Уильям Саймон - Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера
Алекс беззаботно ответил: «Я в Pacific Bell не работаю. Я просто менеджер по продажам, направляюсь на встречу с их представителями в центре. Они попросили меня, чтобы я по пути заскочил сюда и захватил это для них».
Сотрудник посмотрел на него пару секунд.
Алекс сказал: «Все нормально. Если для вас это проблема, ничего страшного», – он повернулся, будто бы собираясь уходить.
Парень ответил: «О, нет-нет, держите», – и передал пакет Алексу.
Алекс ухмылялся с видом «я это сделал!» и вручил мне папку со всеми номерами дозвона для блоков SAS всех центральных станций в Южной Калифорнии.
После того как мы скопировали все страницы, Алекс пошел в общедоступный офис компании Pacific Bell, в котором находился отдел по расчетам с клиентами, и убедил секретаря отправить пакет по корпоративной почте тому человеку, который и выдал его Алексу. Так мы заметали следы, чтобы избежать вопросов об отсутствии папки. Кто знает, вдруг кто-то обнаружил бы, что SAS взломана. Кроме того, теперь Алекс был совершенно чист.
В один прекрасный день шестое чувство подсказало мне, что за Льюисом также могут следить. Затеяв проверку только для предосторожности, я обнаружил прослушивание всех телефонных линий компании Impac Corparation, где работал Льюис. Почему? Имел ли Эрик какое-то отношение к этому? Мы с Льюисом решили позвонить ему и попробовать вытянуть какие-нибудь сведения об этом.
Льюис говорил, а я слушал и подсказывал.
В основном Эрик уклончиво хмыкал. Наконец он произнес: «Похоже, у вас проблемы, парни». Вот уж просветил! Это нам не особенно помогло.
Эрик сказал: «Дай мне номер любого из прослушивающих устройств. Позвоню-ка на него и гляну, что получится». Льюис дал ему номер устройства, которое использовалось для перехвата одной из линий Impac, 310 608-1064.
Затем Льюис добавил: «Еще одна странная штука: телефон в моей квартире также прослушивается».
«Довольно странно», – ответил Эрик.
Льюис спросил: «Как по-твоему, Эрик, что происходит? Кевин уже достал меня этими вопросами. Его интересует твое мнение. Тут могут быть замешаны правоохранительные органы?»
«Не знаю».
Льюис не отставал: «Просто скажи „да“, чтобы он успокоился».
Эрик ответил: «Думаю, нет. Мне кажется, это всего лишь телефонная компания».
«Тогда, если они собираются прослушивать все линии у меня на работе, им придется выслушать тысячи разговоров в месяц», – ответил Льюис.
На следующий день, когда Эрик позвонил Льюису, я слушал разговор через громкоговоритель.
Льюис начал с вопроса: «Ты позаботился, чтобы звонок не отследили?»
Эрик ответил: «Да, я звоню с таксофона, – после этих слов он начал высказывать свое недовольство. – Вы должны уважать мое личное пространство».
После этого, будто бы невзначай, он спросил Льюиса: «У вас на работе используются какие-либо функции CLASS?»
Эрик имел в виду специальные локальные службы передачи сигналов [85] , например, определение номера, выборочную переадресацию вызовов, ответный вызов и другие опции, которые не предоставлялись рядовым абонентам. Если бы Льюис сказал «да», он признался бы в правонарушении.
Прежде чем Льюис успел ответить «нет», мы услышали сигнал ожидания вызова на противоположном конце провода.
Я сказал Льюису: «С каких это пор на таксофонах ставят ожидание вызова?!»
Эрик пробормотал, что ему пришлось на минуту оторваться от аппарата. Когда он вернулся, я прямо сказал, что не похоже, чтобы он звонил с таксофона. Эрик переиграл свою легенду и стал говорить, что звонит от подружки.
Пока Льюис продолжал говорить, я позвонил в квартиру Эрика. Ответил мужчина. Я позвонил еще раз, чтобы убедиться, что не ошибся номером, – тот же мужчина. Я сказал Льюису разузнать у Эрика, в чем дело.
Льюис произнес: «Какой-то парень отвечает по твоему домашнему телефону. Что это за ерунда, Эрик?»
Он ответил: «Я не знаю».
Льюис не отставал: «Кто это в твоей квартире, Эрик?»
«Я не знаю, что происходит. У меня дома никого быть не должно. Надо бы разобраться, в чем дело, – ответил он. – С учетом всего, что происходит, я перехожу в безопасный режим. Держите меня в курсе». Эрик положил трубку.
Так много лжи о мелочах, которые не имели никакого значения.
Эрик становился загадкой, и ее нужно было разгадать наряду с загадкой прослушивающих устройств. На тот момент мои знания о них ограничивались тремя номерами откуда-то из Окленда, которые были присвоены устройствам.
Откуда выполнялось прослушивание? Выяснить это было не так уж сложно. Я просто позвонил в MLAC, механизированный центр назначения линий, предоставил один телефонный номер и получил физический адрес телефонной линии: 2150 Вебстер Стрит, Окленд, офисы отдела безопасности Pacific Bell. Раньше они располагались в Сан-Франциско, но с тех пор переехали на противоположный берег залива.
Великолепно. Однако это был только один из номеров. Я хотел знать все номера, по которым отдел безопасности Pacific Bell связывался со своими секретными устройствами. Я попросил даму из MLAC отыскать оригинал служебной записки, в которой устанавливался уже обнаруженный мною номер. Как я и ожидал, из записки удалось узнать, что в то же время было назначено еще много номеров, около 30. Все они были приписаны к месту, которое я считал комнатой прослушивания, где они записывали перехваченные сообщения. На самом деле гораздо позже я узнал, что там не было специальной комнаты прослушивания. Когда на какой-то из прослушиваемых линий происходил вызов, он перехватывался реагирующим на голос записывающим устройством на столе того эксперта по безопасности, который отвечал за линию. Сотрудник прослушивал запись, когда у него появлялась такая возможность.
Теперь, когда у меня были номера прослушивающих устройств, нужно было вычислить, куда отзванивается каждое из них. В первую очередь я прозвонил все номера, зная, что те из них, которые не давали сигнала «занято», на тот момент не использовались для перехвата, – в этом случае я их игнорировал.
Что же касается всех остальных номеров, тех, что в данный момент были выделены для перехвата, то я позвонил в оклендскую систему управления коммутацией и обманом заставил техника выполнить команду «query call memory» (QCM) на коммутаторе DMS-100, который обслуживал данный номер (QCM выдает последний номер, набранный с этого телефона). Теперь я добыл последнюю порцию информации, и у меня был список номеров дозвона прослушивающих устройств для всех активных перехватчиков Pacific Bell в штате Калифорния.
Региональный код и добавочный номер подслушивающего устройства сообщали, на какой центральной станции происходило прослушивание. Если бы Льюис или я знали кого-нибудь, чей телефонный номер обслуживался с центральной станции, где действовало прослушивающее устройство, я мог бы позвонить на станцию, сказать, что я из отдела безопасности Pacific Bell, и объяснить: «У вас установлена одна из наших коробок. Нужно, чтобы вы выполнили трассировку соединения». После нескольких операций у меня был бы требуемый телефонный номер, на который шел перехват. Если бы оказалось, что он не принадлежит никому из моих знакомых, я перешел бы к следующему устройству.
...Я продолжал отслеживать перехват ради подстраховки, а сам сосредоточился на критически важной задаче: выяснить, чем на самом деле занимался Эрик.
Я продолжал отслеживать перехват ради подстраховки, а сам сосредоточился на критически важной задаче: выяснить, чем на самом деле занимался Эрик. Мне в голову пришел один способ, который я никогда до этого не пробовал. Я позвонил в коммутационный центр, что управлял станцией, обслуживавшей телефон Эрика, и убедил техника заблокировать историю линию или поставить LHB. Так можно получать информацию о последнем набранном номере на линии, обслуживаемой коммутатором 1A ESS.
После этого я стал запрашивать LHB об Эрике по нескольку раз в день, желая узнать, по каким номерам он звонит.
Один из номеров перепугал меня до смерти. Оказывается, Эрик набирал 310 477-6565. Мне не нужно было ничего выяснять. Этот номер накрепко врезался мне в память: лос-анджелесская штаб-квартира ФБР.
Вот черт.
Я позвонил Льюису на работу со своего замаскированного сотового телефона и сказал: «Включи любительское радио». Он знал, что я имел в виду: это значило включить замаскированный сотовый телефон. Льюис был из тех людей, которые любят зацикливаться на чем-то одном. Когда он брался за конкретную задачу, то имел привычку выключать сотовый телефон и пейджер, чтобы они не мешали думать.
Связавшись с ним по безопасному сотовому телефону, я сказал: «Чувак, у нас проблемы. Я сделал LHB на линии Эрика. Он, черт возьми, звонит в ФБР».
Льюис вовсе не показался встревоженным. Абсолютно никаких эмоций.
Что ж, возможно, в офисе был кто-то еще, и он не мог реагировать эмоционально. Или, может, это было проявлением его высокомерия, чувства превосходства, представления о собственной неуязвимости.
