Джоанна Линдсей - Как подскажет сердце
А Брижит весь день провела в саду, выпалывая и увязывая в снопы прошлогоднюю траву. Прежде этим занимались сразу трое или четверо крестьян, обязанных отработать барщину, теперь же ей приходилось управляться одной. Девушке приказали не останавливаться, пока она не закончит работу, и ей пришлось, не разгибая спины, трудиться до самого вечера. Стоя посреди комнаты, Брижит чувствовала не только крайнюю усталость, но вдобавок и болезненные спазмы в желудке. На столе перед Друодой лежало больше еды, чем в состоянии съесть человек: мясистый поросенок, отборные овощи, хлеб, фрукты и сладкие пирожные.
— Я предпочла бы уйти, — сказала Брижит после нескольких минут полного молчания. — Так что, если ты мне скажешь, для чего я здесь…
— Да, я догадываюсь, что ты устала и голодна, — небрежно ответила Друода и запихнула еще одно пирожное себе в рот. — Скажи мне, девочка, не кажется ли тебе, что ты перетрудилась? Впрочем, ты ведь никогда не жалуешься.
— Для чего ты меня звала? — устало спросила Брижит.
— Думаю, твое упрямство зашло слишком далеко, ты не согласна со мной? — Друода не стала дожидаться ответа. — Конечно, согласна. Забудь свои глупости насчет монашества. У меня прекрасные новости, Брижит, — улыбнулась она.
— Какие еще новости?
Друода состроила обиженную гримасу.
— Все это время ты относилась ко мне не так, как хотелось бы. Но я не злопамятна и подыскала тебе прекрасную партию. — Брижит на мгновение потеряла дар речи. Ведь она же много раз говорила, что не пойдет замуж. — Ну что, девочка? Неужели тебе нечего сказать?
— Я и не думала, что ты столь великодушна, Друода, — ответила Брижит, стараясь подавить сарказм в голосе.
— Я знала, что ты будешь благодарна мне, и это правильно, потому что ты обручаешься с уважаемым человеком, к тому же он также вассал нашего сюзерена, так что граф Арнульф, конечно же, не откажет ему. Да, дитя мое, тебе воистину повезло.
Брижит все еще контролировала себя, хотя ее яркие голубые глаза опасно сверкали.
— Но ты ведь не можешь выдавать меня замуж до окончания траура по брату, — Твой нареченный страстно желает поскорее заключить брак и не хочет слышать об отсрочке. Завтра утром мы поедем к нему, чтобы отпраздновать помолвку. Оденься подобающим образом и будь готова к поездке.
Брижит колебалась. У нее появился шанс выехать из имения и, может быть, даже в направлении замка графа Арнульфа!
— Хорошо, — спокойно сказала она, — но ты до сих пор не назвала его имя.
— Твой суженый — господин Вильгельм д'Арсни, — радостно улыбнулась Друода, видя, как смертельно побледнело лицо племянницы. — Да ты просто вне себя от счастья, — добавила она вкрадчиво.
— Вильгельм д'Арсни!
— Прекрасный мужчина.
— Жирная, распутная, отвратительная, мерзкая свинья! — вскричала Брижит, забыв о всякой предосторожности. — Лучше я умру, чем выйду за него!
Друода рассмеялась:
— Какой темперамент! Сначала малышка выбирает монастырь, а потом предпочитает смерть бесчестью!
— Напрасно ты смеешься, я имела в виду именно то, что сказала!
— Ну тогда, я полагаю, тебе придется покончить с собой, — притворно вздохнула Друода. — Бедный Вильгельм будет очень расстроен.
— Я не обязана выходить за него только потому, что ты хочешь от меня избавиться. Лучше просто выгони меня отсюда! Какая разница, что со мной случится на дороге. Все равно это лучше, чем стать женой самого омерзительного человека во всем Берри.
— Боюсь, тут уже нечего обсуждать. Ты же не думаешь, что я и впрямь брошу тебя на произвол судьбы? И потом, я уже дала согласие на этот брак, отказываться поздно.
Брижит едва удержалась, чтобы не закричать:
— Никто не вынудит меня стать женой этого мерзкого человека. Ты забыла одну важную вещь. Граф Арнульф все еще мой господин и должен одобрить этот брак. А он никогда не отдаст меня Вильгельму д'Арсни независимо от того, его это вассал или нет.
— Ты думаешь, нет?
— Я это знаю точно!
— Ты недооцениваешь меня, девочка, — теперь уже в открытую зарычала Друода. Притворные интонации были отброшены. Она подалась вперед, к своей жертве. — Граф даст согласие. Он будет уверен, что это твой собственный выбор. Никто не удивляется, когда молоденькая женщина выбирает себе в мужья старика. Она просто надеется пережить его и, овдовев, получить свободу. А ты, милочка, с твоим характером, должна жаждать свободы. Так что граф Арнульф поймет твои устремления.
— Я все равно ему все расскажу, даже если мне придется сделать это в день свадьбы!
Друода с удовольствием влепила ей пощечину.
— Хватит кричать, Брижит. Свадьба состоится, но граф будет занят и не сможет приехать. А если ты не подчинишься, я буду вынуждена принять жесткие меры. Хорошая порка внушит тебе уважение к мнению старших. А теперь убирайся отсюда. Убирайся!
Глава 5
Хильдегард разбудила Брижит всего через несколько часов и, не дав девушке толком открыть глаза, передала теткино требование, чтобы она сегодня же переехала в свои прежние апартаменты. Как это похоже на Друоду — позволить ей вернуться в свою комнату теперь, только для того, чтобы подготовиться к помолвке.
Больше часа Брижит провела в огромном ушате с водой, пытаясь снять боль в натруженных руках и ногах. Но ничто не могло залечить огрубевшие руки с обломанными ногтями — свидетельство месяцев тяжелого труда.
После ванны она подошла к сундуку с одеждой. Здесь осталось только два приличных облачения да маленькая шкатулка. Но она была пуста — драгоценности исчезли, а от множества украшений остались только гребень и стальное зеркало. Заглянув под груду одежды, Брижит вытащила два платья из голубого льна, расшитые серебряной нитью. Более длинное, без рукавов, следовало надевать под верхнее — с длинными и широкими рукавами. Девушка обрадовалась, увидев, что на лифе верхнего платья по-прежнему красовались редкие сапфиры. Этот наряд подарил ей отец незадолго до своей смерти. Длинный плащ, специально сшитый к нему, был отделан серебряным шнуром и застегивался брошью с большим сапфиром. Брижит могла только догадываться, почему эти драгоценности не исчезли вместе с другими, пока их хозяйка жила в хижине для прислуги. Вероятно, их просто случайно проглядели, когда перетряхивали сундук. Иначе жадная Друода ни в коем случае не оставила бы здесь ни единого камешка. Как и изумруды, эти сапфиры ценились дороже бриллиантов и жемчуга. За них девушка надеялась купить свободу.
Вскоре после рассвета к парадному крыльцу дома подвели лошадь для Брижит. Она вышла в своем голубом платье и плаще, отделанном серебряным позументом и скрепленном на плече брошью. Сейчас она походила на прежнюю Брижит, прекрасную и даже дерзкую. Золотистые волосы, заплетенные в толстые косы, спускались по плечам до пояса.
