эти двое, Уорик и Йорк, слишком честолюбивы, чтобы подчиняться какому-то спящему королю. И потом, в стране немало людей, которые уверены: мы не можем считать, что находимся в безопасности, пока Англией правит всего лишь регент, и если король в ближайшее время так и не очнется, нам попросту не продержаться двенадцать лет и не дотянуть до поры, когда можно будет короновать принца. Кому-то придется взойти на престол, ведь нельзя допустить, чтобы нами управляли спящий король и новорожденный младенец.
— Англия не вынесет еще одного затяжного регентства, нам необходим настоящий король, — горячился Джаспер. — Клянусь Господом, мне жаль, что ты еще несколько лет назад не женился и не обрюхатил ее! Тогда, по крайней мере, мы в этой игре многих успели бы обставить!
