Уильям Саймон - Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера
Теперь у нее на экране должно было появиться приглашение «Новый пароль».
К этому моменту я уже подключился к сети по телефону и был в полной боевой готовности.
«Теперь введите „pactel1234“, а когда увидите следующую подсказку, введите этот пароль еще раз и нажмите Enter».
Как только я услышал, что она закончила печатать, я вошел в систему под ее именем с паролем «pactel1234».
Теперь о многозадачности в режиме разделения вычислительных мощностей. Я печатал как заведенный, лихорадочно вбивая программу из 15 строк, которая использовала неисправленную уязвимость VMS, потом компилировал ее и запускал, создавая себе новый аккаунт и наделяя его полными правами в системе.
...Теперь у меня имелся полный доступ к кластеру VMS компании PacTel. Это был огромный прорыв.
В то же время я параллельно отдавал команды Мелани. «Теперь, пожалуйста, выйдите из вашего аккаунта. Войдите снова с новым паролем. Получилось? Прекрасно. Запустите все приложения, с которыми вы работали раньше, и убедитесь, что они работают так, как положено. Все так? Замечательно». Я снова провел ее через процесс смены пароля, еще раз напомнив, что не следует сообщать новый пароль мне или кому-то еще.
Теперь у меня был полный доступ к кластеру VMS компании PacTel. Это означало, что я мог получить информацию о договорах абонентов, электронные регистрационные номера и многое другое. Это был огромный прорыв. Я сказал, насколько я признателен ей за помощь.
Это, однако, еще не значило, что я могу вздохнуть с облегчением. В течение последующих нескольких дней я выяснял, где хранятся CDR. Я изворачивался, пытаясь получить доступ к приложениям для обслуживания абонентов, чтобы потом без труда узнавать имена, адреса и любую другую информацию по каждому интересующему меня номеру.
Записи CDR располагались на огромном диске, который хранил почти в реальном времени информацию обо всех входящих и исходящих звонках абонента в зоне Лос-Анджелеса за последние 30 дней или что-то около того, а это куча очень больших файлов. Я мог выполнять поиск прямо в системе, хотя каждый поисковый запрос занимал от 10 до 15 минут.
Поскольку у меня уже был номер пейджера Эрика, я решил начать с него. Звонил ли кто-нибудь из абонентов PacTel на пейджер Эрика, 213 701-6852? Из примерно полудюжины звонков, которые я нашел, два сразу бросились мне в глаза. Вот эти строки в том же виде, что и в записях PacTel:
...2135077782 0 920305 0028 15 2137016852 LOS ANGELE СА
2135006418 0 920304 1953 19 2137016852 LOS ANGELE СА
Номера с цифрами 213 в начале каждой строки – это номера, с которых выполнялся вызов. Группы цифр, начинающиеся с 92, обозначают год, дату и время. Таким образом, первый звонок был сделан ночью 5 марта 1992 года в 28 минут первого.
Первый номер я узнал сразу – это был номер телефона с договора аренды Эрика, который, как я уже узнал, числился за неким Майком Мартинезом. Опять-таки это был серьезный звоночек. Я думал, что Мартинез – всего лишь псевдоним Эрика или же Эрик – псевдоним Мартинеза, но теперь это не имело смысла, ведь вряд ли Мартинез стал бы звонить самому себе на пейджер.
Итак, кому еще звонил Мартинез и кто звонил ему?
Я запустил поиск по CDR-записям PacTel, чтобы все выяснить. Меня не удивило то, что он звонил в ФБР, с тех пор как я наткнулся на этот факт, когда узнал номер Мартинеза из договора аренды Эрика. Довольно немногие из его разговоров были с другими абонентами PacTel. Я пометил эти номера в блокноте, потом начал исследовать записи обо всех этих абонентах.
Все номера из моего списка принадлежали людям, которые тесно общались между собой, а также с лос-анджелесским офисом ФБР и другими правоохранительными организациями.
О, черт. Слишком многие номера были мне знакомы. Например, рабочий и сотовый телефоны сотрудника отдела безопасности Pacific Bell Терри Эчли, менеджер по безопасности Pacific Bell из Северной Калифорнии Джон Венн, пейджер, ящик голосовой почты и домашний телефон Эрика, а также номера множества агентов ФБР (все их прямые телефонные номера имеют один и тот же региональный код, код АТС и первую цифру добавочного номера – 310 996-ЗXXХ). Эта последняя группа окончательно убедила меня, что Мартинез сам был агентом, и помогла мне составить список других агентов, которые, вероятно, работали в команде.
Второй звонок на пейджер Эрика, который бросился мне в глаза, был сделан с номера 213 500-6418. Результаты поиска по этому номеру были такими, как будто это не номер, а настоящий Клондайк. Там было достаточное количество коротких звонков по вечерам на один внутренний номер ФБР. Что бы это значило? Парень проверял голосовую почту.
Я позвонил по этому номеру.
«Это Кен Мак-Гуайр, пожалуйста, оставьте сообщение».
Что за черт этот Кен Мак-Гуайр и чего он преследует меня?
Я нажал 0, ожидая, что меня соединят с секретарем из приемной.
Вместо этого к телефону подошла женщина и сказала: «Отдел по борьбе с беловоротничковой преступностью, подразделение три». Несколько безобидно звучащих вопросов – и я получил еще один фрагмент мозаики: агент Кен Мак-Гуайр входил в лос-анджелесскую группу ФБР, именуемую WCC3. Он был, вероятно, куратором Эрика.
Теперь все это превратилось в захватывающее приключение. В результате долгого анализа трафика я составил список людей из Бюро, которые состояли в тесном контакте с агентами и завербованными помощниками. Они, как я теперь знал, пытались меня засадить.
Черт!
У кого еще хватило бы наглости следить за ФБР в то же время, когда ФБР следит за ним?
Все это навалилось разом, и меня, похоже, ожидали нелегкие деньки. Я чувствовал, что уже прошел точку невозврата, но сдаваться без боя не собирался.
Глава 19 Разоблачения
Rcvo dn ivhz ja ocz omvinvxodji oj adiy v kzmnji’n njxdvg nzxpmdot iphwzm pndib oczdm ivhz viy yvoz ja wdmoc? [88]
Нам говорят, что наша медицинская документация конфиденциальна и выдается только с нашего особого разрешения. На самом деле любой агент ФБР, коп или прокурор, которому удастся убедить судью, что у него есть на то веские основания, сможет зайти в аптеку и получить все ваши рецепты и даты каждой закупки. Страшно, да?
Кроме того, нам говорят, что досье, которые заводятся на нас правительственными организациями, налоговой инспекцией, Управлением социального страхования, службой регистрации транспортных средств любого штата и т. д., скрыты от любопытных глаз. Возможно, сейчас они защищены чуть больше, чем тогда, – я в этом сильно сомневаюсь, – но в те времена получение любой информации было для меня плевым делом.
Например, я взломал Управление социального страхования с помощью выверенной социально-инженерной атаки. Я начал со стандартной разведки: узнал всяческие отделы организации, где они находятся, как зовут начальников и менеджеров в каждом из них, внутренний жаргон и т. д. Рассмотрением жалоб занимались специальные группы, называемые модами – я так понимаю, от слова «модуль». Каждая из этих групп отвечала за определенный диапазон номеров полисов социального страхования. Я получил у них телефон мода и, в конце концов, добрался до сотрудницы, которая представилась мне как Энн. Я сказал ей, что я Том Хармон из офиса генерального инспектора организации.
Я добавил: «В ближайшее время нам потребуется помощь на постоянной основе». Объяснив, что, хотя наш отдел расследует множество дел о мошенничестве, у нас нет доступа к MCS (сокращенное название модернизированной системы жалоб – так удивительно неуклюже называется их централизованная компьютерная система).
С этого первого разговора мы с Энн стали друзьями по телефону. Я мог позвонить ей и попросить посмотреть то, что мне нужно: номер полиса социального страхования, дату и место рождения, девичью фамилию матери, пособие по нетрудоспособности, оклад и т. д. Когда бы я ни позвонил, она бросала все свои дела, чтобы найти то, что я просил.
Энн, похоже, любила мои звонки. Она явно наслаждалась ролью помощницы человека из офиса генерального инспектора, который занимался этими важными расследованиями дел о мошенничестве. Я думаю, это разнообразило ее дни, наполненные нудной и монотонной работой. Она даже подавала идеи, что бы еще поискать: «Возможно, имена родителей что-нибудь дадут?» Затем Энн делала все возможное, чтобы откопать эту информацию.
Однажды я допустил промашку, спросив: «Какая у вас там сейчас погода?»
Я не подумал, что по идее работал в том же городе, что и она. Она удивилась: «Ты что, не знаешь, какая погода за окном?!»
Я быстро исправился. «Я сегодня в командировке в Лос-Анджелесе». Она, должно быть, подумала: «Да, конечно, ему приходится много ездить по работе».
Мы дружили по телефону около трех лет, добродушно подтрунивая друг над другом и получая от общения огромное удовольствие.
