Лейла Мичем - Дикий цветок
Из-за поведения мисс Джессики, однако, нельзя было того же сказать о Типпи. Даже хозяин начал это замечать.
Утром, когда все собирались к церковной службе, он спросил таким тоном, что присутствующих охватил безотчетный страх:
— Типпи! Откуда у тебя это платье?
Все замерли на месте, включая мисс Джессику, которая наконец поняла, несмотря на все свое упрямство, что накликала на Типпи беду.
— Я его сшила, сэр.
Хозяин пощупал ткань пальцами. Платье было красивым и модным.
— Шелк-сырец. Откуда у тебя эта ткань?
— Из Бостона, сэр. Это из остатков, которые возвратила мне портниха мисс Джессики.
Хозяин стрельнул глазами в сторону дочери.
— У тебя есть платье из той же ткани?
Та обладала достаточным количеством здравого смысла, чтобы покорно склонить голову.
— Да, папа.
— Ступай в свою комнату и немедленно переоденься, — приказал хозяин Типпи. — Ни одна цветная служанка не будет ходить в этом доме в платье из той же ткани, из которой шьют моей дочери.
Типпи выбежала из зала, едва сдерживая рвущийся из груди кашель. Всю прошлую ночь она безостановочно кашляла во сне.
Еще несколько лет назад хозяин не обратил бы такого рода внимания на хорошо сшитое платье рабыни. Типпи была искусной белошвейкой. Все в доме знали, что она умеет подобрать цвета и правильно выкроить платье. Хозяева даже гордились талантами своей рабыни. Но начиная с 1831 года общая атмосфера в Виллоушире начала меняться. В том году чернокожий проповедник Нэт Тёрнер в округе Саутгемптон в Вирджинии поднял восстание[7]. Мятеж рабов против белых господ продолжался два дня. У мистера Карсона в тех местах была табачная плантация. Он поехал в Вирджинию, присутствовал на суде и казни виновных и назад вернулся уже другим человеком.
В 1833 году человек по имени Уильям Ллойд Гаррисон подлил масла в огонь, основав в Бостоне «Американское общество борьбы с рабством». Именно в этот город поехала учиться мисс Джессика в сопровождении чернокожей служанки, к которой относилась как к родной сестре. Хозяин не подумал о том, какое влияние окажут на его дочь радикальные взгляды Гаррисона и его последователей. Он допустил серьезную ошибку. Теперь Вилли Мей и миссис Юнис это прекрасно понимали.
Негритянка встала и оправила передник. Здесь, в Виллоушире, им жилось неплохо. Мистер Карсон был рачительным хозяином. Он следил, чтобы его рабы хорошо питались, тепло одевались и жили в нормальных условиях. В конце недели, на Рождество и День благодарения рабам давали отдохнуть. Те, кто работал на плантации, делали десятиминутные перерывы и пили столько воды, сколько душа пожелает. Им разрешалось соблюдать свои традиции и жить, как заблагорассудится, без вмешательства со стороны Большого Дома — до тех пор, пока это оставалось в рамках наложенных на них обязательств. Позорный столб до сих пор стоял в центре Двора, но в последнее время у столба никого не пороли. В последний раз к нему привязывали негра за то, что он до полусмерти избил свою жену. Карсон Виндхем, в отличие от других плантаторов, никогда не разлучал семьи, не продавал детей рабов на сторону. Он был строгим, но справедливым хозяином. От своих надсмотрщиков и управляющих он требовал того же. Помимо хозяев плантаций Мэдоулендс и Квинскраун, мистер Карсон был единственным рабовладельцем, никогда не злоупотреблявшим своей властью над неграми. В Виллоушире жизнь была стабильной и в общем-то приятной.
Но времена менялись. Перемены чувствовались на каждом шагу. В июле какие-то люди напали на почтовое отделение в Чарльстоне и сожгли литературу, присланную на Юг аболиционистами из северных штатов. Президент Джексон[8] поддержал поджигателей и безуспешно пытался провести через Конгресс закон, запрещающий распространение по федеральной почте литературы «подстрекательского» свойства. Всюду разъезжали патрули. При свете луны на узких тропинках появлялись злые люди, вооруженные ружьями и кнутами, и верхом преследовали беглых негров и наказывали «наглых черномазых». В Виллоушире рабам уже не разрешалось, как прежде, свободно ходить в гости на соседние плантации. Теперь требовалось просить позволения у хозяина. Поговаривали, что надсмотрщики мистера Карсона на плантациях, такие же рабы, которых хозяин поставил надзирать над другими рабами, были уже не столь доброжелательно настроены по отношению к своим подчиненным. Нескольких цветных надсмотрщиков заменили белыми. Ворчун Джонсон по кличке Вертел, со скверным характером которого хозяин до сих пор мирился, однажды ночью бесследно исчез. Поговаривали, что его увезли в Чарльстон и продали на аукционе.
Вилли Мей казалось, что тучи над ее дочерью сгущаются, и она опасалась этого. Не следовало цветной девушке с одним здоровым легким хвастаться перед своими господами умением читать и писать, не стоило в их присутствии декламировать стихи и разговаривать так, как говорят белые, не нужно было выбирать для своих хозяек ткань и советовать, как укладывать волосы. После сегодняшнего Вилли Мей боялась, что ее дочери могут подыскать менее приятное занятие, чем составлять компанию мисс Джессике. Не исключено, что ее выселят из комнаты по соседству со спальней молодой хозяйки и отправят жить во Двор, в одну из лачуг, которую ей придется делить с чужой семьей. Вилли Мей молилась, чтобы у ее дочери хватило здравомыслия, иначе однажды ночью прискачут всадники, вытащат ее из постели и покажут, что бывает с рабынями, которые не знают своего места.
Глава 7
— Сайлас! Дорогой! Что случилось? — встревожилась Летти.
Он стоял к ней спиной у окна дома священника, выходящего на маленький сад, поросший золотыми хризантемами. Сайлас собирался привезти матери целую охапку этих цветов. Пусть Елизавета украсит ими стол ко Дню благодарения.
— Тебе уже надоела эта предсвадебная суета?
Сайлас повернулся к ней. Вид Летти, сидящей за столом, заваленным свадебной мишурой, кружевами, лентами и еще чем-то дымчатым, был куда приятнее вида любого сада.
— Нет, любовь моя, но, признаю, женщины в большей степени склонны приходить от всего этого в восторг.
— Если ты испытываешь сомнения насчет своего решения…
— Никаких сомнений.
Сайлас подошел и присел рядом с ней у стола. Летти отложила в сторону восковую дощечку, на которой был выцарапан бесконечный список всего необходимого для свадьбы, назначенной на первую субботу февраля. Мужчина недоумевал, почему женщины считают себя обязанными начинать готовиться к свадьбе за несколько месяцев. Мать, например, уже сейчас развернула бурную деятельность. Сам он хотел сыграть свадьбу как можно раньше, ведь первого марта им предстояло отправиться в долгую дорогу в Техас; однако брат его невесты учился в Вест-Пойнте: раньше первой недели февраля его все равно не отпустят.
