Джон Спиид - Наложница визиря
Обзор книги Джон Спиид - Наложница визиря
История необыкновенной женщины, живущей в необыкновенной стране.
Джон Спиид
Наложница визиря
Посвящается Джин, которая вдохновила меня на написание этого романа.
«Больше евнухов, — посоветовала она, — и снять одежды с вдовы султана».
Главные действующие лица
Дасаны:
Люсинда Дасана — молодая португалка, выросшая в Гоа; предполагаемая наследница богатств Дасанов
Карлос Дасана — дядя Люсинды, управляющий торговыми интересами Дасанов в Гоа
Джеральдо Сильвейра — распутный и расточительный кузен Дасанов и их дальний наследник
Викторио Суза — дядя Люсинды со стороны матери, управляющий торговыми делами Дасанов в Биджапуре
В караване:
Джебта Да Гама — португалец, специалист по заключению сделок, которого часто называют Деога
Куршит Патан — бурак из Биджапура, которого иногда зовут Мунна
Слиппер — евнух
Майя — молодая храмовая танцовщица (девадаси), которая недавно стала рабыней, профессиональная танцовщица
В Гоа:
Елена — служанка Люсинды
Карвалло — секретарь Дасанов
Адольфо — камердинер Карлоса Дасаны
В Вальпой:
Фернандо Анала — торговец, христианин; его также называют брат Фернандо
Сильвия Анала — его жена
В Бельгауме:
Леди Читра — хозяйка дворца, стоящего посередине озера, бывшая наложница султана Биджапура
Лакшми — компаньонка Читры, ребенок
В Биджапуре:
Шахджи — главнокомандующий армиями Биджапура
Виспер — старый евнух, хасваджара (управляющий домом султана)
Вали-хан — великий визирь, главный министр вдовы султана
Маус — евнух на службе у Викторио Сузы
Вдова султана — вдова бывшего султана
Ибрагим Адил — наследник трона Биджапура, ребенок
Другие:
Гунгама — гуру Майи, которую считают утонувшей, теперь появляется в снах
Разбойники — из клана Трех Точек и клана Нага
Дешевый ювелир — в Биджапуре
Шахин — домоправительница Патана
От автора
Только художественное правдоподобие и детали способны придать достоверность простому и неубедительному повествованию.
Уильям Шенк Гилберт «Микадо»Все путешествия по Индии меняют путника.
В этом романе рассказывается о путешествии из Гоа в Биджапур. Я сам проделал этот путь несколько лет назад. Пастухи все так же ходят старыми тропами по перевалу Сансагар. В церкви Святой Екатерины до сих пор звонит золотой колокол. Сукновалы Бельгаума и в наши дни расстилают яркие шелка вдоль берега озера. Под огромным куполом Гол-Гомбаза школьники до сих пор играют в галерее Шепотов.
Но за три столетия многое было утеряно. Португальцы, голландцы и англичане вырубили покрывавшие Деканское плоскогорье[1] огромные тиковые леса, чтобы построить военные корабли. Из-за этого изменилась погода — и водопад Гокак больше не шумит. Ступени старых храмов вокруг озера Бельгаум теперь спускаются к суше, а не к воде. На месте дворцов остались груды камней.
Этот рассказ является частью большой эпопеи, написание которой заняло более двадцати лет, — истории последних лет империи Великих Моголов[2] и подъема маратхов под руководством разбойника Шиваджи[3]. Первый том эпопеи насчитывает свыше 2400 страниц. При содействии моего агента Джин Нагар и с мастерской помощью Морин Барон мне удалось сократить этот труд примерно до 800 страниц.
Но это разрывало мне сердце! Да Гама, Люсинда, Патан, Слиппер и Маус звали с отброшенных в сторону страниц. К счастью, Джин убедила меня написать отдельную книгу и предложила концепцию этого романа. Исключительно смелый редактор «Сент-Мартин Пресс» Линда Макфолл согласилась опубликовать его в виде вступления к эпопее.
Собрать материал для этого романа оказалось нелегко. Существует множество источников и документов, касающихся Великих Моголов и маратхов: победители любят писать историю. Но проигравшие молчат — а к 1658 году португальская Индия была раздавлена, и Биджапур потерял свое значение и утратил силу. Никто не пишет рассказов о своем поражении.
Создавая картину Биджапура, я основывался на данных Великих Моголов, которые явно пристрастны. Поскольку у меня не было свидетельств об обществе Гоа из первых рук, я обратился к транспортным архивам, которые сохранились до наших дней. Из них можно почерпнуть сведения об условиях жизни в 1658 году. Я лично видел артефакты и архитектуру того периода, и это во многом повлияло на то, как я изображаю португальскую культуру и культуру Биджапура.
При описании одежды Люсинды я брал за основу фасоны, принятые в лиссабонском обществе 1648-50 годов, поскольку до Гоа они доходили только через несколько лет. На описание одежды и поведения других героев меня вдохновили картины того времени и описания португальских торговцев при дворе Великих Моголов.
Мышьяк в то время использовался как косметическое средство. В качестве яда он фигурирует в серии убийств в английской колонии Джеймстаун, которые произошли за несколько лет до времени действия романа. Образ Летучего дворца навеяла гравюра на дереве 1712 года, выставленная в Далемской галерее в Берлине. Ведение Перцовых войн описано в прекрасной монографии Альфонса Ван дер Крана «Боевое крещение: миссия Ван Генса на Цейлоне и в Индии, 1653-54 годы». Заинтересовавшиеся читатели также могут познакомиться с захватывающей книгой Ричарда Максвелла «Суфии Биджапура, 1300–1700: социальные роли суфиев в средневековой Индии».
Мои описания танцев Майи могут не соответствовать современным версиям «Бхаратнатаяны», но на самом деле эта школа возникла не так давно: англичане уничтожили индийский танец, а современный «классический» вариант — это только то, что удалось восстановить при помощи скульптур и письменных источников. Есть основания считать, что в 1658 году танец был гораздо более ярким и пламенным, чем степенная восстановленная версия.
Я свободно включал в роман исторических личностей, например вдову султана, Вали-хана и Шахджи. Все остальные герои вымышленные.
Подобный роман нельзя написать, ни к кому не обращаясь за помощью. Мой литературный наставник Майкл Вульф, самый лучший слушатель, которого я когда-либо знал, помог мне понять пределы затрагиваемых тем, а благодаря другим авторам, выступавшим с требовательной критикой, я смог добиться лучшего из возможных результата. Мой водитель, гид и друг Куршид Патан показал мне свою Индию, магическую и великолепную, которую не видит большинство западных людей. Он открыл передо мной двери мистического ислама. Я надеюсь, он простит меня за то, что я сделал его прототипом одного из своих героев. Я от всей души благодарю их всех и понимаю, что их помощь была бесценной.
