Майя Бэнкс - Право на любовь
— Немедленно рассказывай, кто ты такая, почему носишь цвета клана Кэмеронов и как попал к тебе мой сын? — устрашающе прогремел повелитель.
Мейрин молча покачала головой, попятилась и наступила Аларику на ногу. Тот недовольно заворчал, а она вспомнила о твердом намерении не сдаваться и снова шагнула вперед.
Юэн нахмурился еще суровее — брови окончательно сошлись у переносицы.
— Пытаешься сопротивляться?
В голосе послышалось столь искреннее удивление, что если бы не боль, страх и нервная дрожь, то вполне можно было бы улыбнуться.
Желудок кипел и бурлил, к горлу неумолимо подступала тошнота.
— Я вовсе не сопротивляюсь, лэрд.
Ее ответ прозвучал на удивление спокойно. Прекрасно. Можно собой гордиться.
— В таком случае немедленно отвечай. Сейчас же!
— Я…
Голос дрогнул, в глазах потемнело, а тошнота грозила вырваться на свободу.
Отчаянное положение спас Криспен. Не в силах терпеть и оставаться в стороне, мальчик бросился к подруге, обнял за ноги и уткнулся лицом в истерзанный живот.
Мейрин тихо застонала и инстинктивно обняла отважного защитника. Если бы не крепкие руки Аларика, в этот момент она бы точно не устояла.
Криспен повернулся и посмотрел на отца, который с трудом сдерживал недоумение и раздражение.
— Оставь ее! — требовательно воскликнул мальчик. — Она ранена, и я обещал, что ты обязательно ее защитишь. Обещал, слышишь, отец? Ты же сам говорил, что Маккейбы никогда не нарушают данного слова!
Не в силах произнести ни звука, Юэн смотрел на сына, и лишь вздувшиеся на шее вены выдавали истинные чувства.
— Криспен прав, брат, — вмешался Аларик. — Девочке необходимо как можно быстрее лечь в постель. Да и горячая ванна не помешает.
Пораженная нежданной поддержкой, Мейрин посмотрела на воина с молчаливой благодарностью и тут же перевела взгляд на лэрда. Тот все еще не верил собственным глазам и ушам.
— Постель? Горячая ванна? Моего сына вернула женщина, одетая в цвета заклятого врага, а все вокруг только и делают, что требуют предоставить защиту, постель и ванну!
Вождь разнервничался не на шутку. Казалось, еще секунда и разразится скандал. Мейрин в очередной раз попыталась отступить; к счастью, Аларик наконец отошел в сторону и позволил немного увеличить дистанцию.
— Она спасла мальчику жизнь, — негромко произнес он.
— И вытерпела из-за меня жестокие побои! — со слезами на глазах добавил Криспен.
Лицо Юэна заметно смягчилось, будто он окинул ее взглядом с головы до ног, пытаясь оценить степень увечий. В душе происходила жестокая борьба: казалось, он не мог отказаться от собственных жестких требований, но единодушие сына и брата заставило уступить. Маккейб негодующе сжал губы и, в свою очередь, сделал шаг назад.
Напряжение все еще давало себя знать. Пытаясь успокоиться и совладать с чувствами, Юэн несколько раз глубоко вздохнул. Мейрин прониклась искренним сочувствием к бедняге. Будь Криспен ее ребенком, она тоже потребовала бы подробного отчета. А если Маккейб говорит правду (зачем ему лгать?) и Дункан Кэмерон действительно его злейший враг, то тогда понятно, почему он с недоверием и ненавистью смотрит на синее с красной вышивкой платье. Да, она отлично понимает чувства отца и вождя клана, но пока вовсе не готова открыть ему душу.
Собравшись с духом, Мейрин посмотрела в зеленые глаза и сдержанно, чтобы не показаться высокомерной, произнесла:
— Да, я на самом деле спасла вашего сына, лэрд. Была бы признательна за любую помощь. Многого не прошу. Лошадь и, если можно, немного еды. Я немедленно уеду, и впредь не буду раздражать вас своим присутствием.
Юэн больше не смотрел на нее в упор. Он поднял глаза к небу, как будто умолял Господа послать терпение или смирение. А может быть, и то, и другое одновременно.
— Лошадь и немного еды? — Эти слова он произнес, все еще обращаясь к небесам, а потом медленно опустил голову и пронзил Мейрин нестерпимо горячим, обжигающим взглядом. — Нет, девочка. Никуда ты не поедешь.
Глава 4
Юэн смотрел на незнакомку и с трудом сдерживался, чтобы не дать волю накопившемуся гневу. Да, в смелости малышке не откажешь. Непонятно, каким образом ей удалось до такой степени привязать к себе Криспена; надо будет непременно докопаться до истины.
Даже несгибаемый Аларик уступил женскому обаянию. Ничего странного в этом, конечно, не было — девчонка хороша собой, — но сам факт, что брат готов защищать чужестранку, вызывал раздражение.
Гостья-пленница упрямо подняла голову, и глаза блеснули синевой. Таким синим бывает только небо, да и то лишь поздней весной, когда лето готовится вступить в свои права.
Черные волосы, давно не знавшие гребня, спускались почти до талии — такой тоненькой, что при желании он мог бы обхватить ее ладонями. Руки отлично поместились бы в плавном изгибе, а если немного провести вверх, то можно было бы ощутить мягкую полноту груди.
Красавица. А как известно, ничего, кроме неприятностей, красавицы не приносят.
Но сейчас она явно страдала от боли, потому что так притворяться невозможно.
Допрос придется отложить до лучших времен.
Вождь обратился к одной из стоявших в стороне женщин:
— Позаботься о ней. Приготовь ванну. Скажи Герти, чтобы хорошо накормила. И, ради Бога, сожги это ужасное платье, чтобы в моем замке не было даже духа Кэмерона.
Долго ждать не пришлось. Заботливые служанки тут же подхватили Мейрин под руки, и повели к крыльцу.
— Осторожнее! — напутствовал Аларик. — Не забывайте о ранах.
Женщины умерили пыл и жестом предложили гостье первой войти в замок. Мейрин нервно оглянулась, и стало ясно, что переступать порог неизвестности ей вовсе не хочется. Юэн увидел, что незнакомка чуть ли не до крови закусила губу, но подчиняться не собирается.
— Я тебя не на смерть посылаю, девочка, — вздохнув, успокоил ее вождь. — Ты сама попросила ванну и еду. Так почему же не веришь моему гостеприимству?
Мейрин нахмурилась и посмотрела на него с нескрываемым вызовом.
— Я попросила лошадь и еду, а в вашем гостеприимстве не нуждаюсь. Единственное, чего я хочу, — как можно быстрее уехать!
— Лишних лошадей у меня нет. Да и отпускать тебя прежде, чем получу ответы на все вопросы, я не собираюсь. Если брезгуешь ванной, то женщины проводят тебя в кухню, где можно поесть.
Вождь пожал плечами, показывая, что ему дела нет до того, желает ли она привести себя в порядок или нет. Идея принадлежала Аларику, но разве женщины когда-нибудь отказываются от возможности окунуться в лоханку с горячей водой?
