Оксана Головина - Сероглазый ангел
Вейн подвёл лошадей, галантно перепрощавшись со всеми горничными в замке. Их ратники уже выдвинулись, ожидая своего предводителя у внешних ворот. Солнце клонилось к земле и им следовало бы поторопиться.
Райан отдавал последние распоряжения Гаю. Вейн видел, что юноша даже не смотрит в сторону хозяина. Весь его внешний вид говорил о том, что было у вассала на душе. Вейн нахмурился, глядя, как Райан не выдержал и вновь схватил упрямца.
— Ты должен заручиться поддержкой Ральфа, чёртов мальчишка! Не мне тебя учить, как убедить его! Полагаю, ты в этом мастер.
— Будь он проклят! — выкрикнул Гай.
— Пусть он будет хоть трижды проклят, но он вам необходим. Те люди, что остаются с вами, не подведут тебя. Пусть они не сильны в бою, но ты не будешь опасаться за свою спину. Но вас мало. Я не могу обещать тебе чего бы то ни было, — мрачно пояснил Райан.
— Мы жили и без тебя! Проживём и дальше!! Чёртов нормандец… — процедил сквозь зубы юноша.
— Всё верно. Именно это я и хотел от тебя услышать, — глухо отозвался барон.
Он собрался идти, но его чувствительно стукнули по ноге. Резко развернувшись, Райан едва не налетел на неё. Малышка в обиде скривила губку и снова пустила в ход свои кулачки. Райан не удержался и поднял её на руки.
— Я должен идти, Даниэль, — мягко проговорил молодой человек.
Она, не моргая смотрела в его серебристые глаза и через миг два горьких ручья полились по её раскрасневшемуся личику, приводя в полное смятение горемычного «мужа».
— Ты не должна плакать. Слышишь?..
Совсем неожиданно Даниэль поцеловала его в губы, оставляя вкус солёных слез.
— Ты никогда меня не забудешь! — она прокричала прямо ему в лицо.
Райан молча помотал головой и опустил девочку на землю.
— Когда ты вернёшься, я обязательно встречу тебя у входа! — Даниэль обтёрла мокрые щеки, — я буду очень сильной! Твоя жена должна быть сильной! Иначе ты не будешь гордиться мной, когда тебя спросят.
Она подарила ему добрую улыбку. Райан с грустью глядел на смешную щербинку на том самом месте, где уже показались новые белоснежные зубы. Он шёл на войну — у его жены резались зубы…
— Я уже горжусь тобой, — его голос был мягок и тих.
— Так ты скажешь тем, кто тебя спросит? — девочка глядела на него, задрав золотую голову.
— Так я скажу любому, Даниэль.
— Значит, покидая наш дом, ты осознал своё счастье, муж мой? — в надежде спросила она.
— Я осознал, каким оно могло бы быть, — Райан коротко склонил голову и уже через мгновение был в седле.
Не оборачиваясь, он покинул внутренний, а затем и внешний дворы, уезжая прочь, не ведая, ступит ли его нога ещё раз на эту землю. Вейн обогнал ратников, следовавших с ними, и поравнялся с другом. Он снял шлем, обращаясь к нему.
— Ты не сожалеешь?
Райан угрюмо молчал.
— Всё же?
— Нет! — мрачно кинул ему молодой человек.
Вейн недоверчиво покачал головой, замечая, как его друг, всё чаще и чаще опускает взгляд на свою седельную сумку. К вечеру он довольный наблюдал, как Райан неловко вытащил измятый веночек и быстро запихнул его за доспехи на своей груди. Продолжив путь с невозмутимым видом, барон надел свой шлем, до сих пор ощущая солоноватый привкус на губах…
Глава 7
— Жарко-то как!
Вейн склонился над большим, блестящим гладью прудом и полностью окунул разгорячённую голову в прозрачную воду. Через несколько секунд он поднялся из воды, затем стряхивая лишнюю воду с совсем коротких каштановых волос. Рубаха его промокла до пояса. Райан усмехнулся и отодвинулся. Его одежда так же вымокла, благодаря довольному без меры другу. Барон откинулся на высокую траву, прищуриваясь и глядя на синее небо.
— Я хочу вернуться домой. С меня хватит, Вейн. Хватит Англии, хватит восстаний и смертей…
Его друг на этот раз был молчалив.
— В этот раз, наши намерения расходятся? — поинтересовался Райан, — ты не намерен возвращаться в Нормандию?
— Ты знаешь, что у меня не осталось семьи, и нет желания возвращаться в пустой дом, Райан. И тебе не советую. Твои сёстры давно замужем. Родителей ты схоронил. Но я пойду за тобой, поскольку всю мою жизнь, именно ты был моей семьёй. Это ты знаешь, — усмехнулся Вейн.
— Я не хочу, чтобы ты действовал против своей воли! Об этом речь не идёт, — возмутился Райан.
— Я знаю. Ты можешь попросить короля. После всего, ты заслужил быть выслушанным. Только проси то, что ты действительно желаешь. Назад пути не будет, — Вейн поднялся и отряхнул штаны.
Он серьёзно поглядел на друга и вознамерился продолжить свои речи, но не стал. Райан обернулся, проследив за его потемневшим взглядом. Через миг, барон уже был на ногах. Человек, который в сопровождении вассала Вейна направлялся к ним, был менее всего ими обоими ожидаемый.
— Хьюберт! — Вейн оскалился, изображая дежурную улыбку.
Он кивком головы отпустил своего воина. Райан даже не утруждал себя по поводу приветствия. Он лишь коротко кивнул. Подошедший мужчина всем своим видом демонстрировал наигранный восторг от встречи, прекрасно замечая выражения лиц стоящих перед ним мужчин. Его рыжеватые волнистые волосы, золотило щедрое солнце. Хью приставил ладонь ребром ко лбу, пытаясь хорошенько разглядеть всё вокруг, что было трудно из-за полдня. Солнце пытало их уже несколько дней, паля нещадно.
— Моё приветствие, — ухмыльнулся рыжий барон.
— Что ты забыл здесь, Хьюберт? — мрачно спросил Райан.
— Неутолимое желание охладиться, привлекло меня к этому берегу, — мужчина присел у кромки воды, зачерпнул студёную воду и принялся обтирать лицо и шею.
Райан жалел, что они решили сделать этот привал. Им следовало, не останавливаясь следовать в Лондон, где они были ожидаемы уже несколько дней. Но лошадям требовался отдых, как и его воинам, как бы они не игнорировали это.
Хьюберт и его люди присоединились к ним несколько недель назад. Так совпало, что дорога им выпала одна. Впервые они повстречались, будучи мальчишками, в доме его родителей. Теперь же, несколько лет назад, вместе сражались при подавлении очередного восстания у северных земель. Там-то Хью и показал себя во всей красе. Райан решил, что ещё долго не сотрёт из памяти и последние, совместные два боя.
— Чёртов ублюдок, — Вейн тихо пробормотал проклятия, проходя мимо друга, который в душе был согласен с ним, но надеялся, что его слова не были услышаны адресатом.
Вейн стянул мокрую рубаху, от чего стал видным длинный тёмный шрам, тянувшийся у него через обе лопатки. Мужчина обтёр свои, немного вьющиеся волосы старой рубахой и кинул её прочь в траву. Он немного постоял, подставляя уставшее тело жаркому солнцу, пытаясь впитать немного его безмятежности и тепла. Райан, с улыбкой наблюдая, как его товарищ всё дальше и дальше отодвигается от надоедливого гостя, едва улавливал суть его речей. Сквозь поток собственных мыслей до него донеслось:
